Алистер Маклин - Дорога пыльной смерти
- Кажется, вы говорили о двух ваших парнях? - спросил он.
- Один из них не появился. Как только придет, - проворчал в ответ Джекобсон, - немедленно уволю. Давайте начинать освобождать транспортер и грузиться.
Сверкающий летний день с приметами недавно прошедшего дождя был в разгаре, когда, с зажженными огнями, транспортер Харлоу выполз на улицу Жерар.
- Отправляйтесь в дорогу втроем. Я приеду в Виньоль после вас через час или два. Нужно здесь доделать одно дело, - сказал Джекобсон.
Харлоу не стал расспрашивать, что за дела у него. Во-первых, он знал, что Джекобсон обязательно солжет, о чем бы его ни спросили. Во-вторых, он полагал, что знает и его планы: Джекобсону необходимо успеть встретиться со своими сообщниками из "Эрмитажа" с улицы Жорж Санд и сообщить им о невезении Луиджи Легкая Рука. Так что ему и не нужно было ничего говорить, он просто уехал.
К большой радости близнецов, поездка в Виньоль не была повторением ужасного путешествия от Монца к Марселю. Харлоу вел машину спокойно. Сейчас у него был запас времени. К тому же он понимал, что силы его на исходе, как и способность быть сосредоточенным. Вдобавок, едва они отъехали от Марселя, пошел дождь, сначала мелкий, моросящий, потом все более усиливающийся. Несмотря на это, транспортер прибыл на место ровно в одиннадцать тридцать.
Остановив транспортер на полпути между стоянкой и большим деревенским домом, на заросшем возвышении, Харлоу выскочил из кабины. Близнецы последовали за ним. Уже шел сильный дождь, все небо затянуло тучами. Харлоу огляделся, серый - и пустынный Виньольский трек заставил его потянуться и зевнуть.
- Дом, долгожданный приют. Господи, как же я устал! И как голоден! Поглядим, чем нас нынче попотчуют.
Еда была самая неприхотливая, но все трое с жадностью набросились на нее. Пока они ели, закусочная постепенно заполнялась завсегдатаями - большей частью рабочими и служащими трека. Многие узнавали Харлоу, но большинство делали вид, что не знают его. Джонни это совершенно не тронуло. Он встал уже со своего места и направился к выходу, когда дверь неожиданно распахнулась и вошла Мэри. Она радостно улыбнулась, бросилась ему на шею и крепко поцеловала. У Харлоу даже в горле запершило от волнения и нежности к девушке. Оглядев кантину, он увидел, что все обедающие тоже смотрят с интересом на них.
- Ты как-то говорила, что очень замкнута, - заметил он.
- Конечно, благодарю за напоминание. А ты неопрятен, грязен и небрит. Она погладила его по щеке.
- Что же еще можно сказать о лице, которого не касалась вода и бритва целых двадцать четыре часа?
- Мистер Даннет хотел бы тебя повидать в шале, Джонни. - Она улыбнулась. - Непонятно, почему он не мог прийти сюда, чтобы увидеться с тобой...
- Думаю, на это у мистера Даннета были свои причины. Возможно, он не желает, чтобы его видели в моем обществе?
Она поморщилась и, сжав его руку, сказала:
- Я так боялась, Джонни. Так боялась.
- И совершенно правильно, - сказал серьезно Харлоу. - Довольно опасное занятие вести транспортер в Марсель и дальше.
- Джонни!
- Прости.
Под дождем, почти бегом добрались они из закусочной до шале, задержались на секунду на крыльце под навесом и вошли в холл. Едва дверь закрылась за ними, Мэри потянулась к Харлоу и поцеловала его. Поцелуй этот был отнюдь не сестринский. Харлоу так и опешил, в удивлении застыв на месте.
- Я целую так только тебя одного. И никого больше, - смутилась она.
- Ты, Мэри, маленькая шалунья.
- О да! Но любящая шалунья.
- Я это предполагал. Я это так и предполагал.
С верхней площадки лестницы за ними наблюдал Рори. На лице его была гримаса лютой злобы, но все же он счел за лучшее исчезнуть, когда Мэри и Харлоу повернулись, чтобы подняться наверх. Рори все еще с болью вспоминал последнюю встречу с Харлоу.
Пятнадцать минут спустя, побрившись и приняв душ, после которого он сразу стал выглядеть свежим и бодрым, Харлоу появился в комнате Даннета. Сообщение о ночном происшествии было передано им Даннету коротко и сжато, однако при этом не осталось упущенным ничего значительного.
- И что теперь? - спросил Даннет.
- Вернусь обратно в Марсель на "феррари". Посещу Джианкарло, заберу пленки с проявленными кадрами и загляну к моему обожаемому Луиджи Легкая Рука.
- Как думаешь, он запоет?
- Подобно коноплянке. Если он заговорит, полиция забудет, что видела у него пистолет и нож, это избавит нашего приятеля от пятилетнего шитья почтовых мешков, или дробления камней в каменоломне, или чего-либо подобного. Луиджи не похож на римского патриция.
