Игра в ложь. Я никогда не… - Шепард Сара
– Залезай, залезай, – поторопила ее Мадлен, змеей проскальзывая на переднее сиденье и захлопывая дверь. Эмма последовала ее примеру.
Дождь заливал ветровое стекло и барабанил по крыше.
– Ничего себе! – выдохнула Мадлен, забрасывая сумку назад и вставляя ключ зажигания. – В торговый центр?
– В торговый центр! – охотно согласилась Эмма.
Они пулей вылетели с парковки: Мадлен даже не позаботилась проверить, нет ли на выезде других машин. Ожило радио: передавали какую-то песню Кэти Перри. Мадлен прибавила громкость и спела припев дуэтом с Перри. Голос у нее оказался звонкий и приятный. Эмма вытаращила глаза.
– В чем дело? – насупилась Мадлен.
– У тебя отличный голос! – выпалила Эмма. И, тут же сообразив, что Саттон в жизни бы такого не сказала, пихнула подругу в плечо: – Что замолкла? Пой дальше!
Та убрала упавшие на глаза волосы и спела следующий куплет. Машина продолжала нестись по шоссе. Когда они подъезжали к торговому центру, Мадлен пришла эсэмэска. Не снижая скорости, она покосилась на экран и нахмурилась.
– Все в порядке? – спросила ее Эмма.
Притормозив на светофоре, Мадлен несколько секунд молча смотрела прямо перед собой, потом все же ответила:
– Новости про Тайера. Точнее, их отсутствие. К черту! – она швырнула телефон на заднее сиденье.
– Хочешь об этом поговорить?
– С тобой? – Мадлен не смогла скрыть удивления.
– Почему нет? Друзья для этого ведь и нужны, верно?
Эмма говорила правильные вещи, но я смутно подозревала, что применительно к друзьям Саттон это не работает.
Светофор переключился на зеленый, и Мадлен тут же втопила педаль газа в пол. В глазах у нее стояли слезы:
– Это было сообщение от родителей. Копы сказали, что прекращают поиски. С сегодняшнего дня Тайер официально считается сбежавшим из дома. Никто не знает, как его найти.
– Мне правда жаль, – негромко сказала Эмма. Перечитывая записи Саттон, она пыталась найти хоть что-нибудь об исчезновении Тайера, но информации было мало. Тайеру была посвящена отдельная страница на Facebook с подробнейшим описанием его внешности и одежды (свободная футболка и камуфляжные шорты), места, где его видели в последний раз (пешеходная тропа в предгорьях Санта-Рита, июнь) и процесса поисков (никаких следов). И номер горячей линии. Страница самого Тайера оказалась закрытой для посторонних, в число которых входила и Саттон, поэтому изучить его интернет-жизнь у Эммы не получилось. Единственной из ее новых знакомых, с кем Тайер активно общался в Сети, была Лорел. У них было много совместных фотографий, и на стене Лорел то и дело мелькали присланные Тайером видеоролики. В комментариях шло бурное обсуждение ближайших рок-концертов, на которые они собирались пойти вместе. И все. Лорел даже никак не прокомментировала исчезновение друга. В тот день, когда Тайера последний раз видели живым, она написала только: «В ноябре иду на концерт Леди Гаги! Ух! Меня уже трясет от восторга!»
Дождь кончился так же внезапно, как и начался. Дворники со скрипом скользили по мокрому стеклу; тротуар поблескивал в лучах проглядывающего из-за туч солнца. Над горизонтом разноцветной дугой изогнулась радуга.
– Смотри, – Эмма указала на нее подруге. – Это на удачу.
– Удача нужна только идиотам, – буркнула в ответ Мадлен.
Эмма невольно глянула в зеркало заднего вида, чтобы убедиться: кроличья лапка по-прежнему висела на сумке Мадлен. Интересно, верит ли она в силу амулета?
– Знаешь, – медленно сказала Эмма, – обычно у тех, кто сбежал из дома, все в порядке. Тайер, где бы он ни был, наверняка нашел других бродяг. Они будут заботиться друг о друге.
– С чего ты взяла?! – вскинулась Мадлен.
