Валерий Михайлов - Глава 23

– Сударыня, вы мне льстите. Кстати, вы так и не назвали своего имени, – сказал он, усевшись на мягкий диван.

– Марта, – ответила она, протягивая изящную руку, которую санитарный инспектор не без удовольствия поцеловал.

– В гостинице тебя ждут, – сказала Марта, переходя на «ты».

– Твои предложения?

– На берегу нас ждёт вертолёт, а в нейтральных водах – яхта.

– Романтическое путешествие в духе Джеймса Бонда? А, главное, прекрасно подходит для того, чтобы уйти от всех и вся. В буквальном смысле, концы в воду?

– Брось, Денис, ты им нужен.

– Им? Ты хотела сказать, нам.

– Увы, Денис, я такая же наемница, как и ты.

– Меня никто не нанимал.

– Не волнуйся. Их оплата будет щедрой, хотя и не денежной. Поверь, я уже работала раньше на них.

– Расскажешь?

– Чувство юмора у тебя не отнять.

Глава 23

Я питаю отвращение к законам. Они представляются мне простой чередой препятствий, мешающих поступать разумно.

Печи Аушвица – это ритуал.

Сделайте что-нибудь полезное. Убейте в себе человека.

– Да… – сказал себе санитарный инспектор, въезжая в городок с непроизносимым названием, расположенный на северо-западе Мексики.

Город был точно таким же, как в фильме «Отчаянный» с Бандеросом в главной роли. Пыльные улицы, жара, индейские дети, охотящиеся за объедками в ресторанчиках и кафе. Всего каких-то пару сотен километров от Эрмосильо, и ты оказываешься за пределами времени. В этом чёртовом городке мог быть какой угодно год или век. Об относительной современности говорили разве что автомобили, многие из которых были из предыдущих эпох, да линии электропередач. Остальное было таким же, как и сотни лет назад, или сотни лет вперёд. Такие города не меняются, – как сказал однажды Сэнди.

Было около полудня. Солнце, жарило так, что город напоминал раскалённую сковородку. Санитарный инспектор проделал далекий путь: сначала бегство на яхте из Толеро в Мелиополис (никакой романтики, только скорость и ожидание атаки), затем, после короткого разговора с Благородным Доном, в Мехико, оттуда в Эрмосильо, и уже из Эрмосильо на взятой на прокат машине в эту забытую даже чёртом дыру. Санитарный инспектор был в том состоянии, когда за горячий душ и чистую постель можно отдать полцарства.

Вместо этого ему предстояло тащиться в полицейское управление, находившееся, как и следовало ожидать, на другом конце города. Здесь всё находилось на другом конце города, улицы которого извивались как спаривающиеся змеи.

Санитарный инспектор сто раз успел пожалеть, что не поехал в управление на такси – не решился бросить машину. Его ломанный испанский и объяснения редких прохожих только осложняли ситуацию. В конце концов, плюнув на это дело, он посадил в машину одного из мальчишек, который за возможность прокатиться на машине и полпиастра на мороженое согласился показать дорогу.

Возле полицейского управления, одноэтажного кирпичного здания, где раньше располагалась лечебница для душевнобольных, висел огромный знак, запрещающий остановку. Рядом со знаком с выражением скуки на загорелом лице курил полицейский. Он чуть не поперхнулся сигаретой, когда санитарный инспектор припарковал машину прямо под знаком, обдав полицейского пылью.

– Вольно, – бросил он, выходя из машины.

На полицейского было жалко смотреть. У него на глазах происходило невиданное безобразие, и он, как страж порядка просто обязан был поставить приезжего нахала на место, но вместо этого он вытянулся по стойке смирно и отдал честь, причём сразу же после команды «вольно». Санитарный инспектор, чьё искусство воздействия на людей было доведено до автоматизма, и сам временами не понимал, как именно он заставляет людей вести себя подобным образом. Ну да это было не столь важно.

– Лумаз у себя? – спросил санитарный инспектор.

– Так точно, сеньор, – отрапортовал полицейский.

– Вольно, – ещё раз сказал Паркин, входя в управление.

– Я к полковнику Лумазу, – сообщил санитарный инспектор дежурному офицеру, – он должен меня ждать.

– Сеньор Лумаз вышел, – ответил дежурный офицер.

– Куда?

– Он мне не докладывает.

– А мне доложили, что он ждёт меня в кабинете. Проверите, или мне позвонить Маркесу?

Имя начальника полиции штата подействовало на дежурного, как нашатырь.

– Проходите, – сказал он, – по коридору и направо.