- Как вы будете отсюда добираться?
- На "феррари".
- Но я слышал, как Джеймс сказал, что...
- Что я должен оставить его в Марселе? Я решил оставить его на заброшенной ферме у дороги. Полагаю, "феррари" понадобится мне сегодня поздно вечером. Я хочу попытаться попасть на виллу "Эрмитаж". Мне нужен пистолет.
Почти пятнадцать долгих секунд Даннет сидел не шевелясь, не глядя на Харлоу, потом вытащил из-под кровати пишущую машинку, открыл ее и снял основную панель. Затем он последовательно ощупал и отжал шесть пар зажимных скоб. Под скобами оказались два автоматических пистолета, два глушителя и две запасные обоймы. Харлоу выбрал меньший пистолет, глушитель и запасную обойму. Он попробовал, как она вставляется, проверил пистолет и решительно положил его в кобуру. Рассовав все по карманам куртки и застегнув ее на "молнию", он без лишних слов покинул комнату Даннета.
Секундами позднее он был уже у Мак-Элпайна. Мак-Элпайн выглядел утомленным, посеревшим и безразличным, как обычно выглядит очень больной человек, которому поставили безнадежный диагноз.
- Едете прямо сейчас? Но вы же не выдержите, - посочувствовал он Харлоу.
- Возможно, это и случится со мной, но только завтра утром, - ответил ему Джонни.
Мак-Элпайн глянул в окно. Дождь все лил. Затем повернулся к Харлоу и проговорил:
- Погода не подходит для вашего путешествия в Марсель. Но прогноз обещает прояснение к вечеру. Вот тогда и разгрузим транспортер.
- Я подумал, вы хотите что-то сказать мне, сэр.
- Конечно да. - Мак-Элпайн замешкался. - До меня дошли слухи, что вы целовали мою дочь.
- Это бесстыдная ложь. Насколько я знаю, это она целовала меня. Между прочим, в один из ближайших дней я поймаю и побью вашего сына.
- Желаю успеха, - устало проговорил Мак-Элпайн. - У вас какие-то виды на мою дочь, Джонни?
- Я не знаю пока этого. Но она, несомненно, имеет виды на меня.
Харлоу вышел в коридор и сразу же натолкнулся на Рори. Они с минуту молча глядели друг на друга:
Харлоу - пытливо, Рори - тревожно.
- Ага! -сказал Харлоу. - Снова подслушиваешь. Должно быть, из тебя получится хороший шпион, не так ли, Рори?
- Что? Из меня? Соглядатай? Никогда! Харлоу дружелюбно обнял его за плечи.
- Рори, мальчик мой, у меня хорошие новости. Не могу скрыть, что твой отец одобрил мое желание поколотить тебя в ближайшие дни. Когда мне будет удобно, понимаешь?
Он дружески потрепал юношу за плечо, но это был, несомненно, фальшивый жест, потом улыбнулся и сошел вниз, где его ждала Мэри.
- Можно поговорить с тобой, Джонни? - спросила она.
- Конечно. Но на крыльце. Этот черноволосый молодой монстр, возможно, все места приспособил для подслушивания.
Они вышли на крыльцо и закрыли за собой дверь. Холодный дождь свирепо обрушился на них, так что они не могли видеть и вполовину.
- Обними меня, Джонни, - попросила Мэри.
- Я обниму тебя с восторгом. Для меня это будет наградой.
- Пожалуйста, перестань так шутить, Джонни. Я боюсь. Я теперь все время боюсь за тебя. Что-то скверное происходит, не так ли?
- Что происходит скверного?
- Ох, ты просто невыносим! - Она переменила разговор. - Едешь в Марсель?
- Да.
- Возьми меня с собой.
- Нет.
- Ты не очень-то со мной вежлив.
- Нет.
- Ну что ты такое, Джонни? Что ты задумал?
Она крепко прижалась к нему и сейчас же отстранилась, медленно, с недоумением. Сунув руку в его кожаную куртку, она, открыв "молнию" кармана, извлекла из него в каком-то оцепенении отливающий синевой пистолет.
- Ничего страшного, милая Мэри.
Она опять сунула руку к нему в карман и достала глушитель. В глазах у нее появились страх и тоска.
- Это глушитель, так? - прошептала она. - И ты можешь с его помощью без всякого шума убивать людей.
- Я же сказал: ничего страшного, Мэри.
- Я верю тебе, ничего не объясняй. Но... я должна сказать отцу.
- Если ты хочешь погубить своего отца, то говори. - Прозвучало это грубо, Харлоу это чувствовал, но он не знал иного пути. - Иди. Расскажи.
- Погубить моего... о чем это ты?
- Мне необходимо кое-что предпринять. Если твой отец об этом узнает, то попытается мне помешать. У него сдали нервы. А я, напротив, в очень хорошей форме.
- Так ты говоришь... я погублю его?
- Я не знаю, как он долго может выдержать такое напряжение, но если он узнает о смерти твоей матери...
