Знак белой лилии - Наталия Николаевна Антонова
– Мы правда не знаем! Поверьте!
– Верю. Ответьте мне, пожалуйста, еще на один вопрос.
Супруги одновременно согласно кивнули.
Мирослава невольно улыбнулась про себя и спросила:
– Какие отношения были у Елены Валентиновны с Тамарой Михайловной Прудниковой?
– С кем, с кем? – в один голос переспросили супруги Андриевские.
– С Тамарой Михайловной Прудниковой! Разве вы не знаете ее?
– Так вы имеете с виду экономку?
– Да. Я как-то не так выразилась?
– Так, так, – закивал Арсений Сергеевич. – Просто мы не привыкли к ее официальному величанию. А так мы, конечно, хорошо знаем Тамару. Она много лет живет и работает в доме племянника.
– Томочка у них как член семьи, – подтвердила слова мужа Мария Кондратьевна.
– Могу ли я, исходя из ваших слов, сделать вывод, что между хозяйкой и экономкой отношения не были натянутыми?
– Конечно, не были! Лена во всем полагалась на Тамару и доверяла ей, как себе.
«Идиллия», – подумала Мирослава.
– Ваш племянник тоже был доволен работой Прудниковой?
– Еще как был, – проговорил Андриевский-старший. – Он недавно только сказал мне, что без Тамары они все как без рук.
– Мы просто благодарим судьбу, – сказала Мария Кондратьевна, – что теперь, когда Лены нет, в доме постоянно находится человек, который присмотрит за Эммануилом и Олежкой.
– Они сами не в состоянии присмотреть за собой? – машинально спросила детектив.
– Что вы хотите, – отмахнулась Андриевская, – они же мужчины!
Она произнесла это так выразительно, что Мирославе захотелось возразить: «Не инвалиды же!» Но она вспомнила, что многие женщины считают мужчин вечными детьми, и ничего говорить не стала.
Мария Кондратьевна была уже не в том возрасте, когда сохранялся хоть какой-то шанс изменить мировоззрение человека. Хотя менять взгляды взрослого человека на жизнь – задача трудновыполнимая в любом возрасте.
Мирослава поднялась со стула, поблагодарила хозяев за чудесный завтрак и за уделенное ей время.
– Ну что вы, – сказала Андриевская, – мы готовы на все, лишь бы отыскался Леночкин убийца.
– Я уверен, что он будет найден, – заявил ее муж, – и понесет заслуженное наказание.
– Я тоже в этом не сомневаюсь, – тихо ответила Мирослава и попрощалась.
Провожать ее до двери пошел только хозяин дома. Уже в дверях он задержал ее.
– Подождите, пожалуйста.
– Да? – обернулась она.
– Понимаете, я не хотел говорить об этом при жене. – Он замолчал.
– Говорите сейчас, Арсений Сергеевич, – тихо подбодрила она его, – я вас внимательно слушаю.
– Мне не нравились Ленины ночевки в этой квартире. И все ее отговорки!
– Какие отговорки?
– Ссылки на то, что она, видите ли, устала, – Андриевский поморщился, – может, я, конечно, не прав, выжил из ума на старости лет и все такое, но я всегда подспудно чувствовал, что здесь не все чисто.
– Что конкретно вы имеете в виду? – насторожилась Мирослава.
– Конкретно я ничего не имею в виду. Я только прошу вас тщательнее разобраться с этой квартирой. Соседи и все тому подобное. Не мне вас учить. Вы ведь, наверное, перед тем, как стать частным детективом, работали в органах? – Он бросил на нее внимательный взгляд.
– Я была следователем, – ответила она.
– Ну вот и хорошо, – успокоенно проговорил он. – Не будем больше шептаться. А то жена…
– Да, да, до свидания, Арсений Сергеевич. – Мирослава быстро выскользнула за дверь.
Спускаясь по лестнице, она думала: «Вы, Арсений Сергеевич, не выжили из ума. Мне тоже многое кажется непонятным с этой квартирой. Боюсь, как бы ваш племянник не оказался простофилей».
Глава 11
Выйдя из подъезда, Мирослава первым делом подняла голову. И посмотрела на небо. Солнце все еще трепыхалось, как большая рыба, в неподвижно застывшем облаке.
– Держи его, держи, – пробормотала Мирослава, не любившая жары.
После чего она села в машину, достала мобильный телефон и набрала номер своего клиента.
– Алло, – отозвался Андриевский.
– Эммануил Захарович, добрый день!
– Здравствуйте, Мирослава Игоревна, – ответил он несколько настороженно.
Она не стала информировать его о том, что только что имела беседу с его дядей и тетей. Но решила предупредить о том, что собирается пообщаться с его экономкой.
– Эммануил Захарович, мне нужно поговорить с Прудниковой.
– С Тамарой Михайловной? – удивился Андриевский. – Не представляю, чем она может помочь расследованию, – пробормотал он в трубку.
– Я тоже пока этого не знаю, – спокойно проговорила Мирослава, – но прежде чем встретиться с Прудниковой, я все-таки хотела бы спросить, нет ли у вас возражений против этого?
– Какие у меня могут быть возражения, – голос его прозвучал устало, – делайте, что считаете нужным. А меня извините, у меня много работы.
– Больше не смею вас отвлекать, – проговорила она и первой отключила связь.
Экономка Андриевских с самого утра занималась привычными домашними делами, как будто бы даже не вникая в то, что она делает.
Все совершалось на автопилоте. А мысли ее тем временем были далеко.
Она беспокоилась в равной степени и об отце, и о сыне убитой Елены Валентиновны Андриевской. Они оба казались ей беззащитными перед нежданно-негаданно обрушившимся на них несчастьем. Кому, как не Тамаре Михайловне, было знать, как верно и искренне любил свою жену Эммануил Андриевский, несмотря на разницу в возрасте не в его пользу и все прожитые вместе годы.
Тамара Михайловна часто думала о том, что Елене Андриевской повезло с мужем. Мало кто из мужчин так внимательно относится к своей жене, так заботится о ней, как заботился о Елене Эммануил.
Несмотря на всю свою занятость на работе, он находил время, чтобы сходить с ней на премьеру то в один, то в другой театр, на концерт заезжей знаменитости. Летом отправлял ее вместе с сыном за границу. Иногда и сам, если бизнес позволял, ехал с семьей.
Прудникова прожила в семье Андриевских не год и не два, Олежка вырос не только на ее глазах, но и, в некотором роде, на ее руках. Сначала-то им занималась мать, но после того, как Лена вышла на работу, времени на воспитание сына у нее оставалось мало. Первое время она еще и уроки на стороне давала беспрестанно. Молодой семье, хоть, как говорится, молодая и не была первой молодости, нужны были деньги, и Елена билась как рыба об лед с утра до поздней ночи.
Сама Прудникова попала в их семью чисто случайно. Андриевская была репетитором у племянницы Тамары Михайловны. И вот однажды, заметив, что учительница едва держится на ногах от усталости, Прудникова проводила ее до дома.
Дома Елене стало совсем плохо. Тамара Михайловна вызвала «Скорую». Оказалось, что у Лены температура. Потом пришел Эммануил с маленьким сыном, которого привел из детского садика. Он и сам был выжатым как лимон, а узнав о болезни жены, и вовсе растерялся.
Тогда-то Тамара Михайловна и взяла все в свои руки. Первым делом она позвонила своей сестре и попросила взять малыша на несколько дней к себе.
О родственниках супругов Андриевских ей ничего известно не было, а выяснять что-то в такой ситуации было некогда. Так Олежка Андриевский оказался у сестры Тамары –
