Жмурки - Наталья Николаевна Тимошенко
– Музей? – удивленно переспросила Яна, когда Никита позвонил ей. – Насколько я поняла, в Поместье нет музея.
– А нам и не нужен музей в Поместье. Нам нужен обычный краеведческий музей рядом. В таких местечковых музеях всегда много знают о богатых семьях тех времен. В нем могут быть книги и записи, не попавшие в архив или в интернет. Возможно, именно там нам удастся узнать что-нибудь и о погибшей невесте.
Никита видел, что Яна сомневается в его идее, но сам он был уверен, что именно в музее они узнают что-нибудь интересное. Хотя внутренний голос нашептывал ему, что он просто ищет, чем занять день. Потому что, как только у него освободится хотя бы несколько часов, ему придется поехать к отцу в клинику и спросить о Даше. Вот там других источников информации точно не осталось. Да, он говорил Яне, что отец ничего не скажет, но сам не был в этом до конца уверен. Ведь однажды отец сделал исключение.
Простой запрос в поисковой системе выдал нужное: в ближайшем к поместью городке есть краеведческий музей, время работы с 9 до 17. Они приехали к одиннадцати и оказались единственными посетителями. В такие музеи обычно водят школьников, а у тех сейчас каникулы.
Пустой зал встретил посетителей гулким эхом и стандартной композицией из камней и палок за помутневшим от времени стеклом. Пока Яна от нечего делать разглядывала таблички возле экспонатов, которые были абсолютно одинаковыми в каждом городе, Никите удалось разыскать работника музея. Тот оказался одновременно и директором, и единственным экскурсоводом. Полный мужчина лет пятидесяти, дремавший за компьютером, поначалу не вызвал в Никите доверия, но очень скоро выяснилось, что совершенно зря.
– Честно признаться, летом у нас мало посетителей, – вздохнул он, тяжело поднимаясь со стула, когда Никита сказал, что хотел бы экскурсию. – Вы хотите обзорную или вас интересует что-то конкретное?
– Конкретное, – не стал увиливать Никита. – Мы отдыхали недавно в гостиничном комплексе «Поместье Маковецких» и очень заинтересовались историей самого поместья. Тем, чем оно было до того, как стало гостиницей.
Они как раз вышли в первый зал, где оставалась Яна, и директор понял, кого имел в виду Никита под словом «мы». Брови его взлетели вверх, он окинул внимательным взглядом сначала Яну, потом посмотрел на Никиту, и в глазах его прочиталось явное неодобрение. Белокожая Яна в светлом сарафане в мелкий цветочек, в сандалиях без каблука, с сиреневыми волосами (цвет волос эта девчонка меняет чаще, чем идет дождь!) не выглядела ни на день старше своих девятнадцати лет, и десятилетняя разница между ней и Никитой сейчас особенно бросалась в глаза. И пусть выводы директора музея были неправильными, Никита напомнил себе, что именно так на них будут смотреть все вокруг, если он поддастся слабости.
– Ну что ж, пойдемте, – наконец вздохнул директор, очевидно, решив, что терять пусть и таких посетителей ему не с руки. И даже не столько из-за денег – входные билеты были до смешного дешевыми, – сколько из-за скуки. – Меня Иваном Сергеевичем звать, если вдруг вопросы какие возникнут.
Поначалу Иван Сергеевич не поведал им ничего нового, все это Никита и Яна уже выяснили накануне в архиве, а еще раньше услышали от Анюты Лосевой. Общие сведения о годе постройки усадьбы, а также причинах, побудивших за нее взяться. Зато, когда директор музея дошел до личностных качеств владельцев усадьбы, оба превратились в слух. Таких сведений ни в каких архивах не найдешь. Конечно, подобные рассказы стоит делить минимум на два, а то и на десять, но сейчас Никите нужны были досужие сплетни и легенды, чтобы отыскать в них рациональное зерно.
– Молодая жена графа Константина была из разорившегося дворянского семейства, красива, как богиня, но характером обладала настолько скверным, что не только старый граф с ней не ужился. Поговаривали, что некоторые служанки, не имевшие возможности уйти, предпочитали покончить жизнь самоубийством, чем служить барышне, – рассказывал Иван Сергеевич.
Что ж, в таком случае варварский обычай замуровывать в стену девушек находил свое объяснение. Особенно если граф во всем потакал жене и предпочитал многого не замечать. Разве не знает история таких случаев?
– Хотя барышня, надо заметить, была смелой до сумасбродства. Другая на ее месте сидела бы тише воды, ниже травы, в ее-то положении!
– Потому что была из обедневшей семьи? – заинтересованно спросила Яна.
– Потому что не могла родить графу ребенка! – назидательно поднял палец вверх Иван Сергеевич.
– Погодите! – Яна даже остановилась от удивления. – А как же сын Дмитрий?
– Так то когда случилось! – Иван Сергеевич тоже остановился и повернулся к Яне. Во взгляде его читалось уважение к любопытной гостье. Очевидно, за ее неподдельный интерес и даже обладание некоторой информацией он многое готов был ей простить. Или же изначально неодобрение экскурсовода распространялось исключительно на Никиту. – Через восемнадцать лет брака, когда Анастасии было уже тридцать шесть, а Константину сорок три. Приличный возраст по тем меркам для первого ребенка. Кстати, с этим связана весьма любопытная история. Если вы хотите ее послушать, я с удовольствием расскажу.
– Мы хотим! – заверила его Яна.
Воодушевленный искренним интересом посетителей, Иван Сергеевич будто даже ростом выше стал.
– В общем, как я уже сказал, детей у молодых Маковецких не было. Несмотря на опасения врачей, старый граф пусть и был слаб, а все никак не умирал, да и власть имел сильную. Константин хоть и пошел против воли отца, женившись на Анастасии и построив для нее отдельный дом, а родителя все равно уважал и боялся. И когда тот начал науськивать сына против невестки, отца послушал. То ли в самом деле боялся его, то ли за эти годы уже устал от капризов бесплодной жены. Это семнадцать лет назад она была молода и красива, ей многое прощалось, а теперь осталась стареющая вредная женщина, да еще и без детей. Вот Константин и привел в дом бастардку. Еще до женитьбы одна из служанок родила ему дочь, да старый граф отправил обеих подальше. А как выяснилось, что официальных внуков у него не будет, так и внебрачная дочь сына сгодилась. Не внук, конечно, но на дворе стояла вторая половина девятнадцатого века, девушки давно получали образование и тоже что-то значили. А еще, думаю, старый граф просто не упустил случая досадить ненавистной невестке.
– И как на это отреагировала Анастасия? – поинтересовался Никита.
– Можете себе представить как! – хмыкнул Иван Сергеевич. – Рвала и метала. А через месяц объявила, что беременна! Уже давно ходили слухи, что бабка Анастасии зналась с нечистой силой и способности свои проклятые
