Марина Серова - Скандал в благородном семействе
Я пригнулась за воротами, зная о том, что их-то, уходя, хозяйка все же заперла, а значит, войти во двор и увидеть там меня никто не мог. Бабка же продолжала орать, и у нее, кажется, даже не возникло мысли, что никого может и не быть дома.
Я тяжело вздохнула и обреченно подняла глаза вверх, предчувствуя, что голос бабульки будет преследовать меня всю ночь. И тут прямо над верандой увидела стоящего в окне Михаила Сергеевича и внимательно следившего за моими действиями в чужом дворе.
Черт, ну почему именно ему нужно было меня тут увидеть? Теперь-то уж он вряд ли пожелает иметь со мной дело. Я вздохнула, сокрушаясь, что, кажется, сама же и оттолкнула от себя свое счастье. Но делать уже было нечего, и, слегка улыбнувшись и помахав ему рукой, я вновь уставилась в щель на воротах, на чем свет стоит ругая мысленно голосистую бабку.
Наконец она все же устала от собственных криков и поплелась в обратном направлении. Я практически сразу же перемахнула через забор, не испугавшись даже того, что она может внезапно обернуться, и понеслась к своей машине.
Глава 6
— Вы Снежана