Виктор Пронин - Божья кара
– Света, я не поняла, я привыкла, – рассмеялась продавщица с маленьким личиком, обрамленным темными кудряшками. – Сколько звездочек?
– В такую ночь не жлобятся, да, Андрюшенька? – Света оглянулась на Андрея.
– Света, ну скажи, как можно с тобой не согласиться в такую ночь!
– А в какую ночь со мной можно не соглашаться? У тебя были такие ночи?
– И не будет! – заверил Андрей твердым голосом.
Утром прозвенел телефонный звонок, и бывший мент Воеводин произнес голосом спокойным, но непоколебимым:
– Андрей... Значит, так... Докладываю обстановку... Через час в нашей милиции тебя будет ждать следователь из Феодосии. Тот самый, который ведет это дело. Надо быть.
– Буду, – сказал Андрей.
– Мужик он наш, коктебельский. Тайны следствия открывать не принято, но, думаю, для нас сделает исключение. Знаешь, где милиция?
– Добрые люди подскажут.
– Ты осторожнее с добрыми людьми. Милиция на улице Ленина, на противоположной стороне от дегустационного зала. Знаешь, что по этому поводу сказал Жора?
Кто был на дне, кто был в огне,В том дегустационном зале...Сказали – истина в вине,А вот в каком – не указали.
– Святая правда! – воскликнул Андрей.
– Следователя зовут Олег Иванович Долгов. Можешь не записывать – он сам напомнит. Света похмелилась?
– Собирается, – Андрей покосился на Свету.
– А ты?
– Воздержался.
– Это правильно. Продолжайте в том же духе. Увидимся через час. – И Воеводин положил трубку.
– Кто это был? – спросила Света.
– Воеводин.
– Тоже колотится?
– Переживает, – поправил Андрей.
– А ему-то чего?
– Бывшая профессия обязывает.
– Да ладно тебе, – Света махнула рукой. – Выпьешь?
– Нельзя. Мы с ним в милиции должны встретиться.
– А когда же Равиль?
– После милиции.
– Тогда все. Завязали. – Света решительно отнесла бутылку в холодильник.
– Вообще-то коньяк в холодильник не ставят, коньяк не должен быть слишком холодным.
– Андрей... Тебе не противно быть таким умным?
– С тобой я принимаю себя любым, – усмехнулся Андрей.
– И я тебя любым принимаю, – как-то слишком уж серьезно произнесла Света, глядя Андрею в глаза. – В Коктебеле, – уточнила она, помолчав.
– А в Москве?
– В Москве ты был не мой, и я была не твоя. Так... Что-то размазанное между нами происходило.
– Ладно, разберемся, – Андрей поднялся. – Мне пора. Вернусь с Равилем. Ты дождись нас, ладно?
– Дождусь. Тут, наверно, порядок нужно навести... Все-таки представитель загробного мира придет, да?
– Параллельного мира, – поправил Андрей.
– А они что... Чем-то различаются?
– Спросишь у Равиля. Закрой за мной дверь. – В прихожей Андрей подошел к Свете, некоторое время они стояли обнявшись. Потом она со вздохом отстранилась.
– Ладно, иди.
– Никому не открывай.
– А тебе?
– У меня ключи в кармане. Пока.
Воеводин сидел на ступеньках здания милиции.
– Задерживается наш человек, – сказал он. – Но уже звонил, сказал, что в дороге. Есть новости?
– Будут, – усмехнулся Андрей, присаживаясь на ступеньку.
– По слухам, Света оттаивает?
– Немного есть.
– Говорят, к тебе на подмогу московский колдун приехал?
– Приехал. Пока осваивается.
– Но уже что-то произнес?
– Обещает устроить встречу с Леной.
– С кем?!
– Ты правильно услышал. С Леной. Говорит, она сама хочет со мной повидаться.
– Так... – протянул Воеводин. – А этот колдун... Он как, в своем уме, здравости, рассудке?
– Хочешь посидеть на своей могилке?
– Не понял! – Воеводин чуть отодвинулся от Андрея.
– Я спрашиваю: хочешь побывать на кладбище, где будешь похоронен? Посидеть на своем холмике, прочитать, что на твоей могильной плите написано, какие там даты стоят... Хочешь?
– И после этого я живым вернусь?
– Конечно. Вернешься, так сказать, осведомленным о том, что тебя ждет, когда, где... Хочешь?
– И он все это может?
– Наркоманов лечит.
– Чем лечит? – почти закричал Воеводин.
– Ужасом перед собственной кончиной.
Воеводин с каким-то окаменевшим лицом долго смотрел в пространство улицы, потом перевел взгляд на Андрея.
– И что... Помогает?
– Не всем. Так ты хочешь посетить собственную могилку?
– Упаси боже!
– А некоторые не отказываются. Деньги платят за такое удовольствие... Но это знаешь когда у человека большое наследство и ему надо как-то определяться с заводами, пароходами, яхтами... Не бросать же все на произвол судьбы... Что законным детям, что незаконным... Вопросы непростые...
