Тайный преследователь - Марина Серова
Открыто с ней конфликтовала лишь Вероника, остальные контролировали свои эмоции.
Так прошло полдня. Я делала вид, что снимаю процесс подготовки холстов, попутно что-то спрашивая у студентов. К счастью, мое долгое присутствие никого не настораживало, я изображала активную деятельность и прекрасно вжилась в образ корреспондента. Альбина, похоже, забыла о моем присутствии – по крайней мере, она не обращала на меня никакого внимания.
В половине первого мой мобильный внезапно ожил – кто-то звонил мне. Я надеялась, что это не потенциальный клиент, которому срочно требуются услуги телохранителя. Однако звонил Василий Авдеев он коротко сообщил мне что выяснил, как зовут человека, зарегистрированного под никнеймом Самюэль Блекнайт.
Я вышла в коридор, чтобы мой разговор не был слышен студентам училища, и, не отходя далеко от мастерской, где проходила отработка, стала внимательно слушать отчет Авдеева.
– Короче говоря, настоящее имя Самюэля – Николай Кузькин, – произнес мой приятель. – Ему двадцать лет, он нигде не учится и не работает. Живет с родителями в Воронеже, окончил школу, поступил в Воронежское художественное училище на платное отделение, но после первого курса его отчислили. Я пробил парня по базе данных, но ничего интересного не нашел. Судя по всему, содержат его родители, отец – бизнесмен, мать работает экономистом, так что деньги у Кузькиных есть. Никто из семьи к уголовной ответственности не привлекался, ничего криминального в биографиях Кузькиных я не нашел. Но если тебе нужна более подробная информация, посмотри сама в базах данных.
Я поблагодарила Авдеева за работу, мы попрощались, приятель положил трубку. Я зашла в мастерскую, про себя обдумывая то, что узнала.
Стало быть, этот Самюэль Блекнайт, или, по-простому, Николай Кузькин, на роль подозреваемого никак не годится. Авдеев установил, что компьютер, с которого велась переписка с Альбиной, является стационарным и находится в Воронеже, то есть писал Кузькин моей клиентке из дома.
Сделав вид, что обрабатываю фотографии на своем телефоне, я зашла в очередную базу данных и проверила, покидал ли Николай Кузькин за последний месяц Воронеж. Билетов на поезд или самолет Николай не приобретал, а значит, до Тарасова парень мог добраться только на автобусе или такси. Весьма сомнительное предположение, к чему такие сложности? Трястись на автобусе около десяти часов или ехать на машине не слишком комфортно, к тому же мотива у Кузькина не было. Существовала вероятность, что Альбина была знакома с Николаем, и по какой-то причине Кузькин ненавидит девушку.
Я нашла фотографию Николая в базе данных, чтобы после отработки в училище показать Альбине и спросить, знает ли она этого человека. Судя по снимку, Николая сложно было назвать красавцем: прыщавый, с близко посаженными глазами и чересчур массивным носом, Кузькин выглядел непрезентабельно. Вполне возможно, у парня были комплексы по поводу собственной внешности, да и художник, похоже, из него не вышел. Иначе, думаю, из училища Николая бы не отчислили. Вот и вымещал он свою злобу на совершенно незнакомых людях – к примеру, писал гадости в социальной сети, дабы самоутвердиться и как-то поднять свою самооценку. Успешным людям не придет в голову унижать и оскорблять других людей – у них попросту нет на это времени, успех требует постоянной работы. А хейтеры – это неудачники, которые особых талантов не имеют и единственное, что могут, так это критиковать и писать злобные комментарии…
Глава 4
В два часа дня студенты стали расходиться по домам. Вероника с Ксюшей еще натягивали холсты, но Альбина объявила, что на сегодня она закончила работу. Я для виду сделала несколько кадров в мастерской, потом вышла в коридор и стала дожидаться Альбину.
Пока Карбышева собиралась, я рассматривала в коридоре учебные работы по рисунку и живописи, и на меня никто не обращал никакого внимания. Вскоре Альбина вышла из аудитории, нерешительно остановилась возле меня, точно не зная, что делать дальше.
Я коротко кивнула в сторону выхода из училища. Девушка поняла меня правильно, и мы покинули учебное заведение, держась в некотором отдалении друг от друга. До дома Альбины мы так и шли – она впереди, я сзади, внимательно наблюдая за прохожими. Однако никто за Карбышевой не следил, и мы добрались без приключений.
В квартире Альбины я стала расспрашивать девушку о том, знакома ли она с Николаем Кузькиным. Однако ни имя, ни фотография были Карбышевой не знакомы. Когда она узнала, что Кузькин – это Самюэль Блекнайт, то сперва не поверила, а потом расхохоталась.
– Вот ведь страхолюдина! – воскликнула она, кивая на фото. – С такой внешностью понятно, почему он фотки на страничке не выкладывает! И этот урод еще оскорблял меня! Да я сейчас ему напишу все, что о нем думаю!
– Зачем? – спросила я. – Чтобы Кузькин понял, что вы его подозреваете? С него еще не сняты подозрения, хотя у меня нет никаких доказательств, что это он за вами следит. Любые действия должны быть обдуманы. Что вы собираетесь ему писать?
– Что с такой прыщавой рожей, как у него, лучше повеситься, чем жить дальше! – фыркнула Альбина. – Что он лузер и неудачник, который попросту завидует! К тому же я хотя бы чего-то добилась, в выставке даже поучаствовала, ему такое и не снилось!
– Не думаю, что это разумное решение – писать сейчас Кузькину, – заявила я. – Вы точно его не знаете, нигде раньше не видели? Вы были когда-нибудь в Воронеже?
– Нет, я не ездила в этот город. И Кузькина впервые вижу на фото…
– Тогда оставим пока его в покое, – решила я. – Прежде всего меня интересуют ваши отношения с Вероникой Тереховой. Расскажите, с чего начался ваш конфликт. Насколько я могу судить из вашего с ней поведения, вы, мягко говоря, недолюбливаете друг друга. А если называть вещи своими именами, между вами самая настоящая война!
– Да нет никакой войны! – воскликнула Альбина. – Я не знаю, почему она так взъелась на меня! Я с ней не собиралась ссориться, она просто не в себе!
– И все же, что произошло, пока я общалась
