Фэй Келлерман - Змеиный зуб
Хотя открывшая дверь женщина прожила почти восемьдесят лет, она стояла на пороге в несколько картинной позе. Продолжая одной рукой опираться на набалдашник палки, она протянула другую Мартинесу.
— Аделаида Скиннер, — представилась старушка. — Рада познакомиться с вами, детектив.
Мартинес осторожно сжал в пальцах ее кисть, напоминавшую птичью лапку.
— Взаимно. Благодарю, что вы согласились со мной встретиться.
— Я боялась, что, если я вам откажу, вы меня арестуете. — По губам пожилой женщины пробежала мимолетная улыбка. — Входите скорее, а то простудитесь.
Мартинес шагнул через порог, и хозяйка затворила за ним дверь.
— Если вы пришли, чтобы выразить мне свои соболезнования, то это уже сделал некто по фамилии Стрэпп.
— Это был мой начальник капитан Стрэпп.
— Приятный мужчина. Сразу видно, умен. И отменно вежлив.
Мартинес прошел в глубь дома.
— Вообще-то я хотел с вами побеседовать, миссис Скиннер.
— Со мной?
— Да, если вы не возражаете.
— Нет, я не возражаю.
Остановившись на секунду, старушка задумалась.
— Отлично, — сказала она. — Мы с вами поговорим. Но сначала позвольте мне показать вам дом. Это не займет много времени, поскольку он невелик. Это была идея мужа купить его, а не моя. А вообще-то, если бы мы выбирали дом, соответствующий положению Уолтера, мы бы жили в огромном, шикарном особняке, похожем на ковбойское ранчо.
Мартинес мысленно улыбнулся — слова хозяйки немножко подняли ему настроение.
— Дело не в том, что Уолтеру нравились ранчо, — продолжала тем временем миссис Скиннер, семеня рядом с детективом и жестом показывая, что ему следует повернуть налево. — Но когда человек играет Кирка Брауна, он должен соответствовать этому образу.
Остановившись, хозяйка посмотрела на Мартинеса.
— Вы, наверное, слишком молоды и не помните...
— О нет, мэм. В детские годы я с большим удовольствием смотрел сериал «Высокая гора».
Старушка довольно улыбнулась.
— Так или иначе, вот... это была комната Уолтера. Думаю, она несет на себе отпечаток его личности.
Мартинес огляделся, чувствуя, как от волнения колотится сердце, словно у мальчишки. Да, эта комната соответствовала сохранившемуся в его памяти образу героя вестернов — диваны, стулья, вся мебель были обиты замшей и украшены бычьими рогами. Столы стилизованы таким образом, как если бы их сколотили из сухого плавника. На полу, покрытом стругаными сосновыми досками, лежал ручной работы индейский ковер. В углу — огромный камин, сложенный из необработанного камня. Стены увешаны фотографиями, на которых Скиннер, в ковбойском наряде, был заснят вместе с настоящими ковбоями, прославившимися своими победами на многочисленных родео — Хопалонгом Кэссиди, Роем Роджерсом, Одиноким Рейнджером, Диким Биллом Кикоком и другими. Здесь же висели снимки, где Скиннер был запечатлен уже с актерами, игравшими ковбоев, а также фотографии кадров из таких фильмов, как «Поезд», «Долина смерти», «Паладин». Кирк Браун и Бэт Мастерсон, Шугарфут и мистер Фэйвор. Кадры из фильма «Пороховой дым». Мэтт Диллон и Честер с соблазнительнейшей красавицей мисс Китти. В детстве Мартинес с ума сходил по ее бюсту, грезил о нем по ночам много лет подряд. Потом вестерны остались в прошлом, а вместе с ними постарела и Аманда Блейк...
Впрочем, на стенах висели не только снятые на фотопленку кадры из фильмов, но и рыбьи чучела — добыча рыболова-cпортсмена: огромная самка лосося, несколько барракуд с приоткрытыми челюстями, усеянными страшными зубами, а также марлины и меч-рыбы, которых природа наградила не менее внушительным оружием. Книжные полки были превращены в своеобразные витрины для фотографий, правда, уже иного рода — Скиннер на рыбалке, Скиннер со своими трофеями и т. п., — и для сияющих золотых кубков.
Сняв с полки один из них, хозяйка взвесила его на руке.
— Да, Уолт Скиннер был подобен Измаилу в его лучшие годы, — сказала она. — Когда Уолт стал слишком стар, чтобы ловить барракуд, он принялся ловить в свои сети молодых блондинок. — Старушка приподняла седую бровь. — Которые, кстати говоря, немногим лучше барракуд. Я уверена, что, будь его воля, Уолт с удовольствием развесил бы по стенам и снимки подцепленных на крючок шлюшек. Для него это тоже была спортивная рыбалка, только несколько иного рода. Должна отметить, однако, что шлюшки обходились ему дешевле, чем барракуды и марлины.
