Убийство в новогоднюю ночь - Наталия Николаевна Антонова
Кочубеев уже был в курсе произошедшего и сказал, что ждет Турусова у себя в кабинете завтра.
– Почему не сегодня? – вырвалось у капитана.
– Потому, что ты мне нужен выспавшимся, – отрезал полковник и отключился.
«Приказ есть приказ», – подумал капитан и поехал домой отсыпаться…
В доме Ефима Яковлевича Масальского все легли спать, хотя время было детское. Но после бесед с полицией все чувствовали себя измотанными.
Хозяин дома, который еще ни о чем не знал, тоже спал после приема снотворного. Не спали только Диана Артемьевна Овчинникова и ее сын Артемий.
– Я просто и не знаю, как быть дальше, – говорила женщина сыну.
– Да, мама, – соглашался он, – мы не можем вечно скрывать от Ефима Яковлевича смерть его брата. Вдруг он завтра попросит тебя привести Захара к нему.
– Скажу, что он уехал в город.
– Не попрощавшись с братом?
– Мало ли…
– Мама!
– У него могли возникнуть неотложные дела!
– У Захара неотложные дела? Ты смеешься?!
– Всякое бывает, – продолжала стоять на своем мать.
– Тебе не приходит в голову, что кто-то из родственничков может проболтаться Ефиму Яковлевичу? И притом сделает это не без удовольствия!
Овчинникова тяжело вздохнула. Она понимала, что сын прав. Но как же ей хотелось уберечь Масальского от убийственной информации и тем самым хоть немного продлить его жизнь.
Домоправительница относилась к Ефиму Яковлевичу Масальскому не просто как к человеку, на которого она работает, но и как к другу, как к близкому. За время ее нахождения в доме Диана и Ефим на самом деле успели душевно породниться. Он доверял ей во всем. Можно даже было сказать, что она была единственным доверенным человеком, от которого у Масальского не было тайн. И вот теперь им грозит вечная разлука. На глазах Дианы Артемьевны выступили слезы, хотя она всегда была женщиной решительной и хладнокровной.
– Мама, не плачь, – тихо попросил сын.
– Не буду, – пообещала она.
Глава 10
Когда Турусов проснулся, за окном еще было темно. «Ничего удивительного, день прибавился на каких-то пару минут», – подумал Виталий Сергеевич. Он снова закрыл глаза, полежал полминуты, открыл их, свесил ноги с кровати, потянулся. Подошел к окну, отодвинул штору. Ветер подносил близко к окну снежинки и прижимал их к стеклу, точно пытался расписать его узорами из снежных звезд. «Опоздал ты, – подумал про себя Турусов, – надо было украшать окна накануне Нового года. Хотя впереди еще старый Новый год», – капитан снова сладко потянулся и отправился под душ.
На работе полковник Кочубеев встретил его приветливо:
– Как отдохнул, Виталий Сергеевич?
– Спасибо, Николай Егорович, отоспался.
– Версии по делу ты еще строить не начал? – спросил полковник.
– Это как сказать, – ответил капитан. – Расклад такой: два брата – бедный и богатый. Убивают почему-то бедного.
– Кроме братьев есть еще родственники?
– Черт ногу сломит с их родственниками! – вырвалось в сердцах у Турусова. – По-моему, их отец только и делал, что женился.
– Имеешь в виду отца братьев Масальских?
– Да, хотя мое замечание и не совсем верно. Яков Петрович был женат дважды. Но у его первой жены была дочь от первого брака, и она приходится Ефиму Масальскому сестрой. Вот она-то теперь и считается главной претенденткой на наследство. Или ее внучка Ираида, племянница Ефима Яковлевича.
– Дочь сестры ты пропустил?
– Она погибла.
– Понятно. До этого первым в очереди на наследство был Захар Яковлевич?
– Я тоже так думал. Но все опрошенные мной опровергают это. Однако подождите, я все изложу вам по порядку, – и капитан приступил к рассказу.
Когда он закончил, Кочубеев покачал головой, – и впрямь в родственных и неродственных связях этой семейки черт ногу сломит, – согласился он с Турусовым.
