Джеймс Мэйо - Акулья хватка
- Вы, наверное, думаете, что она собирается на боковую, - ехидно заметила блондинка. - В одиночестве.
- Да. Но надеюсь, перед этим она нам кое-что успеет показать. Девушка была премиленькой. - Все, чего ей недостает, - это тренировки и опыта.
- Этого не избежит ни одна из нас.
Арлетт скрестила ноги и стянула чулки. На ней остались маленькие трусики с розовыми бантиками.
- Вот здесь вы пользуетесь служебными привилегиями, моряк, - заметила Худу блондинка.
- В смысле?
- Под этим у неё нет ничего.
- И ни у кого из них?
- Ни у кого.
Арлетт только на мгновение замешкалась, затем, сладко улыбаясь, стянула с себя трусики и выставила вперед колено.
Худ заметил:
- Она достойна того, чтобы потренироваться.
Менеджер, сидящий за столом, заставил ею сменить позу, раз, другой, третий, чтобы потянуть время.
- Хорошо. Встаньте вон там.
Затем он дал какие-то инструкции и вызвал вторую девушку.
- Рита! Приступай. Выйди сюда, малышка.
Рита была профессионалкой и пользовалась в этой игре избитыми штампами.
- Она вам не очень-то нравится, правда? - девушка наклонилась к нему поближе. Их глаза встретились. Затем она опустила ресницы. Худ считал её просто красавицей.
- Как вас здесь называют?
- Китти.
Следующая девушка по имени Сюзи играла в стеснительность. У неё были формы настоящей профессионалки, и когда она начала раздеваться. Худ увидел, что менеджер дозревает. Она сбросила юбку, кофточку и очень медленными и плавными движениями сначала приспустила, а потом сняла лифчик.
В тишине послышалось учащенное дыхание. Менеджер перестал раскачиваться и подскакивать на стуле.
- Ну и ну!
- Что вы сказали?
- Вот это да!
Сьюзи сделала паузу и прижалась лицом к плечу. Она отстегнула сначала задние подвязки, потом передние, и попеременно описывая дугу то одним, то другим бедром, придерживала верхнюю полоску чулок высоко над коленями. Худ все ещё не сводил глаз с её груди. С хитроумной предосторожностью она носила пояс поверх трусиков.
Сюзи выступила вперед, расстегнув пояс с подвязками. На ней остались черные трусики. Менеджер облизнулся. Казалось, она не знает, как поступить с поясом. В конце концов. она его просто сбросила. Вспыхнув, она оттянула резинку на трусиках и спустила их на пару дюймов. Худ восхищенно оглянулся на Китти, та ему ответила улыбкой.
Сюзи медленно оттягивала ткань, обнажая живот, затем плавно оголила бедра и позволила черному треугольнику упасть себе под ноги. Она осталась в чулках и туфельках. Эти маленькие аксессуары недосказанности добавляли ей очарования. Менеджер нервно закашлялся.
- Как вам нравится этот специальный эффект? - спросила Китти.
- Неплохо, неплохо, - невозмутимо ответил Худ. Она расхохоталась.
Но Сюзи ещё не закончила. Слегка покачиваясь на своих высоких каблуках, она прижала руки к бедрам и начала растягивать ноги в шпагат. Каблуки медленно скользили по полу. Длинные ноги разъезжались все шире. Потом колено коснулось пола, следом за ним бедра и, упруго качнувшись, она села на шпагат.
- Будем считать спецэффектом эту концовку, идет? - предложил Худ. - Я знаю кое-кого, кто согласился бы поцеловать землю под тем местом, где её ножки растянулись в шпагате.
Они снова рассмеялись.
Менеджер стремительно бросился вперед, помогая девушке встать со шпагата, одобрительно погладил её. Затем просто погладил.
Худ повернулся за стаканом и в зеркале за стойкой бара увидел Эндрюса. Воротник его пиджака был поднят, будто он только что вошел с дождя. Он не отводил глаз от Сюзи. Глазки блестели и по лицу блуждала слащавая улыбка.
Худ взял стакан и хлебнул виски. Он сидел спиной ко входу и, очевидно, лакей его не заметил. Китти продолжала следить за действием в соседнем зале и не обратила внимания на приход Эндрюса. На какую-то секунду Худ задержал взгляд на картине под стеклом и в рамке. На ней изображалось что-то патологически абстрактное. Тщетно силясь вникнуть, но так и не разгадав тайну сюжета, Худ стал рассматривать в отражении себя, свою прелестную собеседницу и низкорослого лакея с всклокоченными волосами и неизгладимым видом землепашца. Тут Китти повернула голову и увидела Эндрюса. По её лицу пробежала усмешка.
- Так-так. Мы снова здесь. Какой сюрприз!