— Дешевле? — переспросил Мартинес.
— Я вижу, вы никогда не арендовали рыболовный катер.
— Нет, мэм.
— Вы платите за аренду, платите капитану, платите за дорогу до места рыбалки, закупаете продукты, тратите деньги то на одно, то на другое... По сравнению с этими расходами то, что Уолт спускал на своих потаскушек, — просто семечки. — Хозяйка глубоко вздохнула. — Ну что, детектив, достаточно? Мне кажется, вполне.
— Как скажете, мэм.
— Если хотите, я могу показать вам спальни. Но до них далеко идти, да и смотреть там особенно нечего.
— Не стоит беспокоиться.
— Там только спальни — моя и Уолтера и еще одна свободная комната на случай, если в городе оказывается наша дочь с зятем или кто-нибудь из внуков. Их у меня трое. — Лицо старушки оживилось. — А теперь у меня есть и правнучка. Первая правнучка. Ее зовут Эшли.
— Это замечательно.
— О, она такая милая. — Лицо Аделаиды Скиннер внезапно погрустнело, по ее щеке скатилась слезинка. — Уолтер обожал малышку. Он был очень любящим дедом и хорошим отцом. Да и мужем неплохим. Мне кажется... — Она взглянула на потолок. — Мне кажется, ему просто очень не хотелось становиться стариком. Пойдемте, я покажу вам мою комнату.
И хозяйка повела Мартинеса в обратную сторону. Комната Аделаиды Скиннер, судя по всему, когда-то служила обитателям дома в качестве столовой. Стены, обитые тканью, украшали старомодные, написанные маслом пейзажи в серебряных рамках. Плюшевые диваны, кружевные покрывала, атласные подушечки. Стулья с чересчур толстыми и мягкими сиденьями. Маленькие чайные столики, покрытые салфеточками. Обтянутые плиссированной тканью абажуры с бахромой по краям, разнообразные безделушки и горшочки с сушеными лепестками растений, испускающими пряный аромат, в котором преобладал запах корицы. Мартинесу почему-то пришло в голову, что эти горшочки поставлены здесь специально, чтобы заглушить доносящуюся с улицы вонь удобрений.
— Давайте побеседуем в этой комнате, — предложила Аделаида Скиннер, опускаясь на стул. — Вы не против?
— Нисколько, — ответил Мартинес и замешкался, ища взглядом, куда бы присесть.
— Садитесь вот сюда, — сказала хозяйка, указывая на диван пальцем, похожим на высохшую веточку. — Диван вроде крепкий. Раз внуки скакали по нему двадцать лет и ему ничего не сделалось, — значит, его вполне можно назвать крепким.
Мартинес опустился на подушки, которые так сильно подались под весом его тела, что ему пришлось сделать усилие, чтобы сесть прямо.
— Очень мягко, — заметил он.
— Пружины совсем износились. То, что не смогли сделать внуки, доделало за них время. Могу я предложить вам чашку чая?
Аделаида Скиннер взяла с одного из покрытых салфетками столиков колокольчик и с силой встряхнула его. Через минуту в комнату вошла худенькая молодая женщина в белом халате и белой медицинской шапочке — вероятно, сиделка.
— Да, миссис Скиннер?
— Два чая, Ники. И принеси печенье — то, вкусное, из сдобного теста.
Ники кивнула и исчезла за дверью.
— Ну, разве это не забавно? — улыбнулась хозяйка. — Совсем как в фильме «Старушки и мышьяк».
— Надеюсь, все же не совсем так, — нервно улыбнулся Мартинес.
На лице Аделаиды Скиннер появилось озадаченное выражение, а затем она рассмеялась.
— Нет, нет, нет. Я имела в виду другое. А то, о чем вы говорите... нет, это было бы уже слишком.
Наступило молчание, которое в конце концов прервал детектив.
— Я в самом деле от души сочувствую вашему горю, — сказал он.
— Да. — Глаза хозяйки снова увлажнились. — Я любила Уолтера. Я, видите ли, не злопамятна. Если бы я почаще вспоминала о плохом, возможно, не тосковала бы так по всему хорошему, что было в моей жизни. — Губы Аделаиды Скиннер задрожали. — Я действительно любила Уолтера, несмотря на все его недостатки и грешки.
— Понимаете, — Мартинес откашлялся и продолжил: — Тот мерзавец, который сделал такое с вашим мужем... и со всеми остальными...
— Харлан Манц. — Лицо Аделаиды стало жестким. — Кто он, этот... этот...
— Мы сейчас как раз и выясняем. — Мартинес достал из кармана фотографию. — Я знаю, что это, наверное, будет для вас нелегко. Но не могли бы вы взглянуть на его фото?
— Зачем?
— Мне бы хотелось выяснить, не приходилось ли вам видеть этого человека раньше.
И Мартинес протянул снимок хозяйке. Та взяла его и поднесла к глазам.
