Григорий Глазов - Стойкий запах лосьона

- Дугаев прибыл, - коротко сообщил он Рудько.

Минут через пять вошли старшина и Дугаев.

- Вот, товарищ старший лейтенант, ездит, а техосмотр не прошел. - Уже три месяца просрочено, - старшина положил перед Рудько документы Дугаева.

Рудько стал медленно молча перелистывать бумажки, нарочито долго читал, а Михальченко осторожно разглядывал Дугаева.

- Что же это вы, Дугаев? - спросил наконец Рудько.

- Машина не моя, товарищ старший лейтенант.

- Куда ездили?

- На Волынь. Надо было в одном хозяйстве получить хмель.

- А кто послал вас?

- Начальство.

- Кто именно?

- Начальник отдела снабжения и сбыта.

- Фамилия?

- Деркач Алевтина Сергеевна.

- Она что, не знала, что машина не прошла техосмотр?

- Наверное, нет.

- А почему завгар ей не сказал?

- Не знаю.

- Ну а вы-то сами? Не дитя ведь. Почему не сказали ей.

- Да как-то так вышло, вроде срочно.

- Вы когда узнали, что предстоит ехать на Волынь?

Дугаев задумался. Явно прикидывал, как ответить, поскольку не знал, что на уме у Рудько. Наконец произнес:

- За три дня до поездки.

- Вот видите, а вы говорите "срочно". А мы ведь вас ждали, Дугаев, Рудько посмотрел на Михальченко. - Это я вас приглашал к девяти утра. Моя фамилия Рудько. А вы сели и уехали. Если знали за три дня о командировке, почему же не предупредили, что не явитесь?

- Так как-то получилось. Вы уж извините, товарищ старший лейтенант.

- У вас накладная на груз есть?

- А как же! - Дугаев извлек из бокового кармана тонкие листки.

Просматривая их, Рудько как бы между прочим спросил:

- У вас гараж есть?

- Личный, что ли?

- Личный.

- Есть. Правда, металлический.

- Какая машина в нем стоит?

- У меня сейчас машины нет. Продал. Там старенький мотоцикл.

Михальченко видел по глазам Дугаева, что тот, иногда поглядывая на него, пытается понять, кто этот в штатском, какова его роль тут?

- Нескладно получается, Дугаев, - произнес молчавший все время Михальченко. - Говорите, что о поездке знали за три дня. А жене сказали накануне вечером, что назавтра собираетесь в ГАИ, но позвонила Деркач, и утром укатили на Волынь. Так кто врет, Дугаев, вы или ваша жена?

Не давая ему опомниться, Рудько спросил:

- Вы давно были в своем гараже?

- Давно, наверное, месяца два назад.

- Что в нем хранится? - спросил Рудько.

- Кроме старого мотоцикла - ничего.

- Может, сдавали гараж в аренду?

- Нет.

- Дугаев, я давненько работаю в угрозыске, - вдруг мягко сказал Михальченко. - Да и следователь Рудько тоже, как понимаете, не пальцем деланный. Как думаете, кому из нас сейчас легче - вам или нам?

- Вам, - тихо ответил Дугаев. - Вы власть.

- Не поэтому, - покачал головой Михальченко. - Нам легче потому, что мы знаем правду, а вы, прежде чем ответить, вынуждены гадать, сойдется ваш ответ или, как горбатый, не прислонится к стене, как его ни приставляй. И от этого умственного напряжения мысли ваши потеют, а язык фигню на фигню городит.

- Я что? Я ничего... Все по правде... - нервно крутил Дугаев брелок с ключами от машины.

- Где вы храните ключи от своего гаража? - спросил Рудько.

- Дома, на кухне в ящичке.

- И сейчас они там?

- Должны быть.

- Сколько у вас пар ключей?

- Одни.

- А вот ваша жена говорит, что ключей в этом ящичке нет. Может, вы забыли и случайно захватили с собой? Вы поройтесь в карманах, поищите.

Уже сбитый с толку, растерявшийся Дугаев начал шарить по карманам и из бокового в куртке извлек ключи.

- Забыл выложить, - задергал он головой.

- И два месяца таскали их с собой? - спросил Михальченко.

- Зачем? - искренне вырвалось у Дугаева. - Они обычно в ящичке... А... Ну да... - понял он свой промах и умолк.

- Облегчить мне вашу душу, Дугаев? - подмигнул Михальченко.

Тот не ответил, сидел понуро.

- Тогда слушайте. Вы сделали три ходки со склада "Промимпортторга". Первый раз вывезли ящики с электроникой, во второй - коробки с краской, а на днях - пластиковые мешки с гранулами. Все это засунули к себе в гараж. Позавчера раненько-раненько вы взяли ключи из ящичка на кухне и уехали на Волынь. У меня все складно, Дугаев?

Дугаев молча мял пальцы так, что они хрустели.

- Что в гараже, Дугаев? Только не врите, мы же поедем, проверим.

- Некоторая аппаратура... Чужая...

- И все? - как бы наивно спросил Михальченко.

- Да.

