Михаил Петров - Гончаров попадает в притон
Все это хорошо, господин Гончаров, твои рассуждения мне нравятся самому. Только вот вещественных доказательств у тебя, прямо скажем, не густо. А значит, и все твои умозаключения не стоят кошачьего хвоста. Можно, конечно, привлечь бомжей и проституток в качестве свидетелей, но совершенно непредсказуемо, как они себя поведут в ходе следствия. А с другой стороны, почему именно я должен искать эти самые доказательства? Достаточно того, что я сделал как для Полякова, так и для Ефимова. Первому я указал, откуда следует ждать неприятностей, снял с него подозрения, отыскал (правда, не я) труп брата, более того, могу назвать убийц, хотя бы одного. Но он ли это? Впрочем, сейчас проверим. Для Ефимова тоже сделал немало.
К элитной больнице я подъехал осторожно и машину приткнул между забором особняка и чьим-то гаражом. Подъехать-то я подъехал, а вот что делать дальше? Как попасть в элитную клинику, да еще незамеченным? Дырка в заборе, слава Богу, цела. А возле бокового хозяйственного входа копошились маляры. Три мужика и две женщины, это уже легче. Наметив одного из них, я подал ему знак подойти. Лениво и нехотя он подошел, продувая головку пульверизатора.
- Что хочешь?
- Ничего, хочу спросить, что вы там красите?
- А ты что, госприемка?
- Не, я просто так. А выпить хочешь?
- Конечно, если нальешь.
- Вот тебе двадцать "штук", скоро обед. Сам выпьешь.
- Спасибо. Выпью за твое здоровье. Ну, я пошел.
- Э, мужик, погоди, чего вы там красите?
- Стены на лестницах. И не красим, а делаем "шубу".
- Хочешь еще сто "штук"?
- Конечно, если дашь.
- Дай на полчаса свою робу.
- А я голый останусь?
- Мое пока наденешь.
- Только на полчаса. Пока я до магазина прогуляюсь.
Чумазый, в извести, цементе, мраморной крошке и еще черт знает в чем, я через пять минут поднимался по хозлестнице на третий этаж. Кажется, там был кабинет Самуила Исааковича. Навстречу спускалась санитарка, толстенная баба лет под пятьдесят.
- Девушка, как мне найти Самуила Исааковича?
- По какому делу?
- Работаем мы у вас, а у меня проблемы личного характера.
- Он обедает.
- Тогда я подожду.
- Только переоденьтесь. Кабинет триста пятый.
- Спасибо, кисанька.
- Не болей, котеночек.
- А он долго обедает?
- С полчаса кушает.
- Ну и ладно. - Я поплелся вниз, но как только санитарка скрылась из поля зрения, махом оказался на третьем этаже. Глубоко надвинув солдатскую панаму, я нагло шагал по стерильному коридору, крытому ковровой дорожкой.
Дверь триста пятого оказалась запертой. Мне не оставалось ничего другого, как воспользоваться фомкой, времени было мало, и действовать приходилось наверняка. Платяной шкаф, пиджак, карманы. Есть. Водительское удостоверение и билет члена клуба нумизматов. Ха-ха. Со злости я забрал и то и другое. Мне хотелось еще остаться и смотреть, смотреть, щупать, нюхать, узнавать, чем живет этот старый злобный урод. Но можно было испортить все. Лучше яйцо в руке, чем на дереве.
Я уже шел по коридору, когда меня окликнул женский голос. Никак не реагируя, я быстро спустился вниз, предвидя, что сейчас начнется погоня. Дожидаться мужика я уже не мог, тут же помчался к машине. Отъезжая, я заметил, как несколько человек выскочили на крыльцо.
Свалка была на месте. Исправно тарахтел бульдозер. В его тени на спецовках громко храпело трио, видимо основательно обмыв сегодняшнюю находку. Мои подопечные бомжики тоже спали, уютно расположившись каждый в своем шкафу. Стоило большого труда их растолкать. Они поначалу очень осерчали, но, сообразив, что перед ними стоит живая выпивка, встретили меня радостно и задушевно. Когда я объяснил им суть дела, мужик, сделав озабоченное лицо, почесал под мышкой и глубокомысленно изрек:
- Это надо смотреть. Тут дело серьезное.
- Все серьезное лежит в машине.
Пошатываясь, он поднялся. Я уже хотел подниматься наверх, когда заметил еще одну очень серьезную штуку. А именно: в измазанную жиром разделочную доску был воткнут вивисекционный скальпель.
- Это я возьму тоже! - кивнул я на нож.
- Можно тоже, но дороже, - выдал свежую прибаутку алчный бомж.
На солнце он внимательно осмотрел все фотографии, так же внимательно пересчитал пять бутылок водки и позвал бомжиху.
- Конечно он! Он вот этим самым ножом и отрезал ему руки. Точно говорю.
- Да я не спорю, - подтвердил мужик, - только за ножик-то добавить надо. Вещь все-таки!
