Сергей Ермаков - Подмена
— Эй, ты, брось оружие! — неуверенно приказал один из телохранителей генерального директора, когда увидел в руках Арбуза оружие.
Пистолет в руках телохранителя ходил ходуном. Арбуз лишь криво усмехнулся глупому приказу охранника и спросил у Арсения Павловича, по лбу которого потекла струйка пота:
— Где ты набрал этих дебилов?
— В Барнауле, — ответил генеральный, не сводя встревоженных глаз с темного дула пистолете Арбуза, которое смотрело ему прямо в лоб.
С чего он ляпнул что он набрал их в Барнауле, собственно говоря, ведь он даже не был никогда в этом городе? Растерялся просто. Не ждал он этих типов увидеть сегодня в своем офисе. К тому же лицо того, что целился в него, казалось, было ему знакомо.
— Скажи им чтобы бросили оружие, — приказал Арбуз, — иначе я тебя пристрелю.
— Вас всех тоже убьют, — напомни Арсений Павлович.
— Тебя этот факт уже не порадует, — метко заметил Арбуз, — ты будешь уже трупом, потому что я не промахнусь.
Довод был настолько убедительным, что генеральному пришлось пойти на переговоры.
— Чего вам надо? — спросил он недовольно.
— Сначала мы просто хотели поговорить с Бутманом, — вступил наконец в разговор до того молчавший Антон Сергеевич, — но теперь, после того как увидели его висящим вниз головой, мы захотели забрать его с собой.
Для Антона условия переговоров с пистолетами в руках и с висящим вниз головой бухгалтером были непривычными. Но для Арбуза весьма и весьма подходящими — он только к таким и привык.
— Это хрен Бутман украл у нашей фирмы миллион долларов, — ответил Арсений Павлович, — так что приносите с собой миллион зеленых и забирайте его на все четыре стороны.
— Я не крал миллион, — запищал теряющий сознание бухгалтер.
И он стал так сильно дергаться и извиваться, что большая хрустальная люстра на которой он висел вдруг с хрустом оторвалась. Бутман головой вниз упал на пол и сшиб люстрой одного из телохранителей. Второй в это время с перепугу выстрелил в Арбуза и ранил его в правое плечо. Арбуз уронил свой пистолет и отшатнулся назад, но Антон успел выхватить «Стечкина», с которым не расставался в последнее время и выстрелил в телохранителя Арсения Павловича. Стрелявший в Арбуза телохранитель упал с продырявленной грудью, но в это время выпутался из хрустальных висюлек люстры второй телохранитель. Он дотянулся до своего пистолета, но Антон Сергеевич успел подскочить и приставить к его голове свой пистолет. Телохранитель посчитал благоразумным самолично откинуть свой пистолет в сторону и поднять руки. Раненый Антоном охранник хрипел на полу.
Арсений Павлович до этого с чувством превосходства сидевший в кресле попытался было подняться, но его остановил хриплый голос Арбуза:
— Сиди на месте, падла!
Он уже успел схватить с пола свою «Беретту» и держал ее в правой руке, левой закрывая кровоточащую рану плеча. Арсений Павлович опустился на свое место.
— Вы нажили себе крупные неприятности, — с ноткой презрения сказал он.
— Неприятность — мое второе имя, — грубо ответил ему Арбуз, — а твое второе имя говно.
— За говно тоже ответишь, — огрызнулся генеральный директор лежащего на полу без движений Бутмана.
Арбуз, целясь в голову Арсения Павловича, подошел к нему и с размаху ударил рукояткой пистолета по голове. Генеральный директор не успел закрыться, голова его мотнулась в сторону и он обмяк в мягком кожаном кресле.
— А ты, горилла, — обратился Арбуз к оставшемуся в живых телохранителю, которого Антон держал под прицелом, — бери на плечи бухгалтера и неси к нам в машину.
Тот подчинился и потащил недвижимого Бутмана к выходу.
— Ты его убил? — спросил Антон Сергеевич у Арбуза, кивнув на Арсения Павловича.
— Нет, оглушил только, — ответил Арбуз и тыкнул стволом пистолета в окровавленного телохранителя, лежащего на полу, — а ты этого ты вовремя «снял», спасибо, братан, спас меня. Он бы меня второй пулей точно убил бы!
— Меня чего-то мутит, — сказал Антон, он и правда побледнел до зеленоты, — я никогда в людей не стрелял до этого случая.
— А это тебя твои гены родителей профессоров «мутят», — усмехнулся Арбуз, — и дедушки партийного функционера гены «мутят». Они тоже по людям стрелять привычки не имели. Хотя насчет дедуси я не уверен. Он в тридцать седьмом году чем занимался?
— Не знаю я, — ответил Антон.
