Королева мертвых - Анна Велес
Но Анна не спросила. Она лишь снова нахмурилась, одарила детектива недружелюбным взглядом, потом сказала:
— Не помню. Если вам нужно, проверяйте мое алиби сами. Что бы там у вас ни случилось. А меня и Алису оставьте в покое. Мое алиби на время смерти мужа давно проверили. А она… Да Алиса скорее себе вены бы вскрыла, чем до Ваньки хоть пальцем дотронулась бы.
Полицейский извинился и быстро стал закруглять общение.
Анна закрыла за ним дверь, вернулась на кухню, высыпала нарезанные овощи в бульон. Она еще постояла в задумчивости, а потом решительно достала телефон.
— Привет, — сказала она в трубку, — у меня опять была полиция…
Олег успел пообщаться с приятелем из отдела внутренней безопасности. Вопрос с погонами Мелкого можно было считать решенным. Парня выпроводят из полиции. Хотя бы перед страхом репутации Хель. А Олег без зазрения совести намекнул нужным людям о возможных судах и реакции СМИ. Наплевать, что Алиса сама никогда бы этого не использовала.
Следующим делом стало посещение психолога, консультирующего управление.
Олег вышел на улицу, нацепил на нос солнцезащитные очки и зашагал прочь. Жара стояла неимоверная, но сейчас он был рад хоть немного подышать воздухом. И побыть одному.
Офис психолога был расположен на первом этаже жилого дома, между парикмахерской и аптекой. Улочка тихая, кругом деревья шумят, небольшой палисадник под окном. Когда находишься внутри, забываешь, что это центр города. Тихо, уютно, спокойно. Все располагает к душевным разговорам. Если они тебе нужны.
Олег вежливо постучал и вошел.
Психолог работала за столом, подняла на него глаза, удивилась. Это была изящная миниатюрная женщина. Одета строго, но опрятно, волосы убраны, дорогие очки на носу.
— Привет, мозгоправ. — В тоне Олега не было обычной холодности, только легкая дружеская ирония.
— Привет, Йети! — Она встала, обошла стол, подошла совсем близко.
Полицейский наклонился и чуть дотронулся губами до ее щеки.
— Похоже, тебе что-то нужно, — тут же сказала женщина. Без упрека, легко и тоже иронично. — Причем сильно. Неужели еще бывают маньяки, кого ты сам не можешь расколоть?
— Света, нельзя быть такой циничной, — попытался упрекнуть ее Олег. — Может, я просто рад тебя видеть.
— Присаживайся. — Это было не предложение, а почти мягкий приказ. — Чай будешь?
— Опять травки? — Он чуть поморщился. — Давай.
— Я могу поверить, что ты немного рад мне, — спокойно сказала Светлана. — Потому что ты пришел не на сеанс, а только для своего дела. Но это не значит, что я не начну изучать тебя, пока ты здесь.
— Ты меня и так уже изучила. — Олег стал серьезен. — Я ходил сюда год. Мы тогда договорились быть честными. И я честно могу признаться, что-то это мне дало. Но я не изменился.
— В целом, нет, — легко подтвердила психолог. — Ты все еще зол. Ты все еще предпочитаешь испытывать гнев, а не боль потери и горе. Ты не успокоился. Но ты научился ждать. И жить. Я считаю, это прогресс.
— В целом, да, — совершенно искренне согласился полицейский. — Но давай все-таки по делу. Я думаю, тебе это будет интересно. Ты знаешь что-нибудь об эротоманах?
— Конечно. — Сразу стало понятно, насколько она заинтересовалась. — Это не относится к психологии. Это уже психиатрия. Такие люди страдают неким расстройством психики. Они убеждены, что их связывают прочные любовные, а иногда им мерещатся даже сексуальные отношения с неким объектом. Это полностью выдуманная ситуация. Объект, к кому привязан эротоман, может не только не испытывать к больному каких-либо эмоций, но и вообще не знать о его существовании.
— Я примерно так и понял, — кивнул полицейский. — Но вопрос в том, может ли этот псих убивать?
— Он может проявлять агрессию, — подтвердила Светлана. — Как по отношению к самому объекту, так и к его близким. У него нарушены социальные установки. Он не умеет строить отношения по нормальной схеме. Плюс к тому, ты пойми, у этого человека в эмоциональном плане все чересчур. Если любовь, то без края, если обида, то до смерти. А уж про ревность и говорить страшно.
— И все это надуманно, — догадался Олег. — Я расскажу тебе вкратце о деле, которое сейчас веду, а ты скажи, убийца может быть эротоманом?
Светлана слушала очень внимательно. Иногда задавала вопросы, делала какие-то заметки по ходу рассказа.
— Олег, я не могу ответить на твой вопрос четко, — по итогам сказала она. — Понимаешь… Эта Хель может быть объектом. Она красива, умна, знаменита. Кстати, именно такие люди чаще становятся жертвами эротоманов. Но… Я уже говорила, у них все и всегда на эмоциях. Эротоман не в состоянии составлять логические цепочки. Понимаешь? В убийствах, которые ты расследуешь, как ты сам сказал, есть точная, почти математическая схема. С одной стороны. А с другой… Посмотри на список жертв. Какую роль они играли в жизни Хель?
— Для нее имеет значение только смерть Ивана Корнилова, — признал полицейский.
— Да, но убит он, как и все остальные. — Светлана тут же решила уточнить. — Ты говорил о некоторых различиях. Но если мы говорим об эротомане, это не важно. Для человека с таким отклонением важно лишь то, что эти люди, его жертвы, были ночью в доме Хель. У него банальное мышление. Ночь, мужчина и женщина. Секс, ревность.
— Тогда у меня сразу несколько вопросов, — подумав, сообщил Олег. — И первый именно про этого фотографа. Почему его убийство не похоже на остальные? Ну, кроме того, что это первая жертва, спонтанное убийство и так далее?
— Можно нарисовать такой сценарий, — тут же азартно предложила психолог. — Ты говорил, этот Иван был близким другом Хель. Он жил у подруги из-за ссоры с женой. За это время фотограф мог заметить какие-то странности. Что-то, что заставило его переживать за подругу. И он как-то вычислил этого эротомана. И…
— Он просто пошел к нему, — продолжил за нее полицейский. — А там… Гнев, та же ревность, убийство. Вот только следов борьбы почему-то нет.
— А это зависит от очень многих других факторов, — подсказала Светлана. — Прежде всего от личности эротомана. Да и банально от его внешности. Если они с этим Иваном были в разных весовых категориях…
— Интересно… — протянул Олег. — Надо бы пообщаться с экспертами. И не только по случаю с фотографом… Ладно. Следующий вопрос. Я понимаю, мы сейчас составили версию происходящего, ориентируясь только на свою фантазию. Нет доказательств. Но! Ты сказала, что Иван мог заметить что-то… Значит, ты считаешь, этот псих как-то все