– Значит, так, Андрей, – перебил Воеводин. – Вот идет наш человек, мы пока свои беседы приостановим, но потом к ним вернемся. Есть у меня на примете неплохой парнишка, и ему бы парочку таких вот сеансов с холмиками, могилками, плитами, датами... Ох бы не помешали. Замолвишь словечко?
– Нет проблем. Сегодня вас познакомлю.
– Большие деньги берет?
– Да ладно тебе... По дружбе устроит твоему парнишке экскурсию на собственное захоронение.
– Слушай, Андрей... Ты это... Остановись. А то уж больно зловещие слова какие-то из тебя выскакивают. Я уж боюсь с тобой и разговаривать.
– Все, завязали. – Андрей похлопал Воеводина по плечу.
Оба замолчали, поскольку перед ними уже с минуту стоял улыбающийся человек с простоватым, доверчивым лицом.
– О! – обрадовался Воеводин. – Вот и Олег Иванович! Борец за справедливость, гроза убийц и сексуальных маньяков. Знакомься, Олег, это тот самый Андрей, о котором я тебе рассказывал. Наш человек, но со своим пониманием жизни. Да, Андрей? Так можно о тебе сказать?
– Да уж сказал... – Андрей протянул руку.
Ладонь у следователя оказалась на удивление сильной, тренированной.
– Ого! – восхитился Андрей. – Поднятие тяжестей?
– Всего понемножку... Начальник обещал нам свой кабинет на часок... Он как, не отрекся от своего обещания?
– Есть кабинет, – заверил Воеводин и первым шагнул к входной двери.
Кабинет оказался действительно свободным. Олег Иванович в начальственное кресло не сел, расположился рядом, лишь локоть поставив на стол. И уже этим дав понять, что настроен на разговор простой, доверительный и как бы свойский. Воеводин сел у окна, распахнутого, но с решеткой. Андрей, поколебавшись, выбрал стул у двери, признавая этим, что человек он незначительный и оказался в этом служебном помещении только благодаря доброму отношению своих собеседников.
– Наш общий друг Воеводин, присутствующий здесь, сказал, что вы хотите слегка продублировать нашу работу? – улыбнулся следователь.
– Что вы, Олег Иванович! Как я могу повторить работу, проделанную целой организацией! Все проще... Я подумал, что, может быть, удастся взглянуть на события несколько с другой стороны, личной, что ли...
– Убита ваша дочь, я правильно понимаю?
– Д... да, – с некоторой заминкой произнес Андрей, решив, что сейчас нет нужды рассказывать многолетнюю историю его отношений со Светой. Если все уже решено, пусть будет так. В конце концов, это нисколько не помешает разговору, а может быть, даже избавит от лишних вопросов и ненужных пояснений.
Услышав его вымученное, но все-таки вслух произнесенное «да», удовлетворенно кивнул и Воеводин. Для него тоже все складывалось проще и естественнее – не нужно было ничего объяснять Олегу Ивановичу. Какие могут быть вопросы, если отец интересуется обстоятельствами смерти дочери? Тут и следователя никто не упрекнет, если он по неосторожности или простоте душевной выдаст какие-то служебные подробности. Одним коротеньким словцом Андрей сразу упростил предстоящий разговор.
– Олег Иванович... – Андрей помялся. – Может быть, в двух словах расскажете, как все случилось, как завертелось, во что уперлось и на каком этапе находится?
– Ничего себе программка! – рассмеялся следователь. – Мне Воеводин рассказывал... Вы живете со Светой?
– Точнее будет сказать, что я живу у Светы.
– Но одно другого не исключает?
– Нисколько.
– Ну, что ж, – Олег Иванович положил ладонь на поверхность стола и как бы прижал к столу невидимые страницы уголовного дела. – Вряд ли я вам скажу что-нибудь новое. – Следователь говорил, медленно подбирая слова и, видимо, представляя себе картину преступления и его участников. – Света... Светлана Георгиевна... Растила дочь... Хорошая росла девочка... Неплохо училась... Мать замуж не вышла... Я буду говорить открытым текстом, да, Андрей? – спросил следователь.
– Конечно, Олег Иванович.
– Хотя многие мои слова могут царапнуть...
– Валяй, Олег, – сказал Воеводин. – Мы с Андреем все царапающие слова уже произнесли.
– Тогда мне легче... Замуж Света не вышла. По своей вине? И да, и нет. В Коктебеле нет для нее женихов. У меня такое ощущение, что в Коктебеле ни для кого нет женихов. Все свадьбы здесь, по моим наблюдениям, какие-то случайные, когда и жених, и невеста убедились, что никому не нужны. Девушки на юге созревают рано и тут же бросаются во взрослую жизнь, как они ее понимают. С юношами происходит то же самое. В результате и те, и другие оказываются в зоне повышенного риска. Часто в зоне криминального риска, а то и сексуального – и такой есть. Коньяк, конечно, хороший напиток, если пить его после тридцати. Здесь его начинают употреблять до пятнадцати. А прибавьте ежегодный наплыв людей, которые приезжают с единственной целью... Я выражусь откровенно – пить и блудить.
