Лев Дворецкий - Погоня за призраком

— У меня тоже, — сказал Лев Георгиевич, демонстративно усаживаясь на прежнее место. — Мне нужно твое разрешение на использование хотя бы части этих денег на выплату вкладчикам.

— Как ты узнал? — удивился Геннадий. — У тебя, что, прямая связь с Главным? Ах, да, жена… — вспомнил он и строго взглянул на собеседника. — Давай, Лев, договоримся сразу: ты ничего об этих деньгах не слышал, а потому и разговора быть не может, как их использовать. Да и не поступили они еще к нам. Поэтому нечего делить шкуру неубитого медведя.

— Но деньги обязательно придут, — заупрямился Сенин.

— Ну хорошо, не будем из-за этого ссориться. — Геннадий встал со своего кресла, подошел к нему, сел рядом. — Понимаешь, мы должны всю эту сумму перечислить одной фирме, которой задолжали за определенные услуги. И Центробанк решил нас выручить. Но у меня давно уже была мысль, что, если получим эти деньги, я выделю тебе пятьдесят тысяч за отличную работу. Тебе скоро на пенсию, и они очень пригодятся.

Лев Георгиевич грустно покачал головой:

— Спасибо, конечно, но ты напрасно меня опасаешься. Как ты решил, так и поступай, тебе видней. Однако уходить на покой я еще не собираюсь, хоть и годы подпирают. Если не выгонишь раньше времени.

Геннадий положил руку ему на плечо:

— Ты не так меня понял. Я доверяю тебе, как и прежде, просто о будущем твоем подумал, вот и все. А сейчас иди и спокойно работай.

Как только он покинул кабинет, Геннадий вызвал секретаря:

— Тамара Николаевна, подготовьте приказ об увольнении Сенина Льва Георгиевича в связи с уходом на пенсию. — И как бы оправдываясь, пояснил: — Сверху давят, сил уже нет отстаивать его.

Она с пониманием кивнула и закрыла за собой дверь.

Сенин беспокоил Геннадия. Он в последнее время стал совать свой нос куда не следует. И виной всему, по его мнению, была жена Льва Георгиевича. Она не только давала своему мужу «деликатную» информацию, которая не должна была вообще выходить из стен Центробанка, но и толкала его на активные действия по отношению к нему, управляющему. Иначе Сенин не зачастил бы к нему в кабинет якобы с вопросами и предложениями, а на самом деле узнать, что Зубков намерен делать с этими деньгами. А это уже становилось опасным. И потом, его попытки отстаивать интересы вкладчиков Геннадию как нож в горло. Когда увидит вместе с приказом об увольнении в своих руках пятьдесят тысяч баксов, обида уйдет на задний план.

В дверях показалась Тамара Николаевна:

— Приказ готов, куда его?

— Передайте в отдел кадров.

— К вам просится дама, — таким же равнодушным голосом продолжала она, — назвалась Аллой Виденеевой, говорит, что вы предупреждены о ее визите. Выписать ей пропуск? — Секретарь терпеливо ждала, когда ее шеф соизволит ответить.

Геннадий в первую минуту растерялся от этого сообщения. Они ведь договорились о свидании у нее дома сегодня вечером. Почему же она пришла к нему на работу? Определенно что-то случилось. Увидев, что Тамара Николаевна не уходит, он спохватился:

— Да-да, проводите ее ко мне.

Алла стремительно вошла в кабинет. Геннадий пошел навстречу, раскинув руки для объятий. Но она лишь подставила щеку для поцелуя, проскользнула мимо, села на стул, привычно закинула ногу за ногу. Знала, как выгодно выставлять напоказ красивые колени. Геннадий, не в силах отвести от них глаз, подошел к телефону, набрал номер и распорядился:

— Тамара Николаевна, у меня ответственные переговоры, ко мне никого не пускать.

Алла, не дожидаясь расспросов, опередила Геннадия:

— Неожиданно явился Гавриил, в дымину пьяный. Еле приполз. Ругался страшно. Стал говорить, что ты его главный враг и, как только пройдет хмель, он убьет тебя. Я попробовала выжать из него что-нибудь. Он бормотал про какую-то созданную тобой липовую фирму, где ты прокручивал его деньги и клал их себе в карман, убил его лучшего сотрудника, а главное, наставлял ему рога. Я уложила его в кровать и помчалась к тебе. Подумала, что эта тема не для телефонного разговора. Не знаю, где здесь правда, а где пьяная болтовня, ты должен сам разобраться. Для меня ясно одно: он знает про нас, страшно на тебя зол, вот я и решила тебя предупредить.

— Спасибо, милая. — Геннадий подошел к ней.

— Не надо, погоди, — задержала она его руки, уже расстегивающие пуговки на блузке, — я не за тем пришла. — Алла отстранила от себя Геннадия: — Ты можешь спокойно выслушать меня?

— Конечно, дорогая, но если ты опять о своем Гаврике, то плевать я хотел на эти угрозы. Пусть думает обо мне, что хочет, меня не волнует. Интересно, чего вдруг Калганов вернулся, он же должен быть в Германии?

