Сергей Асанов - Тринадцать
Пьющая публика притихла. Даже Жорик с Наташей перестали шептаться и щекотать друг другу уши языками. Слова «ваша безопасность» прозвучали как «рота, подъем, тревога!».
— Н-да, — сказал наконец Владимир Петрович. — Каждый день что-то новое. Ну, раз такое дело, надо еще по чуть-чуть. Тебе налить, Михаил?
— Спасибо, не пью.
— Он еще и не пьет! — возмутился Семенов.
Разлили третью порцию. В бутылке наливки осталось еще на один раз, а колбаса была почти съедена.
— Говори, Миш, — сказал дядя Петя.
— Да, мы готовы слушать, — подтвердил Владимир Петрович.
Миша кивнул. Обвел их взглядом. В вечернем полумраке (фонари во дворе еще не включили), они выглядели не то испуганными, не то усталыми. И они действительно ждали какой-то интересной информации. И внезапно Миша струхнул.
Черт возьми, а ведь он впервые выступает оратором по подобной теме. Оратором перед настоящей аудиторией, пусть она и состоит всего из семи человек! И сейчас он им будет говорить о вещах, более уместных на паранормальном телешоу. Да, когда-то Михаилу не стоило особых трудов обратить в свою веру обладателя шизоидной видеокамеры Виктора Вавилова — человека, насмерть перепуганного и готового поверить в любую чушь, которая вытащит его задницу из огня. Но что он может сделать сейчас с этими сытыми и вполне обеспеченными людьми, купившими квартиры в хорошем доме в престижном районе? Да срать они хотели на его умозаключения.
«Здрасьте, приехали!» — подумал Миша.
— Мы тебя внимательно слушаем, — выдавил сидевший на качелях Семенов, не поднимая головы.
— Вы видели генеральный план города на ближайшие десять лет? — неловко начал Михаил.
Жорик хмыкнул.
Ваня вздохнул.
— Вы ведь знаете, что нет, — ответил за всех Саша. — Кто ж его нам покажет?
— А я видел, — сказал Михаил. — Согласно этому плану, город будет расширяться на северо-запад, то есть вот прямо за этим домом и дальше, где сейчас лес, через десять лет будет город. Асфальт, бетон, коммуникации, трамваи, метрополитен, магазины, детские сады, ночные клубы и тому подобное.
— И что? — спросил Семенов. — Красиво жить не запретишь, в конце концов.
— А то, что у нас под ногами — вполне возможно, что именно там, где мы сейчас стоим, — лежат груды человеческих костей. А в том лесу, о котором я только что говорил, их десятки тысяч. Неужели вы забыли об этом?
Он в ожидании уставился на слушателей. Вопреки его предчувствиям известие о поруганном кладбище не произвело на них должного впечатления. Жорик присвистнул и стал что-то нашептывать своей глупенькой жене, Ваня почесал нос, Семенов упрямо рассматривал гравий под ногами. Лишь Владимир Петрович о чем-то задумался. Ну и дядя Петя, разумеется, был уже в курсе.
«Дохлый номер, — подумал Михаил. — Их не испугаешь подобными историями, они такие страшилки смотрят по телевизору и на DVD, отвлекаясь в паузах на сортир и чай. Да и вообще, на что я рассчитываю? Я им расскажу о мистике, и они дружными рядами съедут из этого дома? Ага, и еще пойдут пикетировать администрацию, чтобы дом снесли и провели тут очистительные ритуалы… Осел. Надо валить отсюда, и пусть делают что хотят». Но что-то мешало ему воплотить в жизнь это здравое решение…
— Черная Сопка? — вдруг спросил Владимир Петрович.
Миша кивнул.
— И что из этого следует?
— Разве не понятно?
Молчание в ответ.
— С древних времен люди с уважением относились к своим гробам, понимая, что в противном случае мертвые будут мстить. К этому можно относиться как к красивым легендам, но поверьте историку: культура почитания усопших имеет свои глубокие корни, и культура эта, увы, почти забыта и девальвирована. Гораздо проще забросать эстонское посольство яйцами из-за переноса памятника — вполне аккуратного переноса, кстати, — чем самим копаться в своей собственной земле и искать останки погибших воинов. А мертвые между тем за тысячи лет не стали более терпимы.
По-прежнему висела тишина. Семенов непонимающе посмотрел на гостя и покрутил пальцем у виска. Наконец-то включили фонари, из какого-то окна доносился звук работающего телевизора. Дом готовился к вечернему отдыху.
— Капец, — произнес Семенов. — В гостях у сказки, бл…ь, эстонское посольство он пожалел, либерал сраный… Ты дело давай говори. Что конкретно ты хочешь?
