Джеймс Чейз - Запах денег
Силк вышел из зала и спустился по лестнице на второй этаж. Длинными галереями, украшенными охотничьими трофеями и средневековым оружием, он прошел в отведенные для него апартаменты. Заперев дверь на ключ и закрыв окно, выходящее на террасу парадного входа, он уселся в удобное глубокое кресло, закурил и принялся наблюдать за аллеей, ожидая гостей.
Дорога, ведущая к замку, свидетельствовала о богатстве хозяина. Поместье было обнесено семиметровым забором, украшенным наверху стальными пиками.
Железные ворота распахнулись перед черным «мерседесом» Гирланда, и он машинально отметил, что их половинки украшены затейливыми вензелями со стилизованными буквами "Г" и "Р". Это несколько удивило его. Почему не "Г" и "Г"? Он вдруг почувствовал непонятное беспокойство. Но идиллический пейзаж вокруг несколько успокоил. Подумалось, что это просто смешно – нервничать в таком прелестном месте. В зеркало Гирланд видел красный «триумф», идущий следом за ним. Три машины проехали еще километров пять, потом густой лес стал редеть, и они оказались на обширной поляне, вернее площади, украшенной фонтанами, клумбами с цветущими тюльпанами. На фоне голубого неба серо-белой громадой вырисовывался замок – величественное сооружение с башнями, башенками и террасами, многочисленными мраморными статуями. Парадный вход был столь широк, что в него могли въехать сразу, по крайней мере, два грузовика.
Джулия подбежала к Гирланду, который стоял рядом со своим «мерседесом».
– Ты только посмотри на это! – воскликнула она восторженно. – Какое величественное и впечатляющее сооружение. Никогда не видела ничего похожего!
К ним подошел Раснольд. Глядя на замок, он удивленно покачал головой.
Открылась тяжелая дверь, сделанная из мореного дуба, и на террасе появился фон Гольтц.
– Добро пожаловать, – проговорил он, улыбаясь и делая приглашающий жест рукой.
Пока двое слуг занимались багажом приезжих, они поднялись по мраморной лестнице на главную террасу.
– Какое замечательное место! – вновь воскликнула Джулия. – И вы живете здесь совершенно один? Но ведь здесь, по крайней мере, пятьдесят комнат!…
Фон Гольтц улыбнулся, но все же, видимо, польщенный ее восторгом, ответил:
– Здесь сто пятьдесят пять комнат. Это абсурдно, конечно… Такие апартаменты. Но мне нравится замок. Я живу здесь уже двадцать пять лет и не хотел бы его покинуть.
Гирланд окинул взглядом обстановку террасы. Все кресла были украшены маленькими гербами, на которых повторялся все тот же узор из двух стилизованных букв "Г" и "Р". Скрывая вопрос, он посмотрел на фон Гольтца, затем перевел взгляд на Раснольда и Джулию, любующихся ухоженной лужайкой перед замком.
– Фриц покажет вам ваши комнаты, – проговорил фон Гольтц, указывая на низенького человечка. – Вы, разумеется, хотите немного освежиться. Минут через тридцать будет подан завтрак. – Он сделал паузу. – Я разместил всех вас на первом этаже, в соседних комнатах, – он хохотнул: – В лабиринтах замка так легко заблудиться…
Минут через двадцать в огромную спальню Гирланда, главным украшением которой была необъятная постель, а из окон открывался вид на парк и темнеющий вдали лес, ворвалась Джулия. На ней было простое белое платье и колье из голубых камней.
– Замечательно! – восторг источался из нее. Она подбежала к Марку, потянула его от открытого окна. – Ты только посмотри на эту кровать… Она создана для любви!
Гирланд улыбнулся.
– Ну, это очевидный факт… Все постели созданы для любви, моя радость. Все зависит от того, кто на них.
– Моя комната за следующей дверью, – она понизила голос до шепота. – Я приду к тебе этой ночью.
Гирланд удивленно поднял брови.
– Что-то я не помню, чтобы приглашал тебя.
Она рассмеялась.
– Не надо дурачить меня, Казакова. Я же ведь прекрасно вижу, что ты меня хочешь… Все время. Я приду сегодня ночью.
– Там видно будет, – он посмотрел на нее. Она действительно была очень соблазнительной. – Где Раснольд?
– У себя. Давай спустимся вниз, я буквально умираю от голода.
Рука об руку они прошли через комнату. Прежде чем выйти, Джулия помедлила, привлекла к себе Гирланда и прошептала:
– Поцелуй меня!…
Едва он обнял ее, как в дверь постучали. Они отпрянули друг от друга. Гирланд открыл. На пороге возник Раснольд. Он внимательно посмотрел на Гирланда, затем его взгляд задержался на Джулии.
– А я уже гадал, где ты пропала!
– Ну вот ты меня и нашел. Я пришла посмотреть, как он здесь устроился… Посмотри, какой чудесный вид, не так ли? – восторженно повторила Джулия.
Раснольд подозрительно оглядел комнату, задержав взгляд на прибранной кровати, и покачал головой:
– Замок выглядит просто фантастично. Интересно, сколько это может стоить?
В коридоре послышался негромкий кашель, и в проеме двери возник Фриц.
