Марина Серова - Круиз с сюрпризом

Чтобы скрыть свою невежливую реакцию, он закурил, причем подошел к этому процессу творчески, выжимая из него все возможности: закуривал он несколько минут — с имитацией неисправности зажигалки и ломкой спичек. Создавалось ощущение, что он не сигарету закуривает, а раскуривает трубку.

Однако все когда-нибудь заканчивается, закончилось и это представление: сигарета была раскурена, и у Кости больше не было предлогов уклоняться от беседы со мной! Тяжело вздохнув, он все же решился:

— Мы, конечно, очень рады за Гену и за всю вашу компанию. Но мы очутились в сложном положении: намечается доследование или, лучше сказать, новое расследование. Само собой разумеется, что это будет происходить во время плавания. С одной стороны, это вполне объяснимо и оправдано — что же можно будет узнать после того, как мы прибудем в Москву и все разъедутся? Но для нас это почти катастрофа: у нас будет непоправимо подмочена репутация. Вы же понимаете — если мы не можем обеспечить отдыхающим элементарную безопасность, то о каком отдыхе может идти речь… Вот вы бы отправились с нами в путешествие, если бы вам сказали, что на нашем теплоходе было совершено убийство?

Ну, это вопрос не ко мне — я не типичный пассажир, я не совсем нормальный частный детектив, который и на отдыхе не прочь поработать. Вполне может быть, что, если бы мне сообщили нечто в этом роде, я еще охотнее ринулась бы в бюро путешествий заказывать себе билет. Поэтому я честно ответила:

— Ну, не знаю. А вдруг бы это, наоборот, кого-то привлекло. Есть же любители острых ощущений. Особенно этим страдают зажравшиеся западные туристы — ведь клюют же они на сафари и на замки со злобными привидениями! Почему бы им не заинтересоваться путешествием под названием: «Великолепные круизы по Волге на комфортабельном теплоходе — прекрасное обслуживание, увлекательные экскурсии и таинственные убийства на верхних палубах!» Что-нибудь в этом роде, а? По-моему, валюта рекой польется.

— Да, в этом, пожалуй, что-то есть, — с вымученной улыбкой ответил вежливый Костя.

— А, кстати, вы сказали — новое расследование. Его что, опять будете проводить вы?

— Нет, пришлют кого-то из Тарасова. И, судя по всему, не простого милиционера. Завтра утром должен нас догнать на стоянке в Нижнем Новгороде.

Произнес он это очень странным тоном. Я не могла понять, что прозвучало в его голосе, но это явно не было бурной радостью по поводу встречи с родной милицией. Что ж, ему можно посочувствовать: во-первых, убийство уже нельзя будет скрывать от пассажиров — их всех обязательно станут опрашивать; во-вторых — у Кости отбираются лавры сыщика высокого класса, сумевшего в мгновение ока раскрыть такое сложное преступление. Мне даже стало его жалко, но радость от того, что я буду работать на пару с Кирсановым, перекрывала все остальное. А то, что приедет именно Кирсанов, для меня было абсолютно ясно. В чем, в чем, а в этом я не сомневалась.

Костя хотел сказать еще что-то, но меня обуяла жажда деятельности, мне захотелось к приезду Кири как следует подготовиться, не ударить в грязь лицом. Поэтому я заявила:

— Ну что же, надеюсь, все это будет для вас иметь менее ужасные последствия, чем вы предполагаете. Не переживайте так, все уладится. Ну ладно, вам, наверное, пора работать. Не смею вас больше задерживать, увидимся позже.

Протараторив все это с самой светской улыбкой, я приветливо помахала ему рукой и двинулась к своей цели — бару, оставив Костю наедине с его невеселыми думами.

Войдя в бар, я вполне оценила способности Игоря и Вовы: так здорово наклюкаться за такой короткий срок — это надо суметь. Но для русского мужчины нет ничего невозможного! Пока баба мотается по горящим избам и тормозит всех встречных коней, русский мужик тоже занят делом. Вот — любо-дорого глядеть — сидят, обнявшись, и дружно плачут. Очень трогательно. Третья бутылка (а может, уже четвертая) и пальма замечательно дополняют сей натюрморт. На заднем плане заметно нервничает бармен. Прямо-таки весь изводится. Так, я вовремя.

Когда я подошла к бармену и сказала ему, что пришла за одним из молодых людей, которые, видимо, уже вполне сроднились друг с другом и с пальмой, бармен весь расцвел. Он с большой готовностью согласился мне помочь. Мы быстренько договорились, как мы будем действовать, подошли к дружной парочке и без особого труда отодрали их друг от друга. Большую роль в этом сыграл фактор неожиданности. Друзья, правда, пытались как-то воспротивиться нашей с барменом нежной заботе, но быстро угомонились. Игорь с готовностью повис на мне, а Вову счастливый бармен сдал с рук на руки крепким парням из теплоходной обслуги, которые очень вежливо потащили его по направлению к собственной каюте.

Я же, в свою очередь, довольно бесцеремонно выволокла Игоря на палубу, чтобы его освежил ветер и он хоть немножечко пришел в себя Мне настолько была необходима его помощь, что я решила привести его в чувство любыми методами. Жаль, что нельзя было окунуть его в Волгу вниз головой.

Однако, к моему удивлению, ничего этого не понадобилось, поскольку, как только мы отодвинулись на достаточное расстояние от бара и крепкие парни с Вовой на руках исчезли в нужном направлении, Игорь неожиданно вполне трезвым голосом произнес:

— Тань, нужно срочно поговорить. Где тут тихое местечко?

Только я собралась тащить его в свой тихий уголок к уютному шезлонгу, как на пристани появился народ, вернувшийся с экскурсии, и начал шумно грузиться на теплоход.

Игорь немедленно поменял свое решение и прошипел:

— Отпадает. Тащи меня в свою каюту, и поживее. Я послушно потащила Игоря в указанном направлении. К счастью, он не совсем вошел в роль и активно перебирал ногами, так что идти мне было довольно легко. Раздражало другое — чего это он мной командует?

Это я и попыталась выяснить у него, уже находясь в своей каюте. Игорь отмахнулся от моего вполне справедливого вопроса и нетерпеливо спросил:

— Ну что, слышала? Как тебе это?

— Естественно, слышала! Это очень многое проясняет и, главное, дает хоть какую-то зацепку, — ответила я и тут же спохватилась:

— Слушай, Игорь, но ведь ты же трезвый!

— Ну, — невозмутимо согласился Игорь.

— Почему? Как тебе это удалось? Вы же пили на равных, без закуски. И выпили не так уж мало. Или у тебя после вчерашнего появился иммунитет?

— Ты правда подумала, что я пьяный? — удивился Игорь.

— Ну конечно! И не только я — того же мнения был и бармен. А уж у него опыт в этом деле — ого-го какой!

— Классно! — обрадовался Игорь. — МХАТ по мне плачет. Таганка слезами обливается! Я же почти ничего не пил! — заметив мой недоуменный взгляд, Игорь развеселился еще больше. — Господи, Танька, я все время поливал пальму. Она теперь лыка не вяжет! Неужели ты не поняла — это такой древний трюк — Древний, — сумрачно согласилась я. — Сама не раз его использовала в случае необходимости. Но я еще не видела, чтобы работали так, как ты. Московская сцена по тебе действительно рыдает.

Игорь внезапно прекратил бурное выражение радости и вернулся к основному предмету нашего разговора:

— Тань, ну так что ты думаешь насчет услышанного?

— Прежде всего скажи, зачем ты остался в баре с Вовой, когда все узнал?

— Хотел убедиться, что он не врет. Напоил его как следует и еще раз поспрашивал обо всем. В абсолютно пьяном состоянии он рассказывал то же самое, что и в полупьяном, — терпеливо объяснил мне Игорь и вновь повторил:

— Так что ты об этом думаешь?

Я изложила ему все соображения, которые незадолго до этого продумала в гордом одиночестве. Игорь кивнул в знак того, что согласен со мной. Затем спросил:

— А из-за чего Сашу убили? И чьих рук это дело? У тебя нет версий?

— Вот об этом-то я и хотела тебя спросить. Вспомни, пожалуйста, кто бы мог желать смерти Саши? Не что-то от него хотеть, не чего-то добиться, а убить? Потому что весь ход дела говорит о том, что подготавливалось именно убийство. Подумай, пожалуйста. Мне кажется, что эти люди должны быть из Москвы. Что-нибудь у Саши было связано с Москвой? Подумай.

Игорь думал довольно долго, а затем нерешительно произнес:

— Знаешь, единственное, что было у него связано с Москвой и к тому же могло бы послужить мотивом для убийства, это двести тысяч долларов, на которые Сашка обул одно московское казино. Но я тебе, по-моему, об этом уже говорил.

— Может быть, не помню. Давай-ка подробнее. Все-таки двести тысяч баксов — более солидная сумма, чем двенадцать тысяч деревянных, и больше тянет на мотив преступления.

— А чего подробнее? Я же тебе говорю — недели полторы назад Сашка мотался в Москву по делам. Пошел в казино расслабиться и выиграл двести тысяч долларов. С копейками какими-то.

— Так. Ему их отдали?

— Нет. С ним договорились, что он подождет, заверили все у нотариуса, все честь по чести.