— Эй, — обратился к раненому телохранителю Арбуз, — ты живой?
— Живой, — ответил тот, тяжело дыша.
— Не подыхай, — сказал Арбуз, — мы тебе сейчас скорую вызовем. Только ты про нас ничего не говори, ладно?
Телохранитель кивнул. Его рана сильно кровоточила. Антон Сергеевич и Арбуз вышли из офиса и спустились вниз по ступенькам к выходу из офиса вслед за телохранителем Арсения Павловича, который тащил на своих широких плечах в машину полуживого бухгалтера Бутмана.
15
Слива приказал Дизелю остановиться возле какого-то полуразвалившегося пустого деревянного дома далеко за пределами Москвы, когда нормальных жилых строений в округе уже не стало видно. Они вдвоем вытащили из багажника несчастного помятого депутата, который больше в эти минуты походил на бомжа, чем на опереточного осанистого мистера Икс. Седые волосы его были всклокочены, как у панка, а лицо перемазано маслянистой грязью. Но в глазах отражалась решимость — чувствовалось, что этот человек духом не сломлен, а значит — опасен. Привык к депутатской неприкосновенности.
И тогда, чтобы сломить его дух Слива с размаху ударил слугу народа поддых кулаком и потом некоторое время пинал его извивающееся тело ногами в пыли дороги. Дизель во время экзекуции зажмурился и стоял, как оловянный солдатик, вытянув руки по швам. Когда вся депутатская неприкосновенность седовласого рассыпалась на части и потерялась в мокрой грязи дороги, Слива за шиворот поднял его с земли и спросил:
— Кому звонить насчет тебя, чтоб денег мне дали?
— П… м… б… — шевелил разбитыми в кровь губами депутат и всхлипывал.
Давно его никто так не мутузил. Дизель осторожно спросил:
— Может быть я поеду уже, а?
— Вали и рот на замок, понял? — пригрозил ему обрезом Слива.
Дизель сорвался с места, как спринтер, нырнул в свою машину, развернулся на месте и умчался в сторону Москвы.
Уже вечерело. Сгущались сумерки. Слива привез депутата сам не зная куда, потому что плана никакого у него не было — он действовал под властью мгновенного импульса и не думал что он будет делать с депутатом дальше. Полуразвалившийся домик ему понравился, но оставаться в нем намерения у Сливы не было, потому что он знал — как только Дизеля менты возьмут за жабры, а это произойдет непременно — он сразу расколется. Депутата нужно было спрятать где-то в другом месте, посадить его в подвал какой-нибудь или погреб, а потом уже начинать договариваться насчет выкупа. Депутат смотрел плачущими глазами вслед уезжающей машине и понимал, что теперь жизнь его находится в руках этого сумасшедшего типа.
— Пошли, придурок! — приказал Слива и толкнул депутата в спину обрезом.
Тот не удержался на ногах и упал. Вокруг не было ни души, помощи ждать было неоткуда. Депутат пополз по дороге к обочине.
— Вставай, ты черепашка, — приказал Слива и пнул депутата по ребрам.
Тот поднялся шатаясь. Вдалеке на опушке леса виднелось в сумерках какое-то техническое строение и Слива решил отвести депутата туда. Они пошли по густой траве, седовласый всхлипывал, идя впереди Сливы под дулом обреза. Он думал, что его ведут убивать.
Они дошли до того самого строения и Слива нашел, что хотел — в бетонной плите был люк канализации с тяжелой крышкой. Туда и можно было спрятать депутата, но Слива понимал, что если Дизель покажет, где он их высадил, то те, кто будут искать седовласого без труда найдут его. Пленник услышит голоса людей, начнет звать на помощь и тогда люк откроют и депутата спасут. Это в планы Сливы не входило. И Слива решил, что перед тем как депутата он спустит в люк, он завяжет ему рот. Предстояло допросить депутата с кого требовать за него выкуп. Но поскольку на прямые вопросы слуга народа не отвечал, Слива решил допросить его по-хитрому.
— Все, старое дерьмо, прощайся с жизнью!!! — приказал бандит и нацелился дулом обреза в грудь депутату.
— А-а, — провыл слуга народа, — а-а…
— Что, не хочешь умирать? — с издевкой спросил Слива.
Тот отчаянно завертел головой.
— Но за тебя же некому выкуп мне заплатить, — с лицемерным вздохом сказал Слива, — что мне с тобой еще делать как не убить?
— Восемь, — дрожащим голосом ответил депутат, — гудок, девятьсот одиннадцать…
Затем он сглотнул слюну и выдавил из себя весь номер целиком. Слива моментально набрал его на сотовом телефоне депутата. Ответила женщина с приятным голосом. Вероятно автоответчик ее аппарата высветил номер звонившего, потому что женщина произнесла томным голосом:
