Александра Кравченко - Ее последняя роль
А времена были трудные, смутные — первая половина 90-х. В такие времена можно либо много приобрести, либо все потерять. И потерявших, конечно, всегда оказывается гораздо больше. Именно тогда Вероника впервые задумалась о том, что, может быть, не так уж правильны ее выводы о преимуществах свободной бессемейной жизни. Она вдруг поняла, что никому по-настоящему не нужна, никто не поддержит ее в трудную минуту. Прежние партийно-исполкомовские любовники как-то сошли на нет. Многие, утратив былое влияние, замкнулись в своих семьях. Новые деловые еще не определились, не набрали силу. Вероника заметалась, не зная, на ком остановиться. А тут еще в поликлинике началась неразбериха, поговаривали о сокращениях.
Именно тогда в ее жизни внезапно возник Федор, Федька Циркач. Однажды вечером, поздно вернувшись после дежурства, Вероника ужинала на кухне, стараясь не шуметь и не будить приболевшую тетю. В дверь позвонили. Откликнувшись, Вероника услышала голос Толяна. Двоюродный братец часто забывал ключи и мог трезвонить в любое время дня и ночи. Вероника открыла дверь и замерла от удивления: Толян ввалился, придерживая за плечи бледного, окровавленного мужчину, который едва переставлял ноги и прижимал к животу кучу тряпок, быстро пропитывающихся кровью.
— Скорей, сеструха, помоги человеку, — пробормотал Толян, усаживая раненого в кухне на стул.
— Да что ты его сюда притащил?! — возмутилась Вероника. — Здесь тебе не скорая помощь! Вези в больницу!
Раненый посмотрел на Веронику мутными от боли глазами и тихо, но внятно заявил:
— Никакой больницы. Зашивай меня побыстрей и перевязывай, а то много крови потеряю.
— Ему в больницу нельзя, — подтвердил братец. — Там вопросы будут задавать, а Федьке это ни к чему. Давай, Верка, ты же все-таки врач, помоги человеку.
— Меня зовут Вероника, — с ненавистью прошипела она. — Пойми ты, придурок, я не имею нрава сама его лечить. А если у него заражение начнется? Да и вообще, не хочу в ваших разборках участвовать. Это дело уголовное.
— А я хорошо заплачу тебе, красавица, — прошептал раненый белыми губами.
Вероника вздохнула и, поворчав немного, занялась пострадавшим. К счастью для него, ножевая рана оказалась поверхностной, внутренние органы не пострадали. А Вероника, хоть и не была хирургом, не боялась никаких оперативных процедур. Наблюдая за ее ловкими, уверенными руками, Федька с довольным видом пробормотал:
— Ну, ты свое дело знаешь… Мне даже ни капельки не больно. Как будто ты меня не зашиваешь, а гладишь.
— Дурачок, я же тебе обезболивающий укол сделала, — усмехнулась Вероника.
Перевязав зашитую рану, она напоила Федора лекарствами, витаминным чаем, затем велела Толяну уложить дружка в постель.
Когда все было сделано, братец вернулся к Веронике на кухню и с таинственным видом зашептал, что этот раненый не какая-нибудь мелюзга, а важный авторитет Федор Осадчий, больше известный как Федька Циркач. Толяна прямо распирало от восторга при мысли, что оказался в трудную минуту рядом с таким значительным человеком. Теперь он справедливо рассчитывал на покровительство высокого лица.
Вероника, конечно, к тому времени уже немало слышала и читала о ворах в законе, об уголовных авторитетах. Знала также и о том, что многие из них постепенно легализуются, даже приходят во власть и очень скоро могут занять ключевые посты в государстве. В свете всей этой информации она посмотрела на раненого гостя уже не так, как могла бы посмотреть раньше, в прежние времена. Утром, разговаривая с отдохнувшим и приободрившимся Федором, она отметила, что он еще сравнительно молод и довольно недурен собой. Да и лексиконом Федя выгодно отличался от других приятелей Толяна. Возможно, он просто контролировал себя, разговаривая с Вероникой, а потому обходился без всех этих бандитских штампов «в натуре», «чисто конкретно», «по понятиям» и прочая. Он сразу смекнул, что Веронике несладко живется в одной квартире с колоритным братцем. Тут же предложил ей помощь в приобретении нового жилья. Вероника к тому времени уже почти договорилась о покупке однокомнатной квартиры — не новой, зато отдельной. Но Федор, узнав о ее намерениях, даже возмутился: по его мнению, девушка заслуживала гораздо большего. Очень скоро Вероника стала любовницей Федора и владелицей шикарной двухкомнатной квартиры в хорошем районе.