Вопрос был чисто риторический: откуда ей знать. Его очень удивило, когда Алла спокойно ответила:

— Я в курсе.

— Не шутишь?

— Вполне серьезно. Он перед отъездом разговаривал по телефону с неким Константином Савельичем. Я ушла в другую комнату, чтобы не мешать, но слышала все хорошо. Гаврик вначале повторял, что этого не может быть, потом стал ссылаться на скорый отъезд в командировку и наконец согласился с кем-то встретиться и лично во всем убедиться. Он предупредил, что уедет, как договаривались, на три дня, чем бы эта встреча ни обернулась. Командировка ведь сорвала очень важное совещание в Центробанке.

— Выходит, что свидание с этим человеком и повлияло на его отъезд, — задумчиво произнес Геннадий. — Интересно, кто бы это мог быть?

— Если хочешь, попытаюсь узнать, — предложила Алла.

На столе звякнул телефон.

— Черт, — ругнулся Геннадий, — я же предупреждал… — он потянулся к трубке, раздраженно бросил: — Тамара Николаевна, вам недостаточно моего распоряжения? Кто рвется в кабинет? Сенин? Узнал о приказе? Не можете удержать? Ладно, я сейчас выйду в приемную. — Он обернулся к Алле: — Подожди здесь, я усмирю одного обиженного, и мы с тобой продолжим.

Дверь распахнулась, на пороге показался Лев Георгиевич Сенин. Лицо его было перекошено, глаза горели ненавистью. Он был явно не в себе. В руках держал пистолет.

— Ты что, Лев, успокойся, расскажи, что случилось? Мы с тобой можем решить любую проблему.

— Сука ты подзаборная, — процедил Сенин сквозь зубы, — сковырнул все же меня! — Он глянул на Аллу, в страхе сжавшуюся на стуле, подмигнул: — Забавляешься тут со шлюшкой, набиваешь свои карманы и нет тебе ни до кого дела. — Он прицелился в Геннадия и выстрелил. Затем приложил ствол к виску, но нажать на спусковой крючок не успел. Новая сотрудница охраны — Тоня Назарова, срочно вызванная Тамарой Николаевной, — с ходу прыгнула на него, выбила из рук пистолет, повалила на пол и надела на его запястья неизвестно откуда взявшиеся у нее наручники.

Глава 4. Ограбление

— Да, это моя дочь, — сказал Антон, поглаживая золотистые косички девочки. Она обняла его за шею, положила головку на плечо и замерла.

— Нам никто этого не говорил, — с удивлением произнес один из парней. Они продолжали стоять на лестничной площадке, не делая попыток зайти в квартиру.

— Но это ничего не меняет, — добавил второй, — все равно придется тебе поехать с нами.

— Нет-нет, — заплакала девочка, — папа, не уезжай!

— Ну что ты, родная, — подошла к ней Вера, — иди ко мне. Папа скоро вернется.

— Обязательно вернусь, очень скоро, — улыбнулся Антон, передавая ребенка матери. Подмигнул Вере: — Обещаю. — Незаметно взял со столика фотографию Веры с девочкой, шагнул за порог, прикрыв за собой дверь, чтобы они не увидели, как повлажнели его глаза.

— Куда едем? — спросил Антон, когда они втроем сели в темно-синюю «Волгу», стоявшую на противоположной стороне улицы. Один из сопровождающих сел за руль, другой устроился рядом с Антоном на заднем сиденье.

— Пока в аэропорт, а дальше узнаешь, — ответил водитель, включая передачу.

— Там у тебя состоится встреча с твоим приятелем, он должен быть в курсе, — дополнил информацию парень, сидевший рядом с ним.

— Имя его не знаешь? — повернулся к нему Антон.

Парень пожал плечами и стал смотреть в окно.

Больше они не проронили ни слова. Антон отметил, что ни в словах, ни в действиях сопровождавших его парней не было никакой враждебности, да и сочувствия, не говоря уже о дружелюбии, не проявлялось. Просто равнодушие. Люди, выполняли привычную для них работу. Сказано было им отвести по такому-то адресу ребенка, забрать оттуда Антона, доставить его в целости и сохранности в аэропорт — и все. Получили бы они другое задание, например, оттаскать клиента или даже «замочить», — Антон не сомневался, так же добросовестно выполнили бы. Сам проходил эту школу и узнавал себе подобных с первого взгляда.

Пана он разглядел еще издали, как только они вошли в зал аэровокзала. Он стоял недалеко от справочного бюро и разговаривал с каким-то рослым, с крутыми плечами мужиком. Тот был одет по-спортивному — джинсовые брюки, свободная навыпуск майка, на голове легкая бейсболка. В отличие от него, на Пане был довольно приличный серый костюм, сидевший на нем немного мешковато. Он то и дело поправлял галстук, ослабляя узел, плотно прилегавший к шее. Видно было, что чувствовал он себя в нем не в своей тарелке.