Выжить для любви - Светлана Михайловна Чудова
– Ей и без того хватает денег. Знаешь, сколько она получает?
Коллега почесал ручкой нос.
– Наверное, больше, чем мы думаем.
– Больше, чем зарабатываем мы с тобой, вместе взятые.
– Ни черта себе!
– Вот именно. – Кирилл задумчиво покачал головой. – Совершив убийство, она потеряла бы все, но взамен почти ничего не приобрела. Ей было бы выгоднее, чтобы судья Виленский прожил как можно дольше. Вот тебе и весь мотив. Мало того, она высоко ценила и любила старика.
– Что еще мы имеем?
– Почти ничего. Соседи ничего не видели, у каждого из них есть алиби. Родные тоже вне подозрения. Пока у нас нет отчета о результатах вскрытия, делать нечего.
– С момента убийства прошло менее двадцати четырех часов.
Но если убийство не удалось раскрыть в первые сутки, есть вероятность, что оно уже никогда не будет раскрыто.
– А как насчет тех типов, что угрожали ему смертью? Что-нибудь выяснилось?
– Никто из них в области не появлялся. Парочка еще вообще сидит. Думаешь, судья впустил бы кого-нибудь из них в дом? Вряд ли. В доме в каждую наружную дверь врезан глазок. Виленский точно знал, кого впускал.
– А номера телефонов, по которым звонили в дом и из него?
– Я проверил все номера со всех аппаратов. Ничего подозрительного. Зато по телефону, стоящему в библиотеке, говорил кто-то, ответивший на звонок из телефонной будки, установленной на Московской площади.
– Ты узнал, в какое время это произошло?
– Работа по звонкам еще продолжается.
– Но определить, кто звонил, невозможно?
Кирилл покачал головой. Время, в которое был сделан этот звонок, могло помочь ему – если бы хоть как-то соотносилось с предполагаемым временем убийства. На Московской площади многолюдный торгово-развлекательный центр, где внимание могут обратить разве что на голого человека с зелеными волосами. Шансы найти четкие отпечатки пальцев в телефонной будке близились к нулю. Однако видеокамеры ближайших магазинов могли зафиксировать что-нибудь любопытное. Значит, можно заняться ими. Об этом Кирилл и сообщил коллеге.
– Отличная мысль, Кирилл. Вот утром и начнешь. А сейчас поезжай домой и выспись. Вчера ты всю ночь провел на ногах, сегодня на работе с самого утра. Я прикрою, если что.
– Мне удалось сегодня утром поспать часа три, так что я в порядке. Но денек действительно выдался не из легких.
Ему предстояло еще одно дело, откладывать которое Кирилл не хотел и не мог.
Взяться за него стоило немедленно.
* * *
В восемь вечера Ника уже в тысячный раз за последние пять часов прослушала один и тот же прогноз погоды. Ничего не изменилось. Дождь. С тошнотворным ощущением она мысленно перебирала всех знакомых Виленского, соседей, других людей, которых он не побоялся бы впустить в дом. Проблема заключалась в том, что она знала далеко не всех знакомых старика. Ника помнила его близких друзей, соседей и еще нескольких человек. Но у него были еще товарищи по школе и университету. Коллеги, о существовании которых она и не подозревала. Но зачем кому-то из них понадобилось убивать Аркадия Юрьевича?
Этот вопрос сводил ее с ума.
Если бы только узнать ответ! Тогда было бы легче понять, кто мог решиться на убийство. По ее мнению, иметь зуб на Виленского мог только человек, которого тот когда-то отправил за решетку. Но если это так, зачем старик впустил его в дом? А потом сел в кресло и даже положил ноги на подставку? Ничего подобного он не сделал бы.
Почему?
Зазвонил телефон, и Ника обрадованно схватила его: может, Кате понадобилась ее помощь? Если да – у нее появится занятие на ближайшие несколько часов.
– Вы уже ужинали?
Кириллу не понадобилось называть себя: Ника сразу узнала его голос и резкий тон.
– Ужинала?..
– Или обедали?
– Обед я проспала.
– Тогда давайте сходим в ваше любимое «Подворье» и поужинаем.
Вероника провела ладонью по волосам. Ей давно следовало что-нибудь съесть. Но ее по-прежнему подташнивало. Ника молчала так долго, что Кирилл напомнил о себе:
– Вероника!
– Слышу. Просто я… Мне не до еды.
– Все равно собирайтесь. Я подъеду через десять минут. – Он повесил трубку, а Ника изумленно уставилась на телефон.
Через десять минут!
Несмотря на сонливость, за десять минут она успела одеться, почистить зубы и умыться и уже причесывалась, когда в ее дверь постучали.
– Чертовски здорово выглядите, – заявил Кирилл вместо приветствия.
– Вы тоже, – холодно откликнулась она и пропустила его в комнату. Даже если она оделась, это еще не значит, что она готова куда-то идти с ним.
Он перевел взгляд на ее босые ступни.
– Обуйтесь. И носки не забудьте. На улице похолодало.
– Мне не до еды, – повторила она.
– Значит, просто посидите рядом.
– Вы очень любезны. – Несмотря на сарказм и все прочее, Ника впервые за этот день невольно улыбнулась. Улыбка, правда, получилась кривоватой. Федоров напомнил ей танк «Т-34» – примитивный, но мощный.
– Знаю. Моя любезность уступает размерами только моему… – Он опомнился, метнул на Нику быстрый взгляд и закончил: —…эго.
Вероника была готова поклясться, что он покраснел. Очевидно, он посчитал неуместным отпустить пикантную шутку.
Но, как известно, в каждой шутке есть доля правды…
Наклонившись, Федоров подобрал с пола туфли Ники и протянул их ей. Она не сомневалась, что он сам обул бы ее, если бы она попыталась отказаться.
Присев на кровать, она натянула носочки и обула свои закрытые туфли.
– Похоже, вы проголодались и хотите поговорить со мной, вот и решили одним выстрелом прикончить двух зайцев.
Он пожал плечами:
– Думайте что хотите.
А это еще что значит? Нике тоже хотелось поговорить с ним – о своих умозаключениях по поводу убийства. И она была вполне согласна посидеть рядом, пока Федоров ест.
По пути они подошли к столу администратора за оставленным там пиджаком. Пиджак был теплый, шерстяной, и Ника с радостью набросила его на плечи. Дождь уже закончился. Но, видно, совсем недавно: с деревьев все еще осыпались тяжелые капли. Темные тротуары блестели.
Федоров подвел ее к своей машине и открыл перед ней дверцу. Дождался, когда она усядется, обошел вокруг машины и сел за руль.
В «Подворье» они выбрали уютный дальний столик на двоих. Федоров подошел к барной стойке и, сделав заказ, присоединился к Веронике.
Вскоре официантка принесла большой поднос, плотно уставленный тарелками. При виде этого изобилия Ника вытаращила глаза.
– Вы сказали, что проголодались, но я думала, что речь идет о нормальном утолении человеческого голода, а не об обжорстве!
– Половина – вам. Надеюсь, вы любите куриный бульон и картошечку по-деревенски. – Он придвинул ей чашку с наваристым куриным бульоном и