Эмма немного помолчала, разглаживая подол полосатого платья, которое одолжила утром в гардеробной Саттон. Она могла бы назвать десятки ребят из приемных семей, сбегавших из дома потому, что даже неизвестность была лучше того, с чем они сталкивались у опекунов. Да и сама она однажды сбежала, чтобы убраться подальше от жестоких приемных родителей. После особенно страшной ночи Эмма собрала вещи и отправилась в путь, надеясь добраться до Лос-Анджелеса или Сан-Франциско. По дороге она встретила еще двоих беглецов, живших на автомобильной свалке. Дети устроили там настоящий палаточный лагерь, где было все: от одеял и сковородок до игровой приставки, которую они бегали заряжать в ближайшую закусочную. Они тут же приняли одиннадцатилетнюю Эмму под свое крыло, устроили ей ночлег в палатке и заботились о том, чтобы она была сыта. Малолетние бродяжки оказались куда заботливей многих приемных родителей. Полицейские нагрянули в лагерь на четвертый день, как раз когда Эмма начала обживаться в новом «доме». Они забрали в отделение всех обитателей свалки, а потом расселили их по приютам и опекунам.
– Видела передачу по телевизору, – ответила наконец Эмма.
– Какой только ерунды не говорят, – Мадлен поправила выпавшую из прически прядь. Ее красивое лицо снова застыло. – Впрочем, не важно. В мире нет ни одной проблемы, которую нельзя решить, потратив пару тысяч баксов. Хочу найти что-нибудь для завтрашней вечеринки у Шарлотты. И разве ты не собираешься купить новый наряд к своему дню рождения?
Машина свернула на парковку. Немного покружив, Мадлен нашла свободное место и заглушила двигатель. Вскоре девушки уже шли к главному входу. После дождя легко дышалось, спокойная музыка, доносившаяся из динамиков у дверей, расслабляла. Стоило им войти, как Эмма заметила знакомую надпись на витрине в торце магазина, и ее сердце сжалось от радости. «Секонд-хенд “Белиссимо”, – гласила вывеска.
– Давай зайдем ненадолго? – предложила Эмма подруге.
Мадлен присмотрелась к надписи и скривилась.
– Зачем это?
– В таких магазинах часто попадаются отличные вещи!
– Раньше мы сюда ни разу не заходили, – удивилась Мадлен.
– Хлоя Севиньи в этом сезоне носит только винтаж, – Эмма уже подхватила ее под руку и потащила за собой. – И Рейчел Зоуи, кстати, тоже. Идем же. Пора выйти из зоны комфорта и попробовать что-нибудь новенькое!
Здесь Эмма покривила душой: покупка бессмысленно дорогих джинсов как раз и находилась за пределами ее зоны комфорта – в отличие от посещения магазина подержанных вещей. Тратить деньги Мерсеров на такую ерунду не хотелось. К тому же, копируя Саттон, Эмма рисковала полностью потерять себя. Этого нельзя было допустить, пусть у них теперь и одна жизнь на двоих.
Колокольчики над дверью приветствовали девушек громким перезвоном. Как и в любом секонд-хенде, здесь пахло нафталином, картоном и старыми вещами, пылившимися в шкафах. За прилавком, листая новый выпуск Cosmopolitan, сидел молодой чернокожий парень в пестром леопардовом жилете. Стойки были забиты одеждой; у задней стены возвышался стеллаж с обувью.
Не долго думая, Эмма бросилась к вешалкам с платьями. Мадлен застыла у двери, стараясь не делать лишних движений, как будто боясь подцепить блох.
– Смотри-ка! – Эмма выудила из ящика возле стены пару больших очков с дужками в золотистой оплетке. – Винтажный Guccil.
– Подделка, скорее всего, – Мадлен осторожно засеменила к ней.
– Вовсе нет, – Эмма продемонстрировала ей крошечные буквы под символом марки: «Сделано в Италии». – Отличная находка. И цена бросовая – сорок долларов. На что спорим, они тебе будут очень к лицу? И знаешь что? Таких больше ни у кого не будет!
Ловко разогнув дужки, Эмма водрузил очки на нос Мадлен. Та возмутилась было, но, бросив на себя взгляд в зеркало, перестала протестовать. Очки действительно идеально подчеркивали мягкую линию ее подбородка и высокие скулы. Покрутив головой, Мадлен поняла, что выглядит в них как наследница знатного рода.
– Они и правда ничего, – признала она наконец.
– Я же говорила!
– Ты уверена, что это не подделка?
– Это не подделка! – неожиданно подал голос продавец. – Неужели я похож на человека, который станет торговать китайским барахлом? Либо покупайте, либо снимайте их, только перестаньте мне тут морщить носик.
