Наталья Борохова - Адвокат – невидимка
– Да, но он мне – не отец!
– Я уже начинаю думать, что мне его неплохо и завести. Я имею в виду нового папочку. – Клара мечтательно вознесла взгляд к потолку. Идея ей нравилась. – А что? Кренин – важная персона, по всему видно, с деньгами. Я ему симпатична. Моя дочь тоже. В конце концов, что мы теряем?
– Постой-ка, милая. Но, по-моему, у него уже есть жена, – совсем некстати вклинилась Ольга Сергеевна. – Я, конечно, не уверена, но кто-то выступал в этом качестве, когда его судили.
– Жена – не стенка, ее можно и подвинуть, – многозначительно заметила Клара. – Я слышала, что она повела себя на процессе, как кретинка, и едва не упекла его за решетку. Кроме того, у них нет детей, а это всегда не нравится мужчинам. Если хорошенько постараться, я смогу одарить его потомством. – Она взвесила на ладонях свои тяжелые груди, давая окружающим возможность убедиться в собственных репродуктивных качествах.
– Мне кажется, ребенку не следует столько времени проводить, слушая разговоры взрослых, – опомнился вдруг Мерцалов, слишком порывисто поднимаясь с кресла. – Ты хочешь попрыгать через резинку?
Вопрос, конечно, был обращен к маленькой гостье, которая на этот раз послушно кивнула. Признаться, Елизавета бы тоже предпочла резинку. Откровения Клары вызывали у нее чувство брезгливости…
Глава 15
В зале судебных заседаний горел свет, несмотря на то, что стрелки на круглом циферблате над входом показывали уже одиннадцать часов утра. Хмурое небо с темными, нависшими над землей облаками, казалось, проникало внутрь здания и давило на всех присутствующих, создавая в зале предгрозовую атмосферу.
Допрашивали эксперта, седого благообразного человечка с клиновидной бородкой. Был черед стороны защиты, и вопросы задавал адвокат Тараскин.
– Доктор, когда вы проводили вскрытие, вы проверяли пульс? – спрашивал он, сверяясь со своими записями.
– Нет, – отвечал эксперт.
– А кровяное давление?
– Нет.
– А дыхание?
– Нет.
– Значит, пациент мог быть жив?
– Нет.
– Почему вы в этом так уверены?
– Потому что его мозг лежал рядом в стеклянной банке!
Тараскин нахмурился, стараясь переварить услышанное, но все-таки решил проявить упрямство.
– И все же он мог быть жив? – спросил защитник, игнорируя тяжелый взгляд судьи.
– Только если он был адвокатом! – последовал хлесткий ответ эксперта, за который, честно говоря, можно было бы схлопотать замечание в протокол. Но, по всей видимости, председательствующий не был настроен карать весельчака эксперта.
– В судебном заседании объявляется перерыв до завтра! – пропечатал он молоточком и, обращаясь к адвокату, добавил: – Советую защите еще раз просмотреть свои вопросы, чтобы не превращать суд в балаган. Благодарю за внимание!
– Не понимаю, какая муха его укусила, – сокрушался Тараскин. – Все вопросы были по существу. При чем тут балаган?
Дубровская многозначительно пожала плечами. Конечно, она могла прочитать своему подопечному нуднейшую лекцию о том, как следует изучать материалы дела, чтобы не ставить себя в глупое положение перед судом. На самом деле, если человек упал с одиннадцатого этажа, у юриста, как правило, не возникает нужды интересоваться тем, насколько качественно оказывалась ему первая медицинская помощь, по причине того, что сам бедняга уже в реанимации не нуждается. На передний план здесь выступал иной аспект, а именно: было ли то убийство, самоубийство или несчастный случай. Но у Тараскина, по-видимому, на этот счет сложилось свое собственное мнение, покушаться на которое Елизавете совсем не хотелось. Дело в том, что у нее были определенные планы на сегодняшний день, в которых ее невезучему помощнику была отведена важная роль. Испортить ему настроение – означало провалить операцию, а этого Дубровская позволить себе не могла. Поэтому она только мягко улыбнулась.
– Все будет хорошо. Поверь мне, – она положила руку ему на плечо. – Изучи только протокол осмотра места происшествия и заключение эксперта. Вопросы появятся сами собой. Вот увидишь!
Тараскин благодарно улыбнулся. Елизавета посчитала свою миссию выполненной.
– Ну а сейчас, если ты не возражаешь, мы займемся практикой и осмотрим место, где происходило убийство, – заявила она весело.
Юный адвокат округлил глаза:
– Мы пойдем на место падения жертвы?
Дубровская только поморщилась. В ее планы никак не входило участие в расследовании по делам ее подопечного.
– Нет, мы направимся сейчас в особняк Лещинского и изучим обстановку, в которой было совершено преступление. Конечно, если это тебя интересует, – спохватившись, добавила она.