– Я так думаю, – сказал капитан, – что они все слетелись, как стервятники, на наследство. Почему убили нищего Захара, неизвестно. Я предположил, что убийца ошибся дверью. Но домоправительница сказала, что такое невозможно. Покои хозяина в одном крыле, гостевые комнаты в другом. Да и убийца, скорее всего, не посторонний человек, а член семейства и, значит, хорошо осведомлен, где что находится.
– А что представляет собой домоправительница? – поинтересовался полковник.
– Диана Артемьевна Овчинникова женщина серьезная, я бы сказал, жесткая. Без сантиментов. И, как я понял, она там всем верховодит. И, на мой взгляд, отлично справляется с управлением немалым хозяйством.
– Но тебе она почему-то не понравилась, – хмыкнул Кочубеев.
– Не то чтобы не понравилась, – с сомнением в голосе проговорил капитан, – но у меня сложилось такое мнение, что она имеет огромное влияние на хозяина дома.
– Это и немудрено, – отозвался Кочубеев. – Нужно же больному человеку иметь при себе верного помощника, которому можно полностью доверять.
– Так-то оно так, – кивнул Турусов.
– Что же тебя смущает?
– Чует мое сердце, что Ефим Яковлевич не оставит домоправительницу и ее сына без средств к существованию.
– Не вижу в этом ничего плохого. Благодарность похвальное качество.
Турусов, точно не слыша слов полковника, проговорил:
– И сын ее вызывает у меня большие сомнения.
– Чем же это?
– Отчеством своим.
– Ты думаешь, что он сын хозяина дома?
– Да, я так подумал и намекнул о своих подозрениях Диане Артемьевне.
– Это ты неосторожно поступил, – ухмыльнулся полковник.
– Теперь сам это понимаю.
– И что она тебе ответила?
– Облила меня ведром ледяного презрения и дала понять, что человек я испорченный. – Турусов вздохнул.
Кочубеев усмехнулся:
– По-моему, твои сомнения легко разрешить.
– Мы уже занимаемся этим.
– Но версия шикарная – куча родственников и один законный сын хозяина.
– Вот и я так подумал.
– Однако мне придется тебя разочаровать.
– Не понял.
– Убийца был не один.
– Что значит, не один?
– А то. Медэксперт сообщил предварительное исследование. Сначала Захара Масальского задушили, накрыв подушкой.
– Подушкой?
– Да. В дыхательных путях обнаружен гусиный пух.
– Но его ударили дважды ножом.
– Уже мертвого. Поэтому и крови было не слишком много.
– Но и немало.
– Объяснение этому простое – как считает специалист, между удушением и ударами ножом прошло не более десяти-пятнадцати минут.
– Час от часу не легче! – вырвалось у капитана. Ставить под сомнение предварительное заключение эксперта ему даже в голову не пришло. И этому было простое объяснение. Их эксперт еще ни разу не ошибся.
– И что ты думаешь об этом, Виталий Сергеевич?
– Я думаю, что убить хотели именно Захара Масальского, – тон капитана стал решительным.
– По какой причине?
– Пока мне на ум приходит одна-единственная версия – Захар Масальский занимался шантажом кого-то из членов этого аморфного семейства.
– Тогда домоправительница автоматически отпадает, – сказал Кочубеев.
– Почему же сразу отпадает, – не согласился Турусов. – Захар Яковлевич мог шантажировать именно Диану Артемьевну.
– Не забывай, что убийц было двое!
– Овчинникова могла с кем-то сговориться, чтобы пустить следствие по ложному следу.
– Я не думаю, что она могла сговориться с кем-то из родственников. Это слишком большой и неоправданный риск.
– В роли ее помощника мог выступить ее сын.
– Ты извини, Виталий Сергеевич, но я сомневаюсь, что нормальная мать привлечет к совершению убийства сына.
– Нормальная да. Но нормальные матери не совершают убийств.
– По-моему, зря ты зациклился на Диане Артемьевне, – проговорил полковник и неожиданно заявил: – Жениться тебе надо, Виталий Сергеевич.
У Турусова отвисла челюсть. Первые несколько секунд он настолько растерялся,
