Аркадий Карасик - Дочь банкира
До тех пор, пока Николай не узнает о действительной судьбе исчезнувшего водителя-охранника, покоя ему не видать. А рассеять возникшие пдозрения способен только один человек, живущий в таинственном особняке Рекс. Пашка.
- Вавочка - своевольная девочка, - ровным, менторским голосом продолжил банкир, - она тянется к опасностям, как мотылек к пламени. Ты должен не только крутить баранку - всюду её сопровождать: на прогулках, при посещениях ресторанов, танцулек, разных шоу. Короче - везде. При необходимости защищать, все время находиться рядом. Естественно, кроме спальни, - все ещё улыбаясь, хозяин снова назидательно поводил перед носом свежеиспеченного охранника указательным перстом. Но за этой улыбкой пряталось угрожающее предупреждение. - Не вздумай своевольничать поплатишься. Телка - не по твоим зубам... Надеюсь, все понятно?
- Да...
- Тогда перейдем к следующему пункту нашей многогранной беседы. Пожалуй, не менее важной, чем предыдущие. Я должен знать о Вавочке все: где бывает, с кем встречается, о чем разговаривает. Усек, Шавка?
- Да.
- Тогда пошабашим. Я приказал переселить тебя в другую комнату. Рядом с аппартаментами дочери. Так будет удобней и ей, и тебе. Бобик покажет. Можешь быть свободным. Устраивайся на новом месте и не забудь представиться Вавочке в новой своей роли... Учти, ты - не козел, она не капуста, узнаю про ухаживания, приставания и прочей мерзости - расплатишься!
Николай вышел из кабинета хозяина на негнущихся ногах. В голове почему-то белесый туман. Его явно подставляют. С одной стороны, он вынужден стучать на девушку, докладывать о её передвижениях по Москве, передавать суть разговоров с друзьями и знакомыми. С другой - изображать верность банкирше, хранить доверенные ею тайны.
С ума можно сойти!
Если верить Рексу, Ольхов умеет расправляться с ослушниками. Скорей всего, Генку-Барбоса просто уничтожили. Не грозит ли такая же судьба новому телохранителю Вавочки? Конечно, с её подачи и по наущению проклятого коротышки.
Будто вызванный этой мыслью, из-за угла показался Бобик. Улыбаясь безгубым ртом, пристроился к ученику.
- Поздравляю с назначением, Коля. Пошли, провожу тебя, - пробулькал он. - Вера Борисовна самолично обставила комнату. Даже велела фикус поставить в угол...
Конечно, не по причине даренного фикуса, от упоминания имени заботливой девушки на душе парня полегчало. Ничего страшного, после тех мытарств, через которые он прошел, лавирование между хозяином и хозяйкой плевое дело.
Единственно, что прочно засело в голове и никак не желало покинуть её - непонятное замечание о "временности" работы. Что имел в виду Ольхов: изгнание из особняка, когда в услугах телохранителя не будет необходимости, либо перевод на другую должность? Какую именно? Не туда ли, куда отправлен Генка-Барбос?...
* * *
До самого ужина Родимцев устраивался на новом месте. Особенно устраиваться, конечно, нет необходимости - кроме подаренного банкиршей спортивного костюма, у него ничего нет. И все же Николай придирчиво разглядывал комнату, знакомился с туалетными комнатами, внимательно изучал участок парка за окном.
Комната - двоюродная сестра предыдущей. Двоюродная потому, что цвет и рисунок обоев повеселей, дверь в ванную не замаскирована - выделяется отделкой под мрамор. И картина на стене висит другая - репинские бурлаки. Естественно, копия.
По мнению Родимцева, единственное место для возможного жучка. Не совсем представляя, как выглядит хитрый приборчик, он старательно ощупал картину сзади. Каждый сантиметр, все углубления и даже малозаметные трещины.
Старания увенчались успехом - в верхней части багета клейкой лентой прижата крохотная коробочка. На ней - ни следа пыли, следовательно, поставлена недавно. Возможно, за несколько часов до его переселения.
Все понятно - пасут! С применением современной техники. Вспомнив прочитанные шпионские книжонки, Николай не тронул зловещей коробочки. Пусть подслушивают, ради Бога, все равно ничего нового не узнают! Зато пленника предупредили, а как известно, предупрежденный - трижды вооруженный, применил он любимое изречение.
Хозяйка появилась около десяти часов вечера. Не удосужилась постучать, предупреждая о своем появлении - резко открыла дверь. В темно-коричневом брючном костюме, с гривой волос, убранной под мужскую кепку, она походила на сорванца лет пятнадцати, не больше. Выдавали женские формы, которые не скрыть ни брюками, ни туго обтягивающей аккуратную грудь черной водолазкой.
- Привет, младенчик! С новой тебя должностью, - весело провозгласила она, усаживаясь на стоящий у стены стул. - Нет желания прогуляться?