Я протянул им сотенную и, уезжая, посоветовал:
- Вы бы, дамы и господа, убрались отсюда куда подальше хоть на время - на месяц, на два. А если вы мне понадобитесь, то я через вашу почту сообщу, дескать, дядя Костя хочет видеть тетю Галю и...
- Дядю Сашу! Меня Сашей зовут.
- Ну вот и договорились. Сегодня же поменяйте офис.
"Теперь и гадать не надо, - думал я, укладывая стрелку на 120, - теперь можно сказать, "девятка" моя. Как отреагирует Вован на такое сообщение? Сейчас заеду к Вале, а потом прямым ходом в трактир. Эх, Валя, Валентина, и что же мне с тобой делать? Приедет Ленка, скандал устроит. А впрочем, откуда она узнает? Хотя узнает. Такие вещи узнаются сами собой. Помимо нашего желания".
Я уже собирался позвонить в дверь Валентининой квартиры, когда неясный шорох сверху заставил меня насторожиться. Это среди белого-то дня. Что дальше будет? На цыпочках по стеночке я поднялся на пролет. Прислушался. Точно, кто-то затаился и чего-то ждет. Уж не меня ли? Так же осторожно я продолжал восхождение, задерживаясь на каждой ступеньке по пять секунд. И вот, когда я ступил на третий этаж, на меня с грохотом и матом понеслось что-то тяжелое и громоздкое. Инстинктивно пригнувшись, я упал. Человек пролетел мимо, воткнувшись головой в дверь квартиры.
- Батюшки, кто к нам в гости пожаловал? Сам дядя Жора с дубинкой и плохими намерениями.
Я повернул его голову. Она была в крови. Небольшой лоскут кожи навис над бровями. Но был он жив, хотя и без сознания. Интересно, на кого охотился он сегодня? На Валю или на меня? Наручники я оставил в машине, но без присмотра этого дьявола оставлять нельзя, даже если он без сознания. Колотушка у него что надо, вероятно, залита свинцом. За шиворот я потащил этого монстра вниз. Возле Валиной квартиры условно позвонил. Открыв дверь, она несколько минут просто стояла и смотрела то на мою малярскую одежду, то на "дичь". Федор реагировал иначе. Сразу почуяв старого врага, он изготовился к прыжку.
- Ну, что стоишь? - не выдержал я.
- Муж пришел домой?
- Ну, пришел!
- Муж убил большого мамонта?
- Еще не убил.
- У нас будет много мяса. Муж, дай дубину.
- На, и позвони Ефимову, пусть приезжают и забирают. Это убийца, тебе знакомый. Звони быстро.
- Он просит тебя подойти к телефону, - через минуту сообщила Валя.
- Скажи, не могу, держу его, пусть немедленно приезжает.
- Сказал, сейчас выедет, а ты где такой прикид оторвал?
- Потом расскажу, потащу его вниз, наручники накину. Жди, часа через два приеду.
Хорошо, что в нашем подъезде мало квартир, не то бы меня заподозрили в чем-то нехорошем.
Когда я цеплял второе кольцо наручников за турник, Жора стал подавать признаки жизни в виде легкого похрюкиванья, которое в конце концов перешло в бессильный злобный мат. Ну не мог я отказать себе в удовольствии. Хоть вы меня режьте, хоть бейте. Изловчившись, с размаху въехал ему меж ног.
- Тебя, Жора, теперь на зоне самого топтать будут, за всех девчонок, что ты покалечил, за каждую по сорок раз.
- Ты что ж с человеком делаешь, изверг, нехристь?
- Дык ен раньше в ментовке работал, обучили, - обсуждали мое несанкционированное поведение дворовые бабули.
- Ага, а теперь еще с миллионершей связался, вообще распустился. Михайловна, звони в милицию, убьет ведь человека, при детях убьет.
Наконец в арке показался милицейский "уазик". Но, к великому сожалению двора, в него запихали не меня, а жертву.
- Кто это? - спросил незнакомый лейтенант.
- Тот, кто замочил зубника и нумизмата с любовницей, а возможно, и парнишку с почты.
- Вам Александр Николаевич велел немедленно явиться.
- Мне некогда, дорогой, передавай ему привет и вот эти права. Это права человека, который второго августа убил Геннадия Полякова. Пойдем, я отдам тебе кое-какие вещдоки.
Из бардачка я вытащил скальпель и окурок сигареты.
- Этим ножом нейрохирург отрезал Полякову руки, а сигарету курила в это время ассистирующая девица, на поиски которой я отправляюсь. Честь имею!
"Ну и Гончаров! Ну ты даешь! Двоих, считай, сдал. Осталось двое", - думал я, выезжая со двора.
На обочине отчаянно голосовала стройная блондинка.
"Если по пути, подвезу, - подумал я, притормаживая. - Господи, да ведь это моя очаровательная Аннушка".
- Кот, ты? - не меньше меня удивилась старая знакомая. - Вот так встреча, а ты, я гляжу, и "тачку" приобрел?
- А как ты думала?
- Подбрось до вокзала, опаздываю.
- Это можно. Тем более - по пути. Как живешь?
