Ирина Иванова - Охотники за наследством

– А почему бабуин? – заинтересовалась я.

– Потому что страшный и смеется.

– А где эта дель Бабуина?

– Между Испанской лестницей и Народной площадью.

Прямо перед нашим автомобилем пронесся сумасшедший конный экипаж, набитый туристами. Ощущение, что за нами наблюдают, прошло, как только мы забрались в такси. Пока Алиса рассказывала что-то о жадной Олимпии, роще Парразио и перешедшей в католичество королеве Кристине, я смотрела на мелькающие за окном платаны и народ, спешащий по своим делам. Откуда-то пришла странная мысль, что только в Италии можно круглые сутки ходить в темных очках и не чувствовать себя при этом идиотом. Возможно, пляжи и морские огурцы действительно нас утомили, потому что Рим впервые казался огромной живой шахматной доской. В центре каждой «клетки» возвышался какой-нибудь древний монумент, вокруг него по спирали крутились маленькие фигурки людей и летали крохотные голуби. Границы между «клетками» были обозначены двумя линиями: на белых – серыми рядами зданий, на черных – белыми, вторая линия везде оставалось зеленой – из посаженных непрерывным рядком деревьев. Сейчас мы как раз перепрыгивали с белой «клетки» на черную.

– Поэтому в день святой Франчески к церкви съезжаются все мотороллеры и такси, они выбрали ее своим покровителем, – сказала Алиса, когда мы подъехали к отелю. Экскурсия закончилась. Портье распахнул перед нами двери с таким довольным видом, будто мы жили здесь последние лет пятьдесят и за каждую улыбку давали по рублю.

Удивительно вовремя, ровно в шесть, прибыли стилисты – два молодых человека, словно сошедшие к нам на порог из фильма о тихих наемных убийцах. У обоих были непроницаемые лица, аккуратные прически и по неприметному чемоданчику в руках. Внутри лежало самое необходимое: фены, укладочные средства, кисти разного калибра, тональные кремы, несколько десятков теней и помад. Алиса вытащила с вешалок платья, которые мастера окинули быстрыми взглядами. После недолгого объяснения было постановлено, что макияж нужен а-ля натурель, который, как это обычно бывает, занимал в два раза больше времени, чем обычный. Работать начали молча, изредка поглядывая друг на друга.

Но не прошло и двадцати минут, как в номер ворвалась маникюрша – шумная тетка лет пятидесяти, тащившая на себе ворох сумок, отчего в комнате сразу стало как-то тесно. Мгновенно разложив на ковре свои запасы, тетка представилась Розиной, сбегала в ванную, судя по звуку, что-то там уронила, но вернулась довольная. Занимаясь моими руками, она пыталась заговорить, но я только покачала головой. Тогда Розина указала пальцем на маленький золоченый бюст Нерона на полке, погладила его по голове и послала воздушный поцелуй. Видимо, Нерон должен был влюбиться в меня, как только увидит мои ногти. Уже закончивший работать с тоном стилист снисходительно улыбнулся уголками губ: он-то наверняка был уверен, что Нерону глубоко плевать на маникюр, и в первую очередь древнеримского императора интересует в женщинах правильно подобранная тушь для ресниц. Переключившись на Алису, Розина начала ей что-то тихо рассказывать. Я расслабилась и не обращала на них внимания, пока в какую-то секунду Алиса не рассмеялась, а кисточка в руках стилиста не дрогнула.

– Что она говорит?

– У нее двоюродная сестра тоже делает макияж, и недавно племянник нашел кисти и нарисовал что-то масляными красками на стенах.

– Какой сообразительный мальчик.

Стилисты прервали молчание и наконец-то обменялись возмущенными репликами. Спустя час мы с Алисой превратились в достаточно натуральных, по их мнению, принцесс, и вся группа отчалила восвояси.

До бала оставалось десять минут, и мы заказали кофе в номер, чтобы как-то себя занять. Я открыла жалюзи – снаружи послышался шум машин. Белый город не хотел спать, но ко сну готовился.

– Даже не верится: Атлантику промахнули, чтобы эту ведьму найти, и вот в Риме, – задумчиво произнесла Алиса, разглядывая себя в зеркало.

– Не сглазь, постучи по дереву. У меня нехорошее предчувствие.

– А когда оно у тебя хорошее-то? – огрызнулась Алиса, но все же несколько раз стукнула по деревянной спинке стула.