- Как прикажете, Вера Борисовна, - смиренно ответил телохранитель, бросив на "бурлаков" насмешливый взгляд. - Я всегда готов.
Кажется, экстравагантная телка никуда ехать не собирается - просто заявилась поглядеть на слугу, посмеяться над его наивностью. Сидит, закинув ногу на ногу, сцепив за спинкой стула руки. Поза - вызываюая. Дескать, облизывайся, наивняк, на мои пышные бедра, глотай слюнки при виде выпуклой груди. Ибо ничего тебе не светит.
- Значит, доволен? Признаться, я тоже - до тошноты надоел Генка-стукач с его вечно хмурой мордой...В твоей келье имеется горячительное? Выпьем и поедем развлекаться... Впрочем, глупый вопрос - папашка блюдет нашу с тобой нравственность, не допустит здесь ни водочки, ни наркоты. В моих комнатах все реквизировал, оставил сладенькую водичку. Будто я вовсе и не современный человек - старомодная барышня.
Николай промолчал. Он с удовольствием представил себе гримасу на лице подслушивающего Ольхова. Наверняка, не пришлось ему по вкусу ироническое папашка. Ничего, скушает - не подавится!
А вдруг эта потешная сценка создана и отрежиссированна хитроумным хозяином? Тогда - другая гримаса: довольная.
- Значит, горячительного не имеется! - с деланным разочарованием прокомментировала молчание телохранителя банкирша. Даже вздохнула, дерьмовая артистка! - Тогда придется ехать всухую.
Она легко поднялась, обошла вокруг нового телохранителя. Будто возле мебельной принадлежности в магазине.
- Фи! - презрительно присвистнула банкирша. - В таком виде ехать нельзя - даже кошки в обмороки попадают. Нужно переодеться.
Подошла к стенному шкафу, в котором, по представлению парня, одна только пыль. Открыла. Николай удивленно ойкнул - конечно, про себя. В голову пришла нелепая мысль о некоем сказочном джине, который ворожит несчастному беглецу. Ибо на полках шкафа аккуратно разложены белье и рубашки, всех видов и расцветок. В соседнем отделении висят куртки, брюки, пиджаки.
- Так... Белое и голубое не годится... Распашонки и безрукавки прочь! Ночным разбойникам и грабителям, как мы с тобой, положено другое... Оденешь черные джинсы и такого же цвета водолазку, сверху - такой же неприметный пыльник... Можно, конечно, обойтись без него, но не к чему демонстрировать пушку... На ноги - кроссовки.... Раздевайся, младенчик!
Отобранные вещи сложены на стуле. Рядом стоит, сложив руки под грудью девушка-пацан. Родимцев сгреб наряд и направился было в ванную, но грозный окрик хозяйки остановил его на полдороге.
- Куда? Переодевайся при мне - полюбуюсь твоей статью... Стесняешься, младенчик? Зря. Основное упаковано в плавках, на остальное я уже насмотрелась на пляжах. Ты теперь мой охранник и моя служанка в одном лице, мне по штату положено изучить и запомнить свою... вещь.
Родимцев по натуре - самолюбив, терпеть не может унижения, неважно, в какой форме оно проявляется. Но положение безвластного слуги заставляет подчиниться. Мысль о том, что малейшая оплощность, малейшее своеволие и его, не об"ясняя причин, выбросят из особняка.
Со злостью рванул молнию на куртке, вслед за ней сбросил майку. Не колеблясь, стянул штаны. Потянулся за джинсами.
- Погоди!
Девушка подошла вплотную, так близко, что Николай ощутил её нервное дыхание. Ладошкой провела по белесым волосенкам на мужской груди.
- Махеровый...
Опыта общения с женщинами у Родимцева, можно сказать, никакого. Во время службы в армии - связь с местной красавицей, к которой бегало полвзвода. После увольнения в запас - молоденькая рыночная торговка. Потом появилась Симка. Не успеешь прикоснуться к ней - обвисает в мужских об"ятиях: бери на руки и неси на диван.
Поэтому, забыв о прежних предупрежениях экстравагантной банкирши, об угрозах её отца, о бдительной коробочке за картиной, вообще обо всем, Николай сжал девушку в об"ятиях. С такой силой, что она невольно охнула. Но не откинула голову, не прижалась безвольно к груди парня, как это делала Симка. Наоборот, отвернулась, недоуменно передернула плечиками.
- Это что ещё такое? Прекрати!
В голосе - не гнева и не раздражения - сухой приказ. Руки Николая сами собой опустились, лицо залил горячий румянец.
- Прости... Я думал...
- Думать надо всегда, - назидательно, с иронической усмешкой продекламировала девушка. - Желательно, до того, как распускать руки. До чего же вы, козлы, сексуальны. Как говорится, куда член, туда и ноги, бесстыдно добавила она, для большего понимания кивнув на оттопыренные мужские плавки.
