Марина Серова - Спектакль для одного зрителя
В ответ на такие крайне радикальные сентенции Виноградова, как и было предусмотрено нашим сценарием, громко разрыдалась и заверила Лизу, что ни с какими ментами она дела не имеет и хочет лишь одного: чтобы их с матерью оставили в покое.
Похоже, Лиза поверила. Они договорились о встрече в кафе «Наргиз», в том самом, где старый профессор Гусейн Исмайлов и встретил свою несостоявшуюся супругу с очередным кавалером. Рандеву было назначено на двенадцать дня.
Сомнений, в принципе, оставалось все меньше и меньше. Я была почти уверена, что Лиза вместе со своим молодым человеком живет сейчас в гостинице «Нахичевань». И у меня был выбор — либо предпринимать какие-то действия прямо сейчас и вытаскивать ее из гостиницы, либо ждать до завтра, чтобы, так сказать, брать ее на месте преступления. И можно было подключить азербайджанскую полицию, поскольку состав преступления, в принципе, был налицо — шантаж, да еще с угрозами.
Но окончательное решение относительно вмешательства полиции я решила отложить до утра. А пока…
Я поблагодарила Виноградову за хорошую актерскую работу, и мы вернулись за столик, где нас ждал Бен. Он попивал кофе и смотрел на сцену: там вовсю шел стриптиз.
— Ты особенно-то не заглядывайся, — пошутила я.
— А что такого? — удивился Лисовский. — Я тоже живой человек и, видно, совсем скоро стану свободным мужчиной.
— Неужели разведешься со своей Клеопатрой?! — с пафосом воскликнула Виноградова. — А ведь какая была любовь, какое обожание! Ну, прямо-таки розы страсти и шипы…
Бен презрительно посмотрел на Виноградову, на что та ответила не менее выразительным взглядом.
Она даже сделала какой-то неопределенный жест в его сторону, я же поспешила погасить совершенно несвоевременный инцидент и предложила:
— Давайте лучше пить кофе!
Бен и Лариса пожали плечами и, отвернувшись друг от друга, сделали вид, что их визави отсутствует.
Примерно с минуту мы сидели в молчании.
— Кофе издавна считается напитком любовников, — вдруг примирительно сказала Виноградова. — Например, у сирийцев есть так называемый геджаский кофе. Он очень невкусный и на вид напоминает осадок. Секрет его приготовления знают лишь некоторые сирийские племена. Однако пьют его для того, чтобы повысить потенцию. В Париже даже есть своего рода достопримечательность — кафе «Прикоп», где подавали этот кофе. Там бывали знаменитые кофеманы: Дидро, Руссо, Бомарше… А Бальзак, знаете ли, мог выпить чуть ли не пятьдесят чашек в день.
— Это слишком большая нагрузка на сердце, — прокомментировал разглагольствования Ларисы Бен.
— Да, для нас это не слишком нужная информация. У нас все происходит более естественным способом, — поддержала я его, ласково заглянув в глаза.
— А что, теперь между вами началось? — съязвила Виноградова, перехватив мой взгляд.
— Свято место пусто не бывает, — изрек банальную фразу мой одноклассник.
— Это ты, что ли, у нас святой, Дмитрий Лисицын? — снова начала задираться Лариса. — Скоро, наверное, нимб образуется вокруг головы. Правда, пока там просматриваются утолщения иного характера… более свойственные некоторым животным, оленям например… — Виноградова манерно хихикнула.
Бен покраснел и сжал кулаки. Было видно: он готов броситься с кулаками на эту бесстыжую стриптизершу, бывшую некогда театральной актрисой. Я сжала его руки под столом, давая понять, что призываю к спокойствию и выдержке.
— Кажется, нам пора, — поднялась я со стула. — Да и тебе перед завтрашней встречей с нашей подругой надо отдохнуть как следует. Смотри не проспи, в двенадцать нас ждут серьезные дела.
Мы поднялись из-за столика, и Бен, не попрощавшись с Виноградовой и обратив свой взгляд в другую сторону, пошел к выходу. Следом за ним пошла и я.
Приехав в наш номер в «Анбе», я сразу заказала кофе. На сей раз это был кофе по-арабски…
— Ты что, решила сегодня запастись кофеином на всю жизнь? — спросил Бен.
— Нет, — ответила я, взяв его за руку. — Ты разве забыл, что говорила нам об этом напитке Лариса Виноградова?
Бен, безусловно, помнил, тем более что фраза была сказана меньше часа назад. И, несмотря на то что при упоминании имени Ларисы на его физиономии отразились явно негативные эмоции, он воспринял ситуацию правильно.
