Джон Берли - Уайклифф разрывает паутину
Впереди проступили знакомые очертания построек. Она была всего в нескольких метрах от ворот фермы, когда со двора послышалась какая-то возня, а потом донесся по-мальчишески срывающийся голос молодого мужчины:
— Я сотрудник полиции… Назовите свое имя и фамилию.
Затем тот же голос удивленно воскликнул:
— Мистер Клемо?! Что вы здесь делаете в такой час?
В доме залилась лаем собака.
— Отдайте мне ружье, пожалуйста, сэр.
Эстер стояла у ворот, вцепившись обеими руками в прутья решетки, чтобы не упасть в обморок. Ее мелко трясло, сердце, казалось, вот-вот вырвется из грудной клетки.
Но вскоре раздался лишь хриплый голос Джейн Рул, которая звала сына.
— Бога ради, что здесь происходит?
Все обошлось!
Первым порывом Эстер было войти во двор фермы и присоединиться к остальным, но она остановилась, подумав, что скажет на это Джеймс. Она хотела избежать объяснений. Когда Эстер поняла, что ноги снова ее слушаются, она пустилась в обратный путь. В том месте, где тропинка начинала спускаться к затопленному карьеру, она вдруг увидела сквозь туман всего в нескольких метрах от себя человеческую фигуру. Они заметили друг друга одновременно, и оба в испуге замерли. Потом Эстер, поддавшись панике, бросилась бежать. Она споткнулась, упала, больно ударившись головой о корень дерева, но сразу вскочила и снова побежала, почти не разбирая дороги, пока наконец не выскочила из леса на территорию кемпинга.
Небо уже почти просветлело, но кругом не было видно ни души. Эстер поспешно пересекла кемпинг и добралась до дома, куда вошла черным ходом. Едва закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной. Дышала она тяжело, с резью в груди, а из ссадины на лбу сочилась кровь и стекала по щеке.
Джефф Мойл шел в кемпинг на работу. Жил он рядом с фермой Рулов и часто срезал угол через их поля, и дальше — по лесной тропинке. Прошедший накануне дождь насытил почву влагой, и хотя солнце уже сияло вовсю, туман никак не хотел рассеиваться.
Джефф когда-то ходил с Хильдой Клемо в одну школу, но бросил учебу после пятого класса. Сейчас ему было семнадцать, и он работал в кемпинге ее отца, но Хильда по-прежнему была для него предметом эротических греховных сновидений, хотя она его совершенно не замечала. Послушать разговоры, так кое у кого с ней получилось, но, наверное, это только сплетни. Неужели она с Ральфом Мартином?… Правда, по общему мнению, Ральф вряд ли сумеет воспользоваться свалившимся на него счастьем. Сейчас его допрашивают по поводу исчезновения Хильды. Двоих бывших дружков Джеффа по школе тоже таскали в полицию. Должно быть, скоро и его вызовут.
Он спустился к карьеру. Странно, над водой тумана не было, а в зеленой ряске, которая летом обычно ровным слоем покрывала ее поверхность, зияли дыры. Конечно, ведь не далее как в понедельник полицейский аквалангист обшарил дно, искал труп Хильды. При мысли об этом у Джеффа холодок пробежал по телу. Года два назад он с приятелем на спор отправился нырять в карьер. Вода оказалась ошеломляюще холодной, а когда он вынырнул, то задел головой что-то большое, гладкое и противно липкое, плававшее у самой поверхности. Ему показалось, что эта дрянь приклеилась к нему, и от страха он пулей выскочил на берег.
Это была всего лишь дохлая собака, почти лишившаяся шерсти от долгого пребывания в воде. Но снилась она ему потом долго.
Должно быть, они считают, что Хильды уже нет в живых.
Неужели кто-то из знакомых парней, один из его приятелей был способен?…
В испуге он ускорил шаг. Только мужская гордость не позволила ему пуститься бегом. Он лишь старался не смотреть в сторону карьера. И все равно краем глаза успел заметить какое-то светлое пятно, и это заставило его остановиться. Там, метрах в двадцати от него, у самой поверхности воды плавало тело девушки. Он стоял и пялился на него как загипнотизированный. Картина, представшая перед ним, могла бы даже показаться красивой — издали на теле не было видно никаких повреждений, оно лишь было ненатурально белым и совершенно неподвижным, — но все равно это зрелище повергло его в такой ужас, какого он ни разу прежде не испытывал. Это была Хильда — девушка, являвшаяся ему в снах, а теперь превратившаяся в ничто, как та собака.
Он не мог бы и сам сказать, как долго пребывал в оцепенении. Придя в себя, он повернулся и бросился бежать.
