Анастасия Валеева - В сетях аферы
– А потом куда? – спросила гадалка.
– Служить Отечеству, куда же еще?
– В отдел или нет?
– Угу, – промычал Руденко, очевидно, уже жуя солидный кусок пирога.
– У меня к тебе дело, – сообщила Яна, – я сейчас заеду.
– Давай, – сразу согласился Семен Семеныч и положил трубку, наверное, не в силах выдержать соблазнительного аромата, идущего от блюда с печеностями.
* * *– Дело собственно вот в чем, – с ходу начала Милославская.
– Поожди-подожди, дай хоть очухаться! – Три Семерки закрывал машину, одной рукой придерживая огромный пакет с пирожками.
Яна ждала его уже около получаса, поэтому сразу же, как только он показался из машины, приступила к беседе.
– Идем, – скомандовал через некоторое Семен Семеныч, и гадалка послушно засеменила за ним.
Оказавшись в кабинете, Руденко запер дверь на небольшой шпингалет и на кипельно-белой салфетке, вероятно, тоже припасенной для него Маргаритой Ивановной, принялся раскладывать еще не остывшие пирожки. Он жадно смотрел на них, хотя судя по несвойственному ему терпению, дома Три Семерки пару-тройку пирожков оприходовал.
– Эх, чаю бы! – мечтательно закатив глаза, протянул он.
– Что ж ты дома не попил? – удивилась Милославская.
– Попил бы! Да ты со своими делами! Срочно! Срочно! – Семен Семеныч передразнил подругу.
– В этот раз я так не говорила, не ври, – с притворной обидчивостью протянула Милославская.
– Не говорила, но я по голосу это чуял! – Три Семерки погрозил приятельнице указательным пальцем.
– Ладно, ладно, ну тебя, – гадалка пренебрежительно махнула рукой.
– Присоединяйся! – Руденко жестом пригласил подругу поучаствовать в трапезе, сам одним махом проглотив немаленькую ватрушку.
Румяные корочки рогаликов, ватрушек и прочих печеных премудростей были настолько аппетитными, что Милославская с удовольствием забыла о всех диетических ограничениях и тоже приступила к еде. Джемма, любимым кушаньем которой последнее время являлся собачий корм «Чаппи» и то облизывалась и, поскуливая, сглатывала слюни. Яна протянула ей лоснящийся от жира беляш и приготовилась начать разговор с другом. Некоторое время она молчала, зная, что Семен Семеныч, как и любой мужчина, добрее в сытом варианте, а в голодном – он просто зверь. Поэтому только увидев румянец довольства на его лице, она спросила:
– Фоторобот можешь организовать?
– Чей?
– Двух парней из видения!
– Опять видение! – возмущенно воскликнул Руденко.
Яне пришлось вкратце сообщить приятелю о всех новых для него фактах расследования, ставших ей известными. Руденко внимательно слушал, не противореча, но и не высказывая согласия. В конце концов, он сказал:
– Для фоторобота нужны мельчайшие детали, а ты говоришь, что лиц четко не видела!
– Но это не значит, что я не видела их вообще! – возразила гадалка. – Те люди с улицы, данными которых пользуются для составления фотороботов, думаешь, во все вглядываются пристально? Нет, они сообщают о том, что по случайности осталось в их памяти!
– М-да… – задумчиво протянул Три Семерки.
– В общем, Сема, – Яна решила воспользоваться его минутным молчанием, – нечего время тянуть, давай действовать!
– Действовать… Ну найдем мы их. Дальше что? Скажем: «Извините, но вы нам привиделись в страшном сне!»? – Руденко зло ухмыльнулся.
– Зачем им что-то говорить? – возразила экстрасенс. – Можно ведь установить наблюдение… В конце концов, Валерия может что-то вспомнить, или какие-то факты еще всплывут…
– Откуда? Опять из видения?
– Ну почему? Тебе ли не знать, что события порой развиваются непредсказуемо!
– Ну что мне с тобой делать! – воскликнул Руденко. – Идем!
Он покидал оставшиеся пирожки в стол, небрежно утерся салфеткой и сунул ее туда же. Яна послушно последовала за ним, и вскоре она уже давала ответы на вопросы о том, как выглядели те молодые люди из ее видения. Естественно, Руденко пришлось сочинить небольшую историю, в которой Милославская якобы сыграла роль свидетеля, и таким образом молодые люди в рассказе Милославской выглядели вполне правдоподобно.
На этом гадалке пришлось распрощаться с приятелем, поскольку он спешил на какое-то производственное совещание. Да и оставаться здесь не было смысла: Семен Семеныч отдал приказания о распространении фоторобота, и теперь оставалось только ждать.
