Марина Серова - Древнее хобби
– И какую же хатку ты хочешь снять, киска?
– Трехкомнатную, не меньше! А потом подам на развод, отсужу себе половину епифанцевского добра, вот тогда заживем!
Через несколько минут сладкая парочка вышла из подъезда, села в оливковый «Ситроен-Ксара Пикассо» с номером «три двойки» и быстро вырулила из двора. Ехать за ними мне не было смысла. Посетить такой дорогой ресторан я не могла себе позволить. Значит, буду приезжать время от времени под окна Зарчика и слушать воркованье влюбленных по «прослушке».
Глава 10
Я думала, вечер никогда не наступит. День тянулся и тянулся… Я даже попробовала дома убраться для разнообразия. Взяла швабру, тряпку для пыли… Но, как это часто со мной бывало, мой пыл быстро иссяк. Пыли дома было много, убрать ее всю не представлялось возможным, да и зачем, подумала я. Вытри ее сегодня – завтра она появится опять и будет всегда появляться. Так что нечего и время на нее тратить. Я кое-как шваброй собрала крошки с пола, и то не во всех комнатах. Поняв, что видимость уборки создана, я решила на этом закончить свою трудовую деятельность. Да и вечер уже близится…
Быстро перекусив котлетами-полуфабрикатами, я стала собираться в больницу. Главное – изменить внешность, на случай, если меня «засекут».
На мой условный звонок (три коротких, один длинный) мне открыл знакомый деда – мужчина средних лет по имени Вениамин. Он выдал мне белый халат и тапочки и велел все это надеть на себя. Мы двинулись по коридору, потом по лестнице наверх. Было уже около десяти вечера.
В клинике было тихо. Хотя тишина эта оказалась обманчивой. Где-то далеко вдруг заплакал человек, причем так жалобно, что у меня мурашки побежали по телу. Он не плакал – выл и причитал. Но мой спутник даже не обратил на это внимания. Должно быть, привык к подобным концертам.
Вениамин вел меня все дальше по узким, залитым полумраком коридорам. Мне было как-то жутковато и я невольно держалась к нему поближе. Вдруг он остановился около одной из комнат и тихо сказал:
– Здесь.
Я посмотрела на белую дверь с номером «27». За ней стояла тишина. В окошке, что было прямо посередине, горел тусклый свет. Вениамин достал ключ и открыл. Мы зашли в палату. Она была маленькой. Там стояли две кровати, на обеих спали женщины. Мой сопровождающий подошел к одной и склонился над ней.
– Она, – шепнул он, указывая пальцем на спящую.
Я тоже склонилась над девушкой. Она спала. Ее рука лежала поверх одеяла на бедре.
– Им колют снотворное? Почему они спят так рано?
– Им весь день чего-нибудь колют. Они ж это… того… – Вениамин покрутил пальцем у виска. – А когда спят – то и не беспокоят никого. Да им самим так лучше. Спят себе и спят, бедолаги…
– А разбудить ее можно?
– Будите.
Я легонько тронула девушку за плечо.
– Эй, Олеся! Проснитесь.
Ответом мне была тишина.
– Олеся! Вы слышите? Нам надо поговорить, вставайте!
Снова тишина. Тогда Вениамин решил прийти мне на помощь. Он взял спящую за плечо и хорошенько тряхнул ее. Рука девушки безжизненно сползла с бедра и повисла над полом. Я взяла ее. Она была холодна как мрамор…
Я плохо помню, как добежала до машины, как села в нее и рванула с места. Скорее! Подальше от этого места. Меня колотило крупной дрожью. Я трогала мертвую девушку! Ужас! Домой, скорее домой! Там – Ариша, он успокоит…
Ариши дома не было. Так, опять он в своем казино! Нет, вы только подумайте: сегодня утром он сидел на кухне с самым виноватым видом и каялся, а вечером – опять!.. Мало вчера денег проиграл? Последнюю рубашку решил спустить? Я была вне себя от негодования.
Потом я вспомнила, что все-таки надо позвонить Ярцеву, и взяла телефон.
– Антон? Это я, Полина. Слушай, что сейчас произошло!
– Ну, что там опять у тебя произошло? Ты вопишь, словно кто-то умер.
– Вот именно: умер. Вернее, умерла.
– Кто?
– Та девушка, Олеся Красильникова.
– Которая из секты? Ты с ума сошла!
– Не я одна. Там все такие…
– Полька, что ты несешь? Как Красильникова могла умереть? Кто тебе сказал?
– Сама видела! Я ее будила, будила, а она не шевелится, тогда Веник ее встряхнул хорошенько…
– Кто встряхнул?
– Веник… А у нее рука упала и висит… Около кровати… Я ее потрогала – холодная.
– Кровать?
– Рука!
– Да, не надо было мне тебя в психушку посылать. Правильно говорят: обстановка тоже действует… Рука упала, кровать висит… Веники там кого-то трясут…
– Антон! Я тебе точно говорю: девушка та мертвая лежит. Я убежала, а Веник…То есть Вениамин, санитар, он пошел милицию и главврача вызывать. Но он сам тоже ее руку трогал: она уже холодная, и девушка не дышит.
