Счастье момента - Анне Штерн
С тех пор, стоило Хульде переступить порог аптеки, как ей задаривали множеством необходимых и не очень вещей, таких как, например, духи, душистое лавандовое мыло, фиалковый крем и стиральный порошок «Персил», который, как говорили, «отстирает белье сам»! Однажды Хульда упомянула о том, что у ее старого друга Берта роскошные усы, после чего аптекарь презентовал ей аксессуары для ухода за растительностью на лице.
– Буду теперь как наш последний император, – посмеиваясь, сказал Берт. – Он – тот еще кровопийца, но надо отдать ему должное: усы у него знатные. Облезлая черная гусеница, которая торчит под носом нового председателя НСДАП, и рядом не стояла. Проклятые националисты!
Хульда хихикнула.
– Берт, неужто вы решили присоединиться к социал-демократам? Будьте осторожны со словами, иначе члены рабочей партии скоро явятся по вашу душу. Или их уже запретили?
– По мою душу не явятся, – пренебрежительно махнул рукой Берт. – Этим паразитам нет дела до скромного продавца газет. Они хотят поймать рыбу покрупнее. Ратенау следует быть осторожнее. На его месте я б не выходил из виллы в Грюневальде без охраны.
– Почему? – спросила Хульда, досадуя на себя. Она частенько не знала, что происходит в стране, потому что была слишком занята своим маленьким мирком. Малыш Конрад и Лило, Феликс, утонувшая в канале женщина, беспризорники из Бюловбогена… У нее в голове не оставалось места для большой политики.
– Ему постоянно угрожают, – объяснил Берт. – Особенно после Рапалло. Но он отказывается ездить под охраной полиции. Не знаю, мужество это или мания величия. – Он грустно покачал головой, но потом лукаво улыбнулся: – К слову, его борода даже не достойна упоминания.
Хульда от души зевнула. Базарная площадь ловила последние лучи закатного солнца, на улице было всего несколько человек. «Большинство людей сидят по домам и ужинают со своими семьями», – подумала Хульда, чувствуя укол зависти.
Машинально скользнув взглядом по красно-белым занавескам кафе «Винтер», она заметила какое-то движение. Стеклянная дверь с нарисованной большими буквами надписью открылась, и на пороге появился Феликс. Как и всегда, его каштановые кудри венчала плоская кожаная кепка. Хульда уже собиралась помахать, когда вдруг заметила позади светловолосую девушку. Повернувшись, Феликс придержал ей дверь и случайно ткнул в бок. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, Хульда слышала их смех даже отсюда. Потом девушка откинула назад длинные волнистые волосы и привычным жестом взяла Феликса под руку, отчего у Хульды на мгновение перехватило дыхание. Заболел живот, словно в кишки острыми зубами впилась мышь. Боль усилилась, когда Феликс обнял девушку за талию. Они прижались друг к другу, словно знали друг друга всю жизнь, и направились вдоль улицы к дому его родителей, пока не растворились в сгущающихся сумерках. Слышен был только звонкий смех, колокольчиком звенящий в ночи.
«Феликс даже не взглянул на меня, – с удивлением подумала Хульда. – Неужто не увидел?»
Она почувствовала на себе внимательный взгляд Берта и повернулась к нему. Перед глазами все расплывалось, поэтому она несколько раз моргнула, пока зрение не прояснилось.
«Боже правый, – подумала она сердито, – неужели я плачу из-за этой бледной моли?»
– Вы знакомы с сей девушкой? – поинтересовался Берт, и Хульда была благодарна ему за то, что он проигнорировал ее слезы.
Она покачала головой.
– Но Феликс, похоже, знаком с ней близко, – сказала она и удивилась тому, сколько горечи прозвучало в ее голосе.
– Говорят, ее зовут Хелена Штольц и она дочь купца из Шарлоттенбурга. А папочка Штольц, как известно, симпатизирует этим негодяям правым. – Он фыркнул. – Ну, надеюсь, скоро правительство разгонит эту шайку головорезов…
Берт сбился и замолчал. Уставился на площадь так, словно заметил что-то невидимое глазу, а потом повернулся к Хульде.
– Это Вильгельмина Винтер свела сына с Хеленой. Похоже, между ней и нашим дорогим Феликсом пробежала искра.
– Видимо, – сказала Хульда, желая оказаться как можно дальше отсюда. – Многие пытались прибрать Феликса к рукам, но потерпели неудачу.
– И все мы знаем, почему, – отозвался Берт.
Хульде показалось, что она услышала тихий упрек, и удивленно посмотрела на старого друга.
– Ах, да?
– Ответьте честно, милая Хульда: вы все еще любите Феликса?
Хульда хотела было возмутиться и сказать, что его, Берта, это не касается, но вместо этого застенчиво произнесла:
– Не знаю.
– В таком случае, дорогая моя Хульда, вы должны отпустить бедного мальчика. Я говорю это при всей своей симпатии к вам. Феликс не святой, чье изображение можно повесить на стену и смотреть на него когда вздумается. Он человек из плоти и крови, поэтому позвольте ему вести себя соответственно.
– Я ничего ему не запрещаю! – воскликнула Хульда, отчего два голубя возмущенно захлопали крыльями. – Феликс – свободный человек, – добавила она уже тише.
– Он не будет свободен, пока вы заявляетесь к нему в кафе со своим хорошеньким носиком и глазами, глубокими, как океан, и играете с ним, будто кошка с мышкой.
Хульда невольно схватилась за нос. Что это на Берта нашло? И все же она не могла не признать его правоту.
– Знаю, – со вздохом сказала она. – Я должна оставить Феликса в покое. Пусть женится на этой своей Хелене и будет счастлив. – Она сглотнула появившийся в горле ком и посмотрела на Берта. – Но вы же знаете, что я считаю его своим другом. А друзей у меня немного. У меня никогда не было близких подруг, как у других девушек. Почему-то женщины меня недолюбливают.
– Удивляюсь, почему, – посмеиваясь, отозвался Берт.
Хульда пропустила насмешку мимо ушей.
– С мужчинами мне легче найти общий язык. Они мыслят проще, прямее. А с Феликсом мы с детства были не разлей вода. Он мой лучший друг. Как мне его отпустить?
– Оставьте его на некоторое время в покое, – сказал Берт, ласково потрепав Хульду по руке. – Тем временем позвольте мне побыть вашим лучшим другом. Признаться, я никогда не любил играть на вторых ролях.
Хульда рассмеялась:
– Вы – и на вторых ролях? Здесь, на площади, у вас самая главная роль!
Берт покачал головой. Он улыбался, но глаза его смотрели серьезно.
– Боюсь, вы ошибаетесь, – задумчиво сказал он, и в его словах послышалась нотка грусти. – Я – не более чем афишный столб, на котором можно увидеть последние новости.
Хульда хотела было возразить, но Берт поднял руку и смерил ее строгим взглядом.
– Дорогая Хульда, речь сейчас не обо мне, а о вас. Я сомневаюсь, что смогу развлекать вас своим обществом долго. Нужно найти вам ухажера. Феликс Винтер в отставке, поэтому нужен кто-то новый. Наверняка нам удастся