Сожительство с Федором имело свои плюсы и минусы. Несомненным плюсом были деньги, появляющиеся неизвестно откуда и в таком количестве, что Веронике даже смешно было ее прежнее жалкое накопительство, мелочные тяжбы с Фроськой. Другим плюсом были мужские достоинства Федора. Вероника и сама не заметила, как очень скоро привязалась к нему, стала от него зависеть. Раньше ничего подобного она не испытывала и считала себя расчетливой и циничной. Но, думая о Федоре, все больше сознавала, что с ним могла бы быть счастлива даже без особого благополучия. Но, увы, счастью мешали многие минусы. Федор мог внезапно исчезнуть на неопределенное время. Мог вернуться среди ночи избитый и окровавленный. Мог принести к ней в квартиру подозрительные пакеты и попросить «заныкать» их подальше. Из-за такого образа жизни он не позволял себе завести семью, детей, хотя возраст его приближался к сорока. Даже проживать с Вероникой в одной квартире считал неразумным. Они встречались как любовники, вместе ездили на курорты, ходили в рестораны, но это не была нормальная семейная жизнь. Наконец, спустя четыре года после их знакомства, Федор вдруг объявил Веронике:
— Все, Никуша, скоро будем жить с тобой, как люди. Достаточно я уже побегал, порыскал, пора и гнездо свое вить. Теперь у меня дело будет спокойное, тихое и надежное. И с долгами я рассчитался. А тут еще одна фигура обрисовалась на горизонте, с которой я в свое время продешевил. Знаешь, как бывает: прикинется козел дохлым бараном, а сам, оказывается, давно уже стал золотым теленком. Ну, ничего, теперь я свое возьму. Каждый заказ имеет свою цену. Вот и будет нам с тобой на первое обзаведение.
— А, может, не надо, Федюша? — засомневалась Вероника. — Может, нам хватит того, что есть? Вдруг этот заказчик опасней, чем ты думаешь? Кто он, расскажи?
— Расскажу, когда надо будет. А за меня не бойся. Я ведь не вчера родился, зря рисковать не стану.
Вероника к тому времени уже работала в престижной клинике, куда попала, опять же, благодаря Федькиным деньгам и связям. Через месяц после знаменательного разговора Федор, наконец, посвятил Веронику в подробности своих тайных намерений. Так она узнала правду и о гибели Марины Потоцкой, и о заказчике убийства, от которого Федор рассчитывал получить хорошую плату за молчание, ибо положение этой фигуры, как выяснилось, дорогого стоит. Но, по требованию заказчика, да и для собственной безопасности, придется убрать бывшего подельника Коляна Еськова. У Федора уже наметился план ликвидации. Ведь Еськов имеет медицинскую карту в той поликлинике, где раньше работала Вероника. Что, если устранение Коляна как-нибудь связать с болезнью? Ведь врачиха-то у него на участке старая и на взятки падкая. Теперь Вероника вспомнила, что какое-то время назад Федор спрашивал, с кем из участковых в ее поликлинике легче всего договориться. Она и назвала тогда Фиру Осиповну: старушке терять нечего, а детям и внукам хочется помочь. Как оказалось, Еськову требовался больничный на время поездки в Москву. Именно такое алиби и обеспечила ему сговорчивая Фира Осиповна. Но теперь старушка была прикована к постели, а на ее участке работала некая Ксения Радунко — занудливо-щепетильная особа, склонная к морализаторству. Вряд ли с такой можно договориться, — тем более, что после спора из-за самодеятельного художника Н. отношения с Вероникой у них сложились натянутые. Нет, лучше пойти другим путем и воспользоваться тем, что Ксения не знает пациента Еськова. Так родился план устранения подельника, вскоре претворенный в жизнь. Случился лишь один прокол, но ни Федор, ни Вероника о нем не догадывались.
Когда Федор собирался в Москву за деньгами, он с бодрым видом говорил Веронике, что уверен в успехе на 99 %. Ну, один процент всегда надо оставить на форс-мажорные, так сказать, обстоятельства. Но такие люди, как заказчик, рисковать не будут и на мокрое дело не пойдут, ведь эта сумма для него не такая уж большая, а для них с Вероникой будет хорошим подспорьем, чтобы начать новую жизнь, семейную.
Но внезапно процент, оставленный на неудачу, сработал, и Вероника оказалась один на один со своим горем. Федор, с которым были связаны пять лет ее жизни и все надежды на будущее, каким-то непостижимым образом был разгадан и уничтожен заказчиком. Веронике даже некому было поплакаться: тетя к тому времени уже умерла, Толян окончательно спился, а подруг у Вероники не имелось. Теперь, без поддержки любовника, ломалась вся ее прежняя жизнь, а начинать новую в тридцать четыре года было не так уж и легко. Вероника, успевшая прочно привыкнуть к Федору, уже не чувствовала себя такой убежденной холостячкой, как раньше, ее инстинктивно тянуло в нормальную семейную жизнь.