- С аппаратурой разберемся, чья она. А вот, куда девалась краска? Когда и куда вы перепрятали мешки с гранулами? Мы ведь нашли несколько гранул возле вашего гаража. Мы их не тронули, Дугаев, они там лежат. Вы, конечно, можете сказать, что это мы вам подложили. Есть такой соблазн, а Дугаев? А что, если немножко гранул высыпалось и в гараже? А он у вас заперт и ключи от него у вас. Вы все поняли теперь? - закончил Михальченко.

- Понял, - сипло ответил Дугаев.

- Так где же коробки с краской?

- Отвез на Волынь... Продал одному слесарю по кузовным работам.

- А мешки с гранулами?

- Высыпал на свалку.

- Теперь вам остается рассказать, кто скомандовал вывезти, а вернее выкрасть груз со склада, как вы узнавали, когда надо приехать на склад за грузом. Ведь вы брали именно груз фирмы "Золотой ячмень". С чего бы? Хотите рассказать все?

Дугаев долго молчал, возможно, припоминая весь их разговор, места, в которых он влетел в ловушки, и, убедившись, что их достаточно много, слегка кивнул.

- Только письменно, Дугаев, так вам легче будет, - Михальченко, осмотревшись, увидел на полочке под стопкой брошюр пачку серой бумаги, взял на ощупь и положил перед Дугаевым. - Подробно, Дугаев, но без фантазий. - Потом снял трубку и позвонил в бюро Левину: "Ефим Захарович, не уезжайте, дождитесь меня. Дугаев исповедуется..."

27

Ночь выдалась тяжелая: до половины третьего вызывали несколько раз на консультации: в хирургию, в терапию и в кардиологию, а затем подряд привезли четыре инсульта, да все тяжелые. Утром, когда ординаторская заполнилась, коллега сказал Костюковичу, что его разыскивала Каширгова. Он удивился - знал, что она на курсах, но не знал, что вернулась. После пятиминутки позвонил ей в отделение.

- Здравствуйте, Марк. Я уже на месте. Вернулась на неделю раньше, сказала она. - Вы с ночи?

- Да. Но я зайду.

- Заходите, угощу вас кофе...

Он шел по внутреннему двору уставшей походкой, ощущая от бессонной ночи тяжесть в затылке и резь в глазах. Он уже был у двери в отделение патологической анатомии, когда она отворилась. Костюкович машинально шагнул в сторону, чтобы пропустить выходившего оттуда человека. Им оказалась миловидная стройная девушка в белом халате и в белой шапочке. Он узнал ее не сразу, но узнал. Она тоже придержала шаг, видимо, от неожиданной встречи, смутилась.

- Что вы тут делаете? - вырвалось у него.

- Я тут работаю.

- Кем?

- Лаборанткой.

- Как вас зовут?

- Аня... Извините, я спешу, - вдруг заторопилась она...

Каширгова ждала его. Шнур чайника свисал из розетки, на столе стояла банка гранулированного кофе "Кафе Пеле", две чашки и сахарница.

- Совсем приехали, Сажи? - спросил он, усаживаясь.

- Да. Нас отпустили на неделю раньше... Что у вас слышно?

- Был у главного.

- Ну и?..

- Он утерся. В прокуратуре тоже все нормально.

- И я была у главного. Получила удовольствие, показав ему стекла.

- Обрадовался?

- Изобразил во всяком случае... Я подала ему заявление, Марк.

- Какое?

- По собственному желанию.

- То есть? - он поставил чашку в блюдце.

- Ухожу на кафедру. Там есть ставка ассистента. Сивак берет меня. Я все же кандидат, - усмехнулась она.

- Зачем, Сажи?

- Надоело. Буду наукой заниматься и читать лекции.

- Интересный поворот, - не скрывая огорчения, сказал он.

- Но будем видеться, Марк. Из вашего отделения до кафедры даже ближе, чем сюда... И потом - у вас есть мой телефон, а у меня ваш.

- Ну разве что, - хмыкнул он.

- Еще кофе, Марк?

- Нет, спасибо...

Пока произносились все эти слова, другие слова немо возникали на периферии его мозга, подыскивали свое место в логическом ряду, составляли теперь уже хорошо видимую и понятную картину. И когда последний мазок вроде завершил ее, Костюкович сказал:

- Сажи, у вас работает такая лаборантка - Аня? Беленькая, смазливенькая с хорошей фигуркой?

- Да, есть такая, - удивленно ответила Каширгова. - Понравилась?

- Внешность - весьма... Вы не могли бы пригласить ее сюда?

- Сюда?! Зачем?!

- Пригласите, пригласите.

- В чем дело, Марк?

- Она у вас старшая?

- Нет. Исполняла обязанности, пока старшая была в отпуске.

- А когда это было?

- Около двух месяцев тому, - Каширгова сняла трубку внутреннего телефона. - Так что, звать?

- Да-да. Непременно!

- Вы меня заинтриговали. Алло, Света, ты?.. Скажи, чтобы Аня Минеева срочно зашла ко мне... Разыщи ее...

- Пишет он неграмотно, но за это сочинение я ставлю ему пятерку брехни вроде нет. Ладно, проверим, - сказал Левин, дочитав последнюю страничку излияний Дугаева. - Где он сам?