Внимание Эндрюса было всецело поглощено Сюзи и другими девушками. Менеджер о чем-то живо беседовал с Сюзи, всячески мешая ей одеваться и делая одно за одним замечания, едва девушка собиралась надеть на себя трусики или лифчик. Рядом стояла голая Рита с сигаретой во рту.
- Как дела? - спросила Китти погромче.
Эндрюс приблизился.
- Э-э... добрый вечер. - Он продолжал машинально улыбаться. - Я просто... так сказать, мм-м, просто заглянул...тут он увидел отражение Худа в стеклянной витрине за стойкой бара. Выражение его лица едва заметно изменилось. На пару секунд улыбка погасла, затем просияла вновь. - Добрый вечер, сэр.
- Добрый вечер.
- Вы хотите увидеть Жожо? - спросила Кит.
- Да... Мне интересно... Я собирался...спросить... есть ли у него... немного...
- В общем, он там, - сказала она, указывая на соседний зал. - Но вам лучше дождаться, когда он освободится, что не так уж сложно, верно?
- Спасибо. - Его взгляд переместился с неё на Худа. Он неуклюже присел, как бы кланяясь, и, не стирая с лица улыбки, поспешил в зал. Присев на самый краешек стула, он составил ножки, сложил ручки и принялся смиренно созерцать. Худ допил свой стакан.
- Кто этот коротышка?
- О, - улыбнулась Китти, - завсегдатай, вот и все. По крайней мере, был. Во время последнего шоу - оно закончилось дней десять назад - приходил каждый вечер. Ну, скажем так, почти каждый. Он сидел за ближайшим столиком и просто пожирал девочек глазами.
- Они, случайно, не были затянуты в корсеты?
- Откуда вы знаете? Я бы вас запомнила, моряк.
- Мне телеграфировали в Уагадугу. Это было большое шоу в корсетах, да?
- В три действия. У нас где-то осталась куча фотографий. - Она пробежала глазами содержимое полки под стойкой. - не знаю, где они сейчас.
- А что он имел в виду, когда поинтересовался, нет ли у Жожо немного чего-то, черт побери, не знаю чего. Может, это он о корсете "на вечную память"?
Она улыбнулась.
- Да, связь с Уагадугу налажена здорово. Вы много чего там узнали, признайтесь. Он пытался купить два прямо с девушек. Я думаю, что сейчас он приперся из-за денег. Он удивительный человек. Настолько хотел купить эти корсеты, что мы, в конце концов, дали ему один. Тогда он начал приходить перед началом программы и твердить, что ему хочется выступить с номером, но это звучало несколько двусмысленно. Мы побоялись каких-нибудь, ну, как бы вам сказать, неприличных выходок, и ему отказали.
- А что вы называете неприличных?
- Извращения. Но он уверял, что это не так. Он - мим, и все, что ему хотелось, - выступать с десятиминутным сольным номером, изобразив любого из присутствующих в зале по его желанию. Мы его попробовали. Это оказалось удивительно. Он привык наблюдать за нашими посетителями. Мы выделили ему площадку и пятнадцать минут времени между выступлениями девушек. Он вышел и сначала изображал знаменитых людей, потом с полдюжины завсегдатаев, а потом просто тех, кого видел здесь, меня, к примеру, или Жожо, или кого-то из музыкантов. Публика была в восторге. Это было нечто невероятное, никто не мог в это поверить. Он с быстротой молнии преображался из одного человека в другого, подмечая и копируя манеры, голос, малейшие характерные черточки каждой личности. Язык не имел никакого значения. Он просто создавал шумовые эффекты, которые давали полную иллюзию того, что вы слышите французский или какой-нибудь иной язык. Он вызывал кого-нибудь к себе на площадку, перебрасывался с ним парочкой-другой фраз, отправлял человека на место, и внезапно превращался в того человека. Это была настоящая магия!
- Почему же вы не позволили ему продолжать?
- Как-то раз сюда ввалились его дружки. А может, вовсе и не дружки. Выглядели довольно свирепо. Он сказал Жожо, что больше сюда не придет. Чувствовалось, что он очень несчастен. Они его забрали.
- Один из тех, кто за ним приходил, был такой здоровенные детина со сросшимися на переносице бровями?
Она кивнула.
- Это вы узнали не в Уагадугу.
- Это телепатия, - сказал Худ, - вот, скажем, вы сейчас подумали, что нам нужно пропустить ещё по стаканчику.
Она посмотрела на него, и в её взгляде сквозила меланхолия.
- Есть множество других вещей, о которых я думаю. - Она налила два стаканчика виски и один протянула Худу.
- Вы ему что-нибудь платили за выступления?
- Да. Он с виду сущий агнец, но обожает наличные, тут он без комплексов. Говорил, что выступает просто для удовольствия, и, тем не менее, постоянно клянчил деньги. Мы много ему не платили.
Худ оглянулся.
- Куда же они все подевались?
Соседний зал пустовал, только Рита, наконец одевшись, возилась с чулками.