– Спасибо.

Наверно только совершенно незнакомому с алкоголем человеку потребовалось бы медицинское образование чтобы понять, что начальник полиции Лумаз страдает от тяжёлого похмелья, настолько тяжёлого, что даже телефонный звонок из столицы штата не заставил его принять меры для встречи высокого гостя, каковым отрекомендовали санитарного инспектора. Когда Денис Паркин вошёл к нему в кабинет, тот буквально изнемогал под потоками раскалённого воздуха, которыми его обдавал старый, ещё времён мировой войны вентилятор.

Лумазу было под пятьдесят, и для своих лет выглядел он не совсем хреново. Правда, излишне тёмный цвет лица, мешки под глазами и специфический цвет носа выдавали в нём любителя выпить, всеми силами пытающегося убедить себя в том, что он ещё не стал профессионалом. Этой попыткой самообмана и объяснялось его стоическое поведение. Как и многие другие пьяницы, Лумаз считал, что только над теми, кто начал опохмеляться, нависла зловещая тень алкоголизма. А так как алкоголиком он себя не считал, то и приём алкоголя в полуденную жару, да ещё и в разгар рабочего дня, полагал недостойным настоящего кабальеро поступком. Санитарному инспектору хватило одного беглого взгляда, чтобы понять, что творится в душе Лумаза.

– Меня нет, – сказал уныло Лумаз, посмотрев на Паркина, как одинокий престарелый аристократ на своё фамильное приведение.

– Я знаю, – ответил Паркин.

– Тогда какого чёрта тебе здесь надо?

– Тебе разве не сказали об этом по телефону? – удивился санитарный инспектор.

– Так значит ты тот самый важный хрен? – поморщившись спросил Лумаз.

– Ты очень догадлив, приятель, а посему извлекай свою толстую жопу из кресла и пошли.

– Куда?

– Туда, где найдётся съедобное пиво и хоть капля прохладного воздуха. Есть у вас что-либо, отвечающее этим условиям или нет?

– Есть один ресторан на другом конце города, – оживился Лумаз, для которого угощение гостя было достаточным поводом для того, чтобы опрокинуть стаканчик-другой.

– У вас здесь всё на другом конце города, – проворчал Паркин.

Ресторан действительно оказался приличным и недорогим. Уютная обстановка, чистые скатерти, прохладный воздух, очищенный от запаха табака…

– Кстати, здесь вполне сносно готовят, – сказал Лумаз, вернувшись к жизни после бокала пива.

– Предлагаю убедиться в правоте твоих слов, – ответил на это Паркин и подозвал официантку.

– Нам выпить и поесть, – сделал заказ за двоих Лумаз.

– Так что тебя привёло в нашу дыру? – спросил он, когда похмелье сменилось состоянием легкого опьянения.

– Мария Кон.

– Я должен её знать?

– Её труп нашли в гостинице «Парадиз».

– Скажу тебе по секрету, здесь это обычное дело. После того, как в моду вошли сначала Карлос Кастанеда, а затем рынок заполонили голивудские фильмы о мудрых индейцах, хранящих истину в бутылках с таинственным зельем, сюда хлынули толпы полоумных искателей магии. У нас теперь каждый второй индеец – маг и шаман, готовый за пару пиастров провести экскурсию в мир Орла. Обычно туристов накачивают какой-то наркотической дрянью, устраивают ритуальные пляски и отправляют домой выполнять магические упражнения. Временами случаются передозировки, и незадачливый ученик волшебника прямёхонько отправляется в клюв ненасытной птицы.

– Думаешь, она была одной из этих?

– Если честно, у меня нет никакого желания искать там чёрную кошку или прочую дрянь.

– Но ты мне устроишь встречу с патологоанатомом и пару ночей в её комнате в отеле?

– Это сколько угодно.

Единственная больница, как и следовало ожидать, находилась на другом конце города. Патологоанатом, уставшая женщина средних лет, встретилась с санитарным инспектором на скамейке возле морга – ветхого одноэтажного здания на краю больницы, вокруг которого росли великолепные большие деревья, дающие густую прохладную тень.

– Мария Кон умерла от передозировки наркотика. Это действительно периодически происходит. Следов насилия, по крайней мере, мне, обнаружить не удалось, – выдала она Паркину между затяжками сигаретой.

– Скажите, а ничего странного вы не заметили?

По её лицу пробежала тень сомнения.

– Что вы обнаружили? – спросил Паркин.

– Незадолго до смерти у неё был секс.

– И?

– После этого она подмылась вином.