Галина Куликова - Кошачий патруль
— Вот и милиция так думает, — подхватила Фаина, затушив сигарету в пепельнице, стоявшей на подоконнике между горшками с кактусами. — Что Стас тут совершенно ни при чем.
— Кстати, а что же на самом деле думает милиция? — спросил Кудесников. И хотел спросить что-то еще, но Фаина его перебила:
— Мне кажется, ваш кот открыл холодильник.
— Ну что вы! Впрочем… Кто его знает? Иногда я сам удивляюсь его фантазиям.
— Думаю, нужно посмотреть. — Она поднялась со стула и двинулась на кухню, бросив через плечо: — Может быть, стоит его приструнить?
Поняв намек, Арсений отправился вслед за ней. Мерс сидел на полу и с удовольствием ел сардельку, для удобства наступив лапой на привязанную к ней веревочку. Холодильник был закрыт, никаких разорванных пакетов вокруг не наблюдалось, и где паршивец добыл эту самую сардельку, было совершенно непонятно.
— Я просто вынуждена выдать вам одну страшную семейную тайну, — трагическим шепотом сказала Фаина, приблизив к Кудесникову ярко накрашенное лицо. Над верхней губой у нее блестели капельки пота.
— Пожалуй, я уже знаю эту тайну, — не смог сдержаться Арсений. — Стас Елагин прежде ухаживал за Тамарой, а потом переключился на ее сестру.
— Кто вам сказал? — сердито спросила Фаина. Она хотела, чтобы для сыщика новость стала открытием.
— Я догадался. Не нужно быть семи пядей во лбу. Все трое напряжены и взвинчены. И в этом виновата не только смерть Папаскина.
— Все трое страдают из-за этой двусмысленной ситуации, — дернула плечом Фаина. — У Тамары уязвленное самолюбие, Марина испытывает чувство вины, а Стас разрывается между своей любовью и чувством долга.
— Какого такого долга?
— Если мужчина разлюбил женщину, — назидательно сказала Фаина, — он должен ей… Что, как вы полагаете?
— Коробку шоколадных конфет, — без промедления ответил черствый Арсений. — Послушайте, сейчас не время решать философские вопросы. Лучше просветите меня относительно того, что такого случилось в последнее время в этом любовном… квадрате.
— Почему квадрате?
— Одна из вершин — муж, подозревавший, что он обманут.
— Чтобы Маришка изменила мужу? Ха. Это совершенно невозможно. Когда она врет, немедленно краснеет. С детства даже самая невинная ложь ей не дается. Жаль, следователи не в курсе дела. Иначе не мучили бы ее. А уж Папаскин-то точно знал про эту особенность своей жены. Понятия не имею, зачем он отправился к Стасу домой.
— Это лишь предположение, — напомнил Кудесников. — Точно мы пока не можем сказать, как Андрей Иванович оказался на той станции. Зачем и почему.
Звонок в дверь прервал его рассуждения.
— Наверняка милиция! — пискнула в комнате Марина.
— Спокойствие, дамы, — громовым голосом возвестил сыщик. — Вы забыли, что мы ожидаем прибытия Белкина.
Он сам отправился в коридор, перешагнув через кота, который растянулся на полу и играл веревочкой от сардельки.
На пороге действительно стоял Белкин. У него был убитый вид, и челка свисала на лоб как-то особо печально.
— Здрась… — бормотнул он, переступив порог.
— Привет, привет, — вполголоса ответил Арсений. — Тебя тут ждут, знаешь ли. Марина при всех сообщила, что ты ее успокаиваешь. Нормально?
Щеки Белкина немедленно покрылись нежным младенческим румянцем, а зрачки, казалось, совершили полный оборот вокруг носа.
— Пришел как раз вовремя, — не дожидаясь ответа, продолжал Кудесников. — Рассказчики как раз дошли до кульминационного момента. Убийства.
Он завел напарника в комнату, поздоровался вместо него с присутствующими и загнал в кресло, стоявшее в самом углу. В течение последующего разговора он и сам заметил, что Марина постоянно оборачивается и смотрит на Белкина. Это было так странно… Вот если бы она оборачивалась и смотрела на него, он бы не удивился. Привык к женскому вниманию. Белкин же как мужчина стоил немногого. Впрочем, может быть, он к нему несправедлив? Одевается этот тип в дорогие шмотки и, несмотря на то что часто попадает впросак, держится довольно неплохо.
— Так что произошло с Андреем Ивановичем на вашей, Стас, станции метро?
— Она не только моя, — резонно возразил тот, ерзая на диване. — Там еще сто тысяч человек выходят. Смеетесь вы, что ли?