– Завтрак готов, – сообщил он. – Прошу вас.
Стол был сервирован в огромном зале, способном вместить, по крайней мере, человек двести. Для начала подали икру с охлажденной водкой, затем дикую утку с вином урожая 1949 года. На десерт была земляника с шампанским.
Во время еды фон Гольтц умело поддерживал беседу, обращаясь главным образом к Джулии.
Гирланд снова отметил, что на всей серебряной посуде значились все те же загадочные инициалы "Г" и "Р". Это его вконец заинтриговало.
Когда они перешли в гостиную, где был приготовлен кофе с ликером, он не удержался и спросил об этом. Фон Гольтц пристально посмотрел на него, потом улыбнулся.
– Это делает честь вашей наблюдательности. По правде говоря, замок принадлежит моему дяде.
– Прекрасный обед, граф, – сказал Раснольд, усаживаясь в удобное кресло. Буквы и вензели его не интересовали. – Поздравляю вас. Ваш повар был бы нарасхват в лучших парижских ресторанах, и, имейте в виду, это не комплимент, а правда.
– Он француз, – уточнил хозяин замка, усаживаясь рядом с Джулией. Слуга сразу же подал напитки. Едва он отошел, как фон Гольтц повернулся к Гирланду.
– Мы разговаривали о моем дяде. Как я вижу, вы хотите знать, кто он.
Гирланд зажег сигарету. Сохраняя равнодушное выражение лица, он весь подобрался в ожидании ответа.
– Кто он?
– Это Герман Радниц.
Гирланд продолжал простодушно улыбаться, но сердце его екнуло: «Ловушка!» Так как молчать было невозможно, он сказал:
– Как я сразу не догадался! Мы как-то работали вместе. Как он поживает?
– Прекрасно.
– Мы его увидим здесь?
– Нет, – фон Гольтц закинул ногу на ногу и отпил кофе, изучающе глядя на Гирланда. – Думаю, нам нечего утаивать друг от друга. Вы думаете, что попали в ловушку, не так ли?
Гирланд отставил чашку с кофе и взял рюмку с бренди.
– Если Радниц действительно стоит за этим приглашением, то действительно не исключена такая возможность, – ответил он небрежно.
Джулия с изумлением слушала их разговор.
– Можно смеяться сейчас или?… – спросила она. – Я что-то не понимаю ваш разговор.
– О, конечно, – ответил Гирланд, вытягивая свои длинные ноги. – Дядя графа один из влиятельнейших и богатейших людей мира. Если бы он не был так богат, то наверняка давно бы попал в тюрьму. Ведь его настоящее имя Генрих Кунцли. И богатство свое он сделал, снабжая нацистов и японцев мылом, маслом и порохом. При этом необходимо уточнить, что нацисты и японцы обильно снабжали его соответствующим сырьем: костями, волосами, жиром и зубами миллионов людей, убитых в концлагерях. А милый дядюшка нашего хозяина трупы евреев и других жертв последней войны перерабатывал в деньги. Не так ли, дорогой друг? – спросил он графа с легкой улыбкой. Фон Гольтц улыбнулся в ответ.
– Да… Я вижу, вы хорошо информированы, но это давняя история, – его глаза блеснули. – Какой вы въедливый человек, Гирланд. Все время суете нос в чужие дела. Пора это оставить.
Гирланд отпил немного бренди и кивнул головой.
– О, мне это говорят уже не в первый раз. Но, признаюсь, это не мешает мне спать.
– Ради Бога, – воскликнула Джулия, – не объясните ли вы мне, что все это значит?
– Позвольте мне вам все объяснить, – сказал фон Гольтц. – Как мне известно, вы шантажируете своего отца. У вас имеются три порнографических фильма, которые вы угрожаете переслать его политическим конкурентам, если он не снимет свою кандидатуру на пост президента США. Вот мне и нужны эти три фильма… И я их возьму, – добавил он ледяным тоном.
Джулия вскочила на ноги. Кровь бросилась ей в лицо. Ее глаза зло сверкнули.
– Вы их не получите! – воскликнула она. – Пьер, мы уезжаем отсюда! Немедленно!… Ну, чего ты сидишь, как идиот?! Уходим!
Раснольд взглянул на фон Гольтца, невозмутимо сидящего с рюмкой бренди в руке и улыбавшегося так, что Раснольд содрогнулся. Он перевел взгляд на Джулию.
– Лучше сядь и заткнись, идиотка! – сказал он злобно. – Разве ты не видишь, мы попали в ловушку!
– Ловушка?! Он не сможет остановить нас… Я уезжаю отсюда! – топнув ногой, она помчалась к двери, открыла ее и побежала по громадному вестибюлю к выходу. Дверь была заперта. В бешенстве она повернулась и бросилась на террасу. Внизу сиротливо стоял красный «триумф». С возгласом облегчения она метнулась к мраморным ступеням, но вдруг замерла на месте. Две огромные немецкие овчарки, рыча и скаля зубы, поднялись на ноги, кровожадно поглядывая на нее. Она испуганно вскрикнула, отступила на несколько шагов и остановилась. Продолжая глухо рычать, овчарки начали медленно подниматься по ступенькам. Джулия бросилась назад в гостиную.