Михаил вздохнул. Этот бизнесмен, конечно, пьяная сволочь и дурак, но он прав, лить воду здесь не нужно, здесь нужно предоставить краткую и точную информацию: кому дать в морду, чтобы все устаканилось, кого сжечь на костре, чтобы злые демоны перестали мешать мирным гражданам отправлять естественные надобности. Короче, какую суку из управляющей компании повесить за яйца, чтобы не горели лифты?!
— Дело так дело, — согласился Миша. — Ваш дом по уши в дерьме. Соседним повезло чуть больше, но до них тоже рано или поздно доберутся.
— Кто? — хихикнул Жорик.
— Злые духи, бл…ь! — продолжал резвиться Семенов. — Граф Дракула с Ван Хельсингом, бл…ь! Твою мать, что я здесь делаю?..
Он попытался встать с качелей. К нему метнулся дядя Петя — очевидно, не для того, чтобы помочь подняться, а просто чтобы врезать, — но Михаил остановил его.
— Ван Хельсинг, — пробормотал Миша. — Будет тебе Ван Хельсинг… Мехди Эбрагини-Вафа, блин…
Михаил сделал это быстро, никто даже не успел заметить, что именно произошло. Он приблизился к Семенову вплотную — буквально на расстояние дыхания, — схватил рукой за запястье, покрутил немного и отпустил.
Офигевший Семенов плюхнулся обратно на качели.
— Это, бл…, я не понял!..
— У тебя очень неприятные проблемы со здоровьем, — начал Михаил, — из тех, о которых не кричат на каждом углу. Простатит ты заработал еще в армии, но махнул на него рукой и пустился во все тяжкие. В последние года полтора эта гадость начала напоминать о себе. Сказать вслух, чем тебе аукнулась беспечная молодость?
Семенов раскрыл рот.
— Ладно, живи, половой гигант! Идем дальше.
Михаил повернулся к Жорику, недолго изучал его, повернув голову набок, как собака (у Наташи в это время отвисла челюсть, а сам Жорик только ухмылялся), потом вынес следующий вердикт:
— У тебя есть женщина… Нет, скорее, была. Думаю, бывшая любовница. Достаточно серьезная девица, которая может испортить жизнь тебе лично и твоей нынешней спутнице. Уверен на девяносто процентов. Вы ведь не очень хорошо расстались, правда? И она не оставит попытки вернуть тебя обратно, и попытки эти будут чудовищно изобретательными. Будь готов, а еще лучше постарайся поскорее обрубить все концы.
Жорик продолжал ухмыляться, однако было видно, что Михаил попал в десятку. Наташа вообще превратилась в статую.
— А вы, друзья, срочно меняйте своих железных коней, — сказал Михаил. — У кого из вас «пятнадцатая»?
Иван поднял руку, как школьник.
— Она попадет в катастрофу.
Ваня побледнел.
— Нет, я вас ни в коем случае не пугаю! — спохватился Михаил. — Но я вижу ее разбитую в хлам морду. Уцелеет ли водитель, не знаю.
— Тьфу, не каркай!!!
— А «девяносто девятая»? — с надеждой спросил Саша. Ему уже было страшно.
— Она просто не будет ездить. Продайте ее, к чертовой матери… Только не забудьте в багажнике портфель… или что вы там возите… чемодан, не знаю…
При слове «чемодан» Александр съежился, хихикнул и тут же ушел в тень.
— Кому еще рассказать что-нибудь интересное?
Михаил оглядел собравшихся. В целом спектакль удался, потому что больше никто не изъявил желания выставить на всеобщее обозрение что-нибудь из своего грязного бельишка. Семенов тупо пялился в землю и думал о чем-то своем, Жорик перестал улыбаться и теперь кусал губы. Саша и Ваня хоть и старались не подавать виду, но мысленно, наверно, уже давно прикидывали новые бюджетные планы.
— Черт возьми, — пробормотал Владимир Петрович.
— Повторюсь, друзья: вашему дому повезло гораздо меньше, чем всем остальным соседним зданиям. Неужели вы думаете, что столько страшных смертей за короткий срок — это совпадение?
— А чем именно мы так провинились?
— Тем, что в вашем доме живет человек, принимавший участие в расстрелах.
Миша умолк. Ему казалось, что сказанного будет достаточно, но он недооценил деревенскую наливку тещи Владимира Петровича.
— То есть? — спросил Иван.
— Один из тех, кто причастен к массовым расстрелам на Черной Сопке, живет в вашем доме. Согласен, такое бывает только в кино, но против фактов не попрешь: теперь вы попали в кадр такого кино. Поздравлять вас с этим счастьем не буду.
Владимир Петрович почесал подбородок. Поверить во всякую чертовщину было трудно. И даже наливка не помогала расслабить мозги и довериться полностью. Хотелось проснуться и забыть о событиях последних дней как о страшном сне.