— В милиции сказали, Андрюша принял огромную дозу гормонального препарата. У него началась страшная аритмия. Его успели доставить в больницу, но помочь не смогли. Лишь определили, чем он отравился. Оказалось — уже поздно…
— Этот препарат был ему прописан?
— Нет, что вы! Андрюша вообще не пил лекарств.
— Это была дурацкая фобия, — раздраженно вставила Тамара. — Я с ответственностью вам это говорю. Иногда просто необходимо задавить болезнь в зародыше. Так нет — он ни за что не соглашался даже на самую безобидную таблетку! Сколько я с ним билась!
— А вы что, врач? — поинтересовался Кудесников.
— Нет, я не врач, я редактор, — сердито ответила та. — И еще — просто разумная женщина. Маришка с мужем вообще спорить не могла, вот мне иногда и приходилось вмешиваться.
— А что вы можете сказать про этот самый препарат, который послужил причиной смерти? — обратился Кудесников ко всем сразу.
Однако ответила ему снова Тамара. К настоящему моменту уже стало понятно, что она дама не промах.
— Он продается без рецепта, но как и многие другие препараты, в больших количествах может стать смертельным ядом. Особенно для человека со слабой сердечно-сосудистой системой.
— А что, Андрей Иванович лечил сердце?
— Ему нужно было лечить сердце, а он все мальчика из себя изображал! — продолжала выговаривать покойнику Тамара. — Прости, Мариш, но разве мало я сил положила на его уговоры?
— Уб-уб-уб… Убийство, — напомнил из своего угла Белкин.
Он сидел прямо, не касаясь спинки кресла, и руки держал скрещенными на животе. Поза, прямо скажем, не слишком удобная. Кудесников про себя решил, что Белкин объелся пончиков.
— При себе у Андрюши ничего не нашли, никаких лекарств. Врачи говорят, что таблетки он проглотил вместе с кофе.
— Вероятно, перед тем, как спустился в метро? — уточнил Арсений.
— Это невозможно, — тотчас заметила Тамара. — Мы с Маришкой консультировались у знакомого врача. Реакция следует очень быстро. Он должен был выпить смертельную дозу прямо там, на станции. Иначе и быть не может.
— У нас что, в метро теперь продают кофе? — поинтересовалась Фаина и, заметив, какими глазами все на нее смотрят, высокомерно объяснила: — Я же передвигаюсь на машине. Сто лет не спускалась в этот… подземный ад.
Выдав богатую метафору, Фаина достала из пачки очередную сигарету и прикурила. Кудесников давно уже ломал голову над тем, почему Тамара назвала тетку надеждой и опорой. Скорее всего, она просто повторила ее собственные слова. На самом деле от надежды и опоры было мало толку. Больше всего вокруг Марины кружил Стас Елагин. Проявлял заботу, поддерживал, успокаивал. Несмотря на это, она постоянно поворачивала голову и бросала тревожный взгляд на Белкина, явно проверяя, на месте ли он. Арсения это страшно озадачивало. Несколько раз он пытался посмотреть на напарника другими глазами и оценить его мужскую привлекательность. В конце концов он на это дело плюнул, решив, что на месте женщины был бы безоговорочно разочарован.
— Итак, — вернулся он к главной теме дня, — милиция немедленно взялась за Марину. Что вполне естественно.
— Они выяснили, что муж незадолго до своей кончины потребовал развода, — мрачно сказала Тамара, в очередной раз засунув прядь за ухо. Прядь уже лоснилась от постоянного разглаживания и выглядела ненатурально.
— Откуда?
— Так она сама сказала! — с иронией обронила любезная тетка, ткнув сигаретой в сторону безутешной племянницы.
— И у нее не было алиби, как я понимаю, — вздохнул Кудесников. — Вашего мужа убивали, пока вы бегали по бульвару от памятника к памятнику.
— Ну откуда они могли знать! — неожиданно вмешался Стас Елагин.
Кудесников промолчал, хотя мог бы возразить, что две умные сестры вполне могли прикончить одного доверчивого бухгалтера. У Марины был мотив, а Тамара ей помогала.
— Они заставили меня дать подписку о невыезде, — созналась Марина, выпятив губу. Так она, видно, пыталась остановить очередной поток слез.
— Да? — нейтральным тоном пробормотал Кудесников.
— Маришка такого дурака сваляла! — снова вмешалась Тамара. — Сюда пришел какой-то тип — не то оперативник, не то дознаватель — кто их там разберет. И пока вел беседу, бродил мимо книжного шкафа. Достал с полки медицинский справочник, открыл на той странице, где торчала закладка, и нашел описание действия того самого препарата… Да там еще все подчеркнуто. Не то чтобы улика, но…
— Это незаконно! — первым возмутился Стас Елагин. Было заметно, что он волнуется и нервничает.