Он погасил свет, взял меня на руки и бережно отнес на кровать. Его умелые пальцы нежно расстегивали оковы, которые стягивали мою одежду. Он нажал кнопку радио, где передавали последние известия на непонятном нам языке. Я шепотом спросила его, зачем он это делает.
— Не хочу отставать от своей жены — решил заняться изучением азербайджанского языка. К тому же когда говорит радио, горничные не слышат некоторых звуков, которые могут доноситься из нашего номера и помешать их спокойному сну.
— Какая забота о гостиничном персонале! — в тон ему сказала я и поцеловала его в губы.
После этого никаких уже разговоров ни о чем не было. Чувствуя его горячее дыхание на своем теле, я лежала, откинувшись в неге, а мои соски напряглись в ожидании сладострастного соития с любимым. В этот момент я любила Бена, и никто другой мне был не нужен.
Меня охватила волна безумной страсти, которая уносила меня вверх к звездам, и даже выше… Я купалась в море любви и ласки, он проникал в меня, входил в мои желания, мое тело, мою душу. Это было безумство, которое я не смела расценить как наказание, — об этом писал Омар Хайям. Немного погодя, когда в меня влилась волшебная волна его страсти и он, тяжело дыша, вдруг как-то легко соскользнул, некоторое время мы лежали и всматривались в черноту ночи за окном.
Красный свет ночника приятно будоражил. Бен придвинулся ко мне еще раз и долго ласкал мое тело.
Я сказала, что устала, но он не хотел слушать. Видимо, кофе подействовал на него должным образом.
И снова против воли он овладел мной. А может быть, это только в словах была выражена какая-то усталость, а на самом деле это была лишь игра речевого перебора. Может быть, в глубине души мне хотелось, чтобы он наконец проявил свою мужскую категоричность, которой ему так не хватало прежде.
Я пыталась его оттолкнуть, но он с силой сжал меня в своих объятиях и надавил своими губами на мои.
Я только помню, как сказала: «Не надо!» — но было уже поздно. Я громко застонала, и мне показалось, что я перекрикиваю выпуск новостей по радио, которые сообщали что-то про Гейдара Алиева и Сулеймана Демиреля.
За дверью послышались чьи-то торопливые шаги, но меня это, по правде сказать, мало волновало. Со мной был тот, которого я так желала лет двенадцать назад, и даже не думала, что с ним будет так хорошо.
Может быть, хорошо и то, что наша встреча состоялась именно сейчас, когда нам не надо вступать в какие-то формальные отношения, привыкать друг к другу и к характерам наших родителей… Наверное, есть здравый смысл в изречении: «Лучше поздно, чем никогда».
Он в третий раз овладел мной. Я уже не сопротивлялась, а как-то пассивно принимала его. Но мне было хорошо.
…Когда мы проснулись, то были приятно удивлены, что всю ночь не размыкали объятий. Ласковое зимнее солнце Азербайджана золотыми лучами играло на зеркальной поверхности круглого полированного стола, где в чашках остался недопитый вчерашний кофе по-арабски и недоеденные круассаны. До встречи с Лизой Лисицыной оставалось всего три часа.
Глава 10
Я подбросила кости, как это всегда случается в экстремальных ситуациях, перед решающим этапом своего расследования.
9+34+17 — «К удаче, если вы ее не прозеваете».
Что ж, хорошо! Единственное, что слегка беспокоит, — это то, что удачу можно прозевать. И, значит, я должна постоянно находиться в состоянии напряжения. И еще… По-видимому, Бен мне скорее будет мешать, нежели помогать.
— Дима, не ходи со мной на встречу, там тебе делать совершенно нечего, — решительно сказала я, надевая на себя кожаную куртку.
— Как это не ходить?
— Туда должна прийти твоя жена… И когда она тебя узнает… Нет! Совершенно незачем рисковать!
— Но тебя она тоже может узнать.
— В отличие от тебя, я знаю правила конспирации и в таких ситуациях соблюдаю выдержку. К тому же мы не виделись несколько лет… И вообще, не спорь со мной.
Тон мой был непререкаемым. Бен хмурил брови, но особенно возражать не стал: видимо, сказывалось напряжение прошедшей ночи. Я же, наоборот, была заряжена на борьбу и усталости совершенно не чувствовала. Поцеловав его на прощание, я вышла из номера отеля «Анба» и даже не воспользовалась лифтом, решив сбежать вниз по лестнице: вчерашний кофе давал о себе знать даже утром.
Мы с Ларисой встретилась за квартал от кафе «Наргиз». Еще раз обговорив все детали ее поведения, я, пожелав удачи, проследила взглядом, как она вошла в кафе и села за столик. Немного погодя туда вошла и я, усевшись за самый дальний столик и занимая, таким образом, стратегически выгодную позицию для обзора происходящего.