У Яны были кое-какие планы на покупки, и, пока появилось свободное время, она решила пробежать по магазинам. Поймав такси, Милославская доехала до Крытого рынка. Посмотрев по сторонам, между Детским миром и ЦУМом она выбрала Детский мир и направилась туда.
У входа бойкий парнишка торговал аудио и видеокассетами. Экстрасенс поймала его завистливый взгляд на собаке и решила этим воспользоваться. Она купила у парня несколько кассет и, беседуя о них, постепенно перевела разговор на то, что, к сожалению, с собаками не пускают в магазин. Продавец с удовольствием согласился последить за овчаркой, и на этом проблема с Джеммой была решена.
Магазин встретил Милославскую гвалтом людских голосов и шумом работающего эскалатора. Гадалка принялась бродить по первому этажу. Она рассматривала сверкающие витрины с косметикой и парфюмерией, любовалась поистине волшебным кружевом на импортном белье. Все здесь манило к себе и вызывало страстное желание во что бы то ни стало совершить покупку.
Зайдя в один из отделов, окруженный рядом прозрачных стеклянных витрин, Яна залюбовалась великолепным фарфоровым чайничком. Он стоял в одной из витрин, через которую были видны проходящие мимо по коридору другие покупатели. Один из промелькнувших силуэтов показался гадалке знакомым. Присмотревшись, она узнала Валерию. Та ее не заметила и стала тоже что-то выбирать в соседнем отделе. До Милославской доносились ее слова: «Для бабушки…». Яна пригнулась, чтобы не быть замеченной. Она сама не знала, что ей руководило в этот момент.
Продавцы, перестав замечать покупателей, с любопытством глядели на гадалку, которая гусиным шагом пробралась к кассе и, спрятавшись за будкой, в которой она находилась, стала наблюдать за Вершининой. Девушка, ничего не подозревая, разглядывала шерстяные разноцветные платки с кистями, очевидно, размышляя, какой из них имеет больше шансов понравиться ее бабушке.
Яна просидела так минуты две-три. Затем ей пришла мысль воспользоваться отсутствием Валерии и поговорить с ее родителями о найденном ею и выделенном их дочерью объявлении. Она глянула на часы. Время приближалось к вечеру, поэтому вполне можно было застать дома Наталью Евгеньевну, по крайней мере спустя полчаса, которые гадалка рассчитывала потратить на дорогу.
Вершинина, так ничего и не купив, пошла по магазину дальше, в обратную сторону. Милославская встала и как ни в чем не бывало направилась к одному из выходов, к счастью, находящемуся поблизости. Продавцы, простояв с открытыми ртами еще несколько минут, в конце концов переглянулись и залились дружным смехом, очевидно, приняв Яну за сумасшедшую.
Милославская поблагодарила парня за любезность с его стороны, но уйти так сразу ей не удалось, поскольку тот засыпал ее вопросами о родословной Джеммы, ее образе жизни, характере и т. д. Яна пожалела, что взяла собаку с собой, но другого выхода у нее просто не было. Сегодня она отсутствовала дома целый день, и оставить собаку одну в четырех стенах было бы просто бесчеловечно. По крайней мере по отношению к соседям – Джемма порой от тоски начинала нестерпимо и очень громко выть под дверью, чем вызывала вполне оправданное недовольство ближайших соседей, которые ее воя не слышать не могли.
* * *– Кто там? – раздался из-за двери голос Натальи Евгеньевны.
– Это я, Яна Борисовна Милославская, – ответила гадалка.
– Ой! Яна! Подождите минуточку, – вслед за этими словами из-за двери послышалась торопливая возня, и через минуту перед Яной предстала Вершинина-старшая, одной рукой запахивающая халат.
– Извините, – оглядев хозяйку с ног до головы, сказала Милославская и вошла в квартиру, – я опять не одна. Со мной Джемма.
Собака юркнула в знакомый ей угол.
– Ничего-ничего. Я только с работы пришла. Вот видите, даже не успела переодеться, – Наталья Евгеньевна принялась застегивать пуговицы халата. Она торопилась, руки ее дрожали от волнения, и из-за этого у нее не выходило то, чего она хотела.
Вершинина только закрыла дверь, как раздался звонок.
– Это Саша! – радостно воскликнула она.
Яна пока не знала, кто такой Саша, поэтому она с любопытством стала смотреть на дверь. Наталья Евгеньевна так же торопливо открыла ее, и на пороге показался высокий худощавый мужчина, глядя на которого гадалка сразу вспомнила Валерию.
– Добрый вечер, – произнес он низким приятным голосом и протянул Милославской руку: – Вершинин, Сан Саныч.
– Я поняла, – улыбнувшись ответила Яна, – дочь очень на вас похожа.