– Разумеется, – согласился Тараскин. – А что мне нужно будет делать?
Дубровская задумалась. На самом деле, ее юному помощнику отводилась та же роль, на которую несколько дней назад Лиза утвердила малолетнюю Дусю. Но девочка приболела, и идея осмотра дома адвоката так и зависла в воздухе, пока Елизавете не пришло в голову привлечь к участию своего стажера. Но Тараскину, как человеку с высшим юридическим образованием, могла не понравиться работа статистом, которая заключалась в том, чтобы отвлекать на себя внимание домработницы, пока Лиза будет искать сенсацию. Ему требовалось придумать занятие достаточно интеллектуальное и не лишенное смысла.
– Ты будешь опрашивать важную свидетельницу, протоколируя ее показания, – нашлась Лиза. – Я же одним глазком гляну на спальню, а потом присоединюсь к тебе. Заодно проверю, насколько правильно ты овладел навыками допроса свидетеля.
– Хорошо. А о чем я должен спросить? – вытащил блокнот Тараскин, собираясь, видимо, записывать дельные мысли своей наставницы.
Елизавета едва не рассмеялась. «Да все, что захочешь!» – чуть не сказала она, но вовремя опомнилась. Разумеется, ничего существенного от домработницы ему узнать не удастся. Женщина ушла со службы и пришла обратно уже утром, когда злодеяние свершилось. Но Тараскин был намерен сделать открытие!
– Узнай все, что происходило в день убийства, – сказала она строго. – По минутам! Кто приходил, кто уходил, включая монтеров, дворников и разнорабочих.
– Я понял! – кивнул Тараскин. – Вы думаете, что убийца мог спрятаться в доме и выйти из своего укрытия тогда, когда наступила ночь? Вот почему его не увидели камеры!
«Интересная мысль. Как это она мне раньше в голову не приходила?» – удивилась про себя Дубровская. Оказывается, и у Тараскина могли появляться толковые идеи. Но хвалить помощника не входило в ее планы, поэтому, снисходительно кивнув, Лиза заметила:
– Хорошо мыслишь. Только имей в виду, что наш преступник не только попал в дом незамеченным, но и ушел оттуда, не оставив следов.
– Просто человек-невидимка! – воскликнул Тараскин.
Дубровская вздохнула. Действительно, материальными законами происшествие в доме адвоката не объяснишь. Любое физическое тело, перемещаясь в пространстве и выполняя определенные действия, всегда оставляет после себя следы. Только бесплотные призраки, являясь из параллельных миров, действуют бесшумно и невидимо. Но они не способны задушить человека, оставив при этом на его шее отпечатки своих пальцев. У фантомов их просто нет… Или есть?!
– Хватит! – сердито сказала Лиза, понимая, что рассуждает сейчас не как образованная барышня, профессиональный адвокат, а как древняя старуха, верящая в существование духов и домовых. – Любое преступление оставляет следы, и мы их обязательно найдем. Итак, ты со мной?
– И в огонь, и в воду! – пообещал Тараскин, вытягиваясь в струнку, как солдат, готовый идти в атаку за своим командиром.
Дом Лещинского располагался в самой глубине парка, окруженный со всех сторон мрачными стражами: старыми раскидистыми елями с темно-зеленой бахромой, высокими соснами, верхушки которых упирались, казалось, в самое небо, дубами, грабами, ясенями, зарослями орешника и малины. В нижнем ярусе заповедного царства прекрасно себя чувствовали папоротники и мхи, получающие необходимые тень и влагу. Краски, звуки и запахи природы создавали иллюзию необитаемости, хотя человек был здесь совсем рядом, он жил в глубине этой лесной чащи в добротном доме из желтого кирпича. Но его вмешательство в этот особый мир было деликатным и угадывалось лишь по наличию дорожек, присыпанных мелким гравием, уютных скамеечек на самых солнечных местах парка и беседки, расположившейся на вершине небольшого холма. Даже ограда, непременный атрибут загородных владений, отделяющий один участок от другого, казалась здесь естественной, выросшей прямо из-под земли. Дикий виноград, сплошь покрывший собой каменную стену в два метра высотой, укрыл острые чугунные пики, способные встретить в штыки любого непрошеного гостя.
– На мой взгляд, здесь немного мрачно, – нервно проговорил Тараскин, обращаясь не то к Елизавете, не то к домработнице Лещинского, сопровождающей гостей по подъездной дороге к дому. Но Аделина даже ухом не повела, словно не слышала его слов. Что до Дубровской, то дикое буйство зелени нравилось ей куда больше, чем безликие творения ландшафтных дизайнеров, предпочитающих всему на свете альпийские горки с чахлой, пожухшей от солнца растительностью.