У домика службы размещения кемпинга он оказался в тот момент, когда Элис, лицо которой покрывала мертвенная бледность, отпирала дверь, чтобы заняться расчетами с ранними отъезжающими.
Известие, что Джеймс Клемо арестован, застало Уайклиффа, когда он брился, в семь тридцать утра — дежурный офицер посчитал именно это время подходящим, чтобы и начальство не разбудить, и не получить позже выговор за неоправданную задержку. Впрочем, на его звонок ответил Керси.
— Наш человек задержал его сегодня в половине пятого утра во дворе фермы, при нем было заряженное ружье.
— Он оказал сопротивление?
— По всей видимости, нет, но он говорит, что хотел заставить Рулов сознаться, что они сделали с его дочерью.
Уайклиффа это удивило. Почему Клемо так уверен, что здесь замешаны Рулы? Или он из тех, что хватаются за оружие, стоит возникнуть малейшему подозрению? Нужно еще так много узнать про Клемо и Рулов!
Сейчас, в четверть девятого, они сидели за столиком у окна с видом на гавань в зале гостиничного ресторана. Небо и море сияли голубизной, лишь кое-где виднелись белые пуховочки облаков, чайки то взмывали, то камнем падали вниз, их мишенью были рыбачьи баркасы, с которых разгружали улов. Маленькие домики террасами поднимались по склонам холмов, один над другим, — словом, на месте были все составляющие того, что рисовало воображение Уайклиффа еще в детстве при словах «приморский городок».
Он аккуратно срезал сало с бекона и откладывал его на край тарелки. Керси с любопытством наблюдал за его манипуляциями.
— Вы оставляете самое вкусное. Помню, бабушка любила мне внушать: «Ешь побольше жирка, мальчик, от него вся польза». И между прочим, она дожила до девяноста четырех.
Сам Керси находился в полном недоумении по поводу еды, загнанный в ловушку рецептов и диет, которые насоветовали его жене фанатики здорового образа жизни, он то и дело вспоминал аппетитные бабушкины поговорки.
— Она курила?
— Простите, что?
— Ваша бабушка… Она курила?
— Боже! Нет, конечно!
— Вот потому и прожила долго. — Мгновенно переключившись на расследование, Уайклифф без всякой связи продолжал: — Нам необходимо побеседовать с Эстер. Если кто и знает, какая муха укусила Джеймса Клемо, так это она. Кстати, вчера вечером я узнал, что пятнадцатилетней девочкой Эстер работала у Рулов вплоть до того, как ее удочерили Клемо.
— Это имеет для нас какое-то значение?
— Пока не знаю.
Многие любят завтракать именно в такое время, особенно супружеские пары с детьми. В ресторане стоял настоящий гвалт, и едва ли их разговор мог кто-нибудь подслушать. Однако они заметили, что некто осведомленный уже успел оповестить всех, кто именно сидит за столом у окна. Поэтому, когда метрдотель подошел и, склонившись к Уайклиффу, зашептал ему на ухо, все головы повернулись в их сторону.
— Извините за беспокойство, старший инспектор, но вас просят к телефону… Прошу вас пройти в мой кабинет, там будет спокойнее.
К девяти часам Уайклифф прибыл к карьеру вместе с Керси и сержантом Фоксом — экспертом-криминалистом. Внешность Фокса сильно портило почти полное отсутствие подбородка и карикатурный нос, как у Панча. Дело свое он знал, но его педантизм и самоуверенность раздражали Уайклиффа.
Патрульные полицейские из городского управления топтались в стороне, дожидаясь указаний. Еще один полицейский в надувной лодке подгребал поближе к трупу, с берега его действиями с помощью крика руководил судебный медик Хоскинг. Это был низенький рыжеволосый человечек с веснушками на лице и горячим темпераментом.
— Не надо ее трогать! Просто толкайте тело сюда, пока мы не сможем до него дотянуться, — и тут же, обернувшись к местным полицейским: — Да расстелите же этот кусок полиэтилена на траве, черт вас возьми!
Сквозь листву деревьев пробивались солнечные лучи, но вода поглощала свет почти без остатка, и только тело мертвой девушки контрастно выделялось на ее фоне.
— Угораздило же вертихвостку… — пробормотал себе под нос один из констеблей.
Камера фотографа щелкала и жужжала не переставая, пока тело вынимали из воды и укладывали на полиэтиленовую простыню.
Хильда Клемо. Уайклифф склонил голову и рассматривал ее бренные останки. Водоросли налипли на бледную кожу и запутались в волосах. Ее убили. Уайклиффу не нужно было медицинского заключения, чтобы понять это. Нет, никаких явных следов насильственной смерти он не видел, но как еще тело несчастной девчонки могло обнаженным оказаться в затопленной водой старой каменоломне?