– Погоди… Так, это что же выходит? Свидетельницу убили?
– Не знаю, убили или сама умерла, но там – темная история…
– Ладно, завтра я сам справлюсь в милиции, есть у меня там ребята знакомые… А ты сейчас ложись спать, слышишь?
– Да какое там – спать?! Я теперь точно до утра не усну…
– Ну, пусть Аристарх Владиленович с тобой поговорит, успокоит…
– Его дома нет.
– Так ты одна? Во всем доме? Подожди, а дед где?
– В казино, где же еще! Он вчера проиграл там пенсию, теперь, думаю, решил взять реванш.
– Понятно. Так тебе что, страшно?
– Честно говоря, да.
– Ну, ты не поддавайся страху. Запрись на все замки и ложись спать.
– Тош, а ты? Что ты будешь делать?
– Работать буду, писать! Кто мне «сосватал» статью про «колбасника»? Не ты? Тебе же надо что-нибудь этому Епифанцеву предъявить? Вот и сижу, понимаешь… Все, давай не трусь! Мысленно я с тобой.
– Спасибо…
Я положила трубку, пошла проверила замок на входной двери и стала готовиться ко сну. Хотя, зачем я замок-то проверяла? Умерла девушка в психиатрической клинике – и что? Кто знает, от чего она умерла? Могу сказать с точностью только одно: не от старости. Значит, кто-то ее убил? А может, у нее было неизлечимое заболевание? Какое? Да откуда я знаю! Может, она там, в секте своей, что-нибудь съела… или выпила… А что она могла выпить? Яд? Кто же самостоятельно пьет яд? А если ей его подсунули?… Нет, у меня сейчас голова разболится от всех этих мыслей. Ярцев прав: надо лечь спать. Утро вечера мудренее.
Я лежала в своей комнате, когда за окном раздался шорох. Именно шорох, тихий, но отчетливый. Кто-то крался по нашему саду. Я приподнялась на постели. Это что еще за сюрприз? Минуты две была полная тишина. Я успокоилась. Показалось! Я опустилась на подушку и постаралась уснуть. Но шорох тут же повторился. Что за черт! Это перестало мне нравиться. Я подошла к окну и попыталась рассмотреть в саду между деревьями того, кто издавал шорох. Но никого не было видно. Между тем шорох послышался вновь. У меня все похолодело внутри.
Я закрыла окно, задернула штору и снова улеглась в постель. Через несколько минут странный звук повторился, но теперь он доносился уже из кухни. А может, это мыши? Вообще-то у нас не было мышей, но как знать? Вдруг появились? Ясно было только одно: уснуть сегодня мне уже не удастся.
Ариша пришел под утро. Я сразу узнала его шаги. Он закрыл дверь, долго топтался у порога, кряхтел… Наконец я не выдержала и спустилась вниз, в прихожую. Дед был подшофе.
– О! Полетт, бон суар! (добрый вечер!)
– Какой «суар», дед? Ночь на дворе! Точнее, даже скорее раннее утро.
– Да?! – изумился Ариша. – А почему ты не спишь?
Я видела, что дед еле стоит на ногах, взяла его под руку и повела наверх, в его комнату. Попыталась раздеть, но он тяжело рухнул на свой диван и практически тут же отключился. Храп заполнил комнату. Ну вот, дождалась! Думала, придет дед, вдвоем не страшно, как-никак мужчина в доме. А что теперь? Лежать одной и слушать шорохи и странные звуки? Дрожать до утра?
Я вернулась в свою комнату. Вскоре начало светать. Летом, как известно, светает рано. Но это не принесло мне радости. Измученная бессонной ночью я задремала…
Меня разбудил звонок. Черт! Кто так рано? Разве можно звонить на рассвете? Я только прилегла, только закрыла глаза…
– Алло?
– Полин, это Ярцев.
– Да? А что так рано?
– Как рано? – не понял он. – Одиннадцать утра!
Пришла моя очередь изумиться.
– Как одиннадцать?! Серьезно?
– А ты думала? Я уж и статью тебе набросал… Это не конечный вариант, но Епифанцеву показать – пойдет. Во всяком случае, можно сказать, мол, если вам такое нравится, я буду продолжать дальше, а если нет, мол, скажите, что не так, буду исправлять…
– Статья – это хорошо. Антош, а что с той девушкой? Которая в больнице умерла? Удалось что-нибудь выяснить?
– Пока нет. Сейчас завезу тебе статью – и сразу к ментам. Потом позвоню. А сейчас жди, подъеду…
Ярцев отключился. Я посмотрела на себя в зеркало. И это я?! Ужас! Кошмар на улице Вязов! Надо срочно принять контрастный душ и выпить горячего кофе.
Через полчаса, когда я открывала Ярцеву дверь, я была более или менее в своем нормальном виде.