На фоне хрустальной люстры и массивного зеркала в тяжелой бронзовой раме синее платье перестало смотреться набором с подиума и оказалось очень к месту. После того как жесткие волосы Алисы скрутили в локоны, она вообще превратилась в форменную Афину Палладу или Юнону, дочь Сатурна. Я слегка отпихнула богиню от зеркала, чтобы посмотреть на себя, – даже с учетом того, что золото на парче начало сливаться с деталями интерьера, в целом все выглядело более чем достойно, а возможность затеряться на фоне стены или шторы в нашем случае давала лишние преимущества. Чтобы набить морду Парису, в зазеркалье не хватало только третьей фурии.

– Пойдем, пожалуй? – спросила Алиса, глядя мне в глаза через зеркало.

– Нет, погоди. Пусть подсоберутся, чтобы нам в толпе затеряться.

– Логично.

В эту секунду официант прикатил столик с кофе. Присутствию в номере двух разряженных нимф он нисколько не удивился и, получив чаевые, мгновенно исчез, важно задрав нос.

Алиса сунула мне в сумочку приглашение в прозрачном конверте. Я мельком взглянула на полиграфию. У нас бы за такой шрифт и бумагу дизайнера растерли бы в порошок на месте, но итальянские аристократы, судя по всему, такими мелочами не заморачивались.

Выйдя из номера, мы, как по команде, повернули в разные стороны. Алиса, на ходу поправляя единственную синюю бретель, пошла к деревянным створкам лифта, я же начала спускаться вниз по лестнице, стараясь не заглядывать в каждое зеркало на стене.

Снизу послышались голоса. Я прибавила шагу, но высокие каблуки окончательно запутались в сине-оранжевом паласе. Как-то справившись с покрытием и быстро преодолев еще один проем, я все же споткнулась. Дрянное приглашение выпрыгнуло из рук прямо в ладони к поймавшему его господину в смокинге, как будто мы репетировали этот номер неделю.

Бальный зал уже был полон народу, оттуда слышались голоса и смех, хлопали пробки шампанского, где-то слева играла музыка. Мраморный пол натерли до такого блеска, что на него было страшно наступить. Он казался водянистым, а вазы с цветами в отеле, видимо, размножались в геометрической прогрессии, в зависимости от объема помещения, только по количеству роз это место напоминало летний сад. Я остановилась в дверях, засмотревшись на роспись на потолке, по монументальности достойную масштабов Сикстинской капеллы, но тут ко мне подскочила Алиса. Еще две минуты, как и все окружающие, мы изображали отчаянную радость от встречи друг с другом, но как только я попыталась свернуть в открытую справа дверь, она твердо схватила меня за локоть:

– Ты что, туда нельзя, это не по протоколу!

– В смысле?

– Туда нельзя ходить. Надо делать все то же, что и остальные.

– А что делают все остальные? – Я оглянулась, но гости только широко улыбались друг другу, не забывая посматривать и на окружающих, совсем как Бахус у нас на стене.

– По-моему, они идут ужинать.

Народ действительно начал медленно перетекать в другой зал без всякого руководства со стороны. Пол здесь выглядел еще более мокрым, стены были серыми, а по потолку опять «бродили» нарисованные толпы в хламидах. Все принялись рассаживаться за длинные столы, убранство которых могло бы смело плюнуть в обложку любого дизайнерского журнала по обустройству интерьеров. Я вопросительно посмотрела на Алису и кивнула на ближайший стул, но тут к нам подскочил, словно отделившись от стены, человек, ответственный за рассадку. То, что приглашенные садятся не хаотично, а по протоколу, было ясно с самого начала. Но как они делали это с такой скоростью при отсутствии табличек с именами возле тарелок, оставалось загадкой. С другой стороны, гости могли, как на соседской кухне, собираться здесь настолько часто, что каждый уже давно запомнил свою «табуретку», либо же таблички спрятались хитрее. В этот момент как будто заиграл саксофон, причем взял несколько игривый тон, что явно было против местных правил, которые, впрочем, нам никто не зачитывал.

– По ходу нас в амфитеатр задвинули, – зашептала я Алисе, не глядя на соседей: супружескую пару, каких-то уже веселых приятелей и двух очень серьезных мужчин с постными лицами.

– Если не на галерку. А что ты хотела – явиться из ниоткуда и засесть в партере? К тому же, согласись, рассудили правильно: мы – дамы без спутников, вокруг нас мужчины, не считая одной воблы в черном платье. Все честно.

– Хотела только найти принца, который выведет нас на бабку. Боюсь, в протоколе это не прописано, – раздраженно прошептала я в ответ.

– Хорошо, что он блондин, его легко заметить, – Алиса оглядела приглашенных, мужская половина которых состояла из жгучих брюнетов или сверкала лысинами, – а упавшие портки наверняка станут кульминацией вечера.