Рита Тальвердиева - Найти меломана!
Напрасно ритмы Вселенной пытаются встряхнуть будильник его судьбы – завод давно не механический – электронный. И в нем своя, надуманная человеком, программа. А жаль. Так, глухой, приглашенный вдруг обворожительной фортуной на блестящий тур вальса, начинает в азарте ломать гопака, оттаптывая нежной партнерше ноги. Остается бедолаге только вздыхать, глядя в спину капризной фортуне. Не судьба…
Что с того, что человечество ведет счет сотням своих побед, если по большому счету нас ждет разочарование. И несколько энциклопедических томов с именами Прометеев человечества лишь подслащивают горькую истину – конечный-то счет не в нашу пользу. Выхватывая победу в битвах, мы все чаще проигрываем генеральное сражение.
Эти мысли клокотали в нем образами, постепенно слагаясь в динамичные музыкальные фразы. Если получится новая песня, назову ее «Прометей», – подумал он.
Меломан не собирался сдаваться – опускать руки он способен лишь на клавиатуру: как там у Надсона: «…хоть струны сорваны, аккорд еще рыдает».
Но этот гейм он всухую проигрывал року: вместо ожидаемого приюта у однокашника, он, гонимый ополчившимися обстоятельствами, наткнулся на новых жильцов. Его друг с семьей давно переехал. Куда? Неизвестно…
Весь день он мерял километры у подножия Бештау, от души напился воды из старинного «ничейного» колодца, бесцельно блуждал вдоль заросшей брусчатки Старо-Смоленского тракта, впечатанного в вечность гением Лермонтова. И наконец-то вышел к станции «Иноземцево». Напротив – через автотрассу – призывно светились в наступающих сумерках витрины, дым мангалов у придорожных кафешек кружил голову. Есть хотелось ужасно. Но витрина первого же магазина заставила замереть: сквозь стекло клавиатурой ему улыбнулся сверкающий лаком рояль. Какой-то сморчок, потешно ссутулившись, беззвучно перебирал клавиши.
Потрескавшаяся вывеска с лапидарным – «Мебель» – не притупила накатившего воодушевления. Он вошел внутрь, не замечая зевак, бродивших по торговому залу в роли бывалых покупателей: «нет, указанными в ценниках скидками, нас не проведешь…»
– Надо же, табурет – ни рожи-ни кожи – один пластик, а цена – полтыщи рублей, – ввизгнула разозленная старушенция. А когда и сморчок, ворча на дикие цены, с грустью отошел от рояля, оставив крышку открытой, Меломан не раздумывал.
Миг – и его пальцы уже ласкали клавиатуру, извлекая то нежные, то страстные вздохи. Гордый клич Прометея лег на порывистую мелодию.
Новая песня почти готова, – воодушевился Меломан. И практически без паузы рояль яростно задышал бетховенской «Аппассионатой». Несостоявшиеся покупатели замерли. Ауру несколько выровнил пронзительный Шопен. Его Прелюд позволил на время перевести дух. Но когда раздались первые аккорды знаменитого «Революционного Этюда», низкорослый пацан с пришпиленным у груди бейджиком «Менеджер», побежал за подмогой к хозяину.
Заключительный аккорд повис в полной тишине.
Пара чьих-то ленивых хлопков всколыхнула очарованных слушателей. «Аплодисментами» наградил пианиста коренастый мужик с плоским лицом и в линялой рубахе навыпуск. Рядом жучкой жался онемевший клерк. Еще один хлопок, словно жест усталого конферанса, окончательно разбудил невольных слушателей – концерт, дескать, окончен.
Закрывая крышку рояля, Меломан вдруг поймал изучающий взгляд коренастого. Их взгляды на мгновенье скрестились. На лице мужика вдруг мелькнуло удивление. Лицо этого музыканта он только что разглядывал в подсобке – со страницы местной газетенки, на которой он разложил стандартный перекус перед вечерним пересчетом выручки.
А парень-то в розыске. Как фигурант, вроде бы. Но дела это не меняет. Как только этот фрукт-Меломан выйдет, он непременно наберет указанный в публикации номер. «Меломан» – надо же, а кликуха-то говорящая, – подивился мужичок. – С такой не то что к роялю, к свистульке подходить нельзя на пушечный выстрел…
Меломан все это считал взглядом. И уходить передумал. Он вновь поднял крышку и уже расслабленно опустил руки на клавиатуру. Легкая подвижная мелодия рассеяла сгустившуюся было ауру, подняла градус настроения. Публика расслабилась, торговля ожила. А когда легкомысленную мелодию пришпорили азартные ритмы джазовых импровизаций, народ стал сметать все подряд: шкафы-купе, книжные полки, подставки для обуви, табуретки. Недавний сморчок, надо же, распрямился! Расплывшись в улыбке, он в предвкушении потирал руки: ему скоренько оформляли покупку рояля. С доставкой на дом.
В тот вечер, когда довольный хозяин пересчитал выручку, Меломан впервые за прошедшие сутки наелся досыта. Осоловевший от нехитрой еды – картошки с салом и крутыми яйцами, запив все это сладким чаем из пакетика, он примеривался взглядом к топчану, где ему предстояло выспаться. На эту ночь, как он понял, за кров и стол ему можно не беспокоиться. На приют он уже заработал. Об этом говорили сияющие глаза хозяина.
* * *Наутро коренастый представился Константином и перевел Меломана на другую «точку» – в курортный поселок Тыковка, в 10 км от Железноводска. Без рояля в мебельном ловить нечего. Да и ассортимент требовал значительного пополнения.
– Теперь я закажу сразу два рояля, – весело подмигнул Константин. – А, может, и три…
«Точкой» Костя называл свой универсальный магазин самообслуживания. Из-за полного отсутствия дизайна этот уродец больше походил на ангар. Скудоумие читалось и в вывеске – «Продукты плюс». Удобоваримыми здесь были только цены. На самое насущное, разумеется: хлеб, молочное, крупы… А поначалу народ шел сюда лишь за туалетной бумагой (рупь рулон) и красочными полиэтиленовыми пакетами (забесплатно!). На эту наживку легко покупались и студенты, и пенсионеры, и даже вполне зажиточные люди. В результате в тележку с бумагой бросались пакеты стирального порошка и шампуни, а раз пакеты выдают здесь, не считая – хорошо б и продуктов закупить на недельку. Глядишь, а бесплатные пакеты уже наполнены продуктами по привычной, рыночной цене.
На эту же «точку» Константин приволок из дома старое растрепанное пианино.
– Не боись, – широко улыбнулся он, показывая крепкие зубы. – Настройщик здесь будет через час. Так что будь спок. И – пиликай себе на здоровье.
Сто рублей за полный рабочий день он пообещал выплачивать ежедневно. С утра – авансом.
– На перекус тебе, беглому, выше крыши, – весело скалился Костик, хлопнув его по плечу. – Хавку будешь покупать здесь – отпущу по оптовой.
Нашелся на «точке» и топчан – близнец прежнему. Даже покрывала одинаковые – серые, как в казарме.
Ничего, пока сойдет, – успокаивал себя Меломан. – Обустроюсь – осмотрюсь, видно будет.
Чтобы не дразнить судьбу, пианино поставили за ширмой, у которой маячил охранник Степа. Так что любопытные сюда нос не сунут.
И потекли тягучей патокой дни за днями. Два часа импровизации нон-стоп. Двадцать минут перерыв. Еще пара часов поп-музыки вперемешку с классикой. Вновь короткая пауза. И так до самого вечера. Двенадцатичасовой рабочий день. Без выходных.
Под легкий танцевальный ритм упругие музыкальные фразы непрерывно подстегивали неутоленные желания каждого:
Ку-пи, ку-пи, на-ле-тай!
Ку-пи, ку-пи, об-ла-дай!
Особенно бойко совершался шопинг под импровизации на темы советских песен. А под хачатуряновский «Танец с саблями» народ сметал продукты с особым азартом: глаз покупателя горел, ноги сами по себе пританцовывали, переполненные тележки на предельной скорости легко вписывались в повороты…
На третий день – аккурат в Международный женский праздник – Костик решился пойти ва-банк и выставил просроченную продукцию. Народ легко смел с полок и просроченное. В тот же вечер Костик задумал грандиозный марш-бросок по складам Юга страны: вложить свободные деньги в просроченное. Оптом скупить за копейки, продать за десятки. Рублей, вестимо.
Такую аферу он не смог доверить даже своим верным замам – не выдержат, хоть десяток копеек на единице, а наварят. В опте – это уже сотни тысяч. За долгими ночными расчетами он напрочь забыл о Меломане. Так и уехал в десятидневный вояж, не отдав распоряжения об очередном авансе.
В ведомостях, ясное дело, Меломан не светился. А выпрошенные авансом три сотни растаяли у парня в момент: улетели на белье, нужные мелочи и макароны. Эти дни – на завтрак, обед и ужин – он стоически давился макаронами, предвкушая пятничный аванс.
Пятница принесла оторопь и невероятную усталость. Никто из низового персонала о поездке шефа ничего не знал. А с доверенными лицами Костик его не знакомил. Суббота прошла на автопилоте. В воскресенье, одиннадцатого, он не вышел на службу. Как раз была смена охранника Степы. Он и проведал бедолагу в закутке, понял все с полуслова, принес пару румяных бокастых яблок и целый пакет продуктов. Кипятильником вскипятил в обьемистой кружке воду, растворил три пакетика «капучино» и разлил в две чашки. Этот кофе они долго цедили за общим трепом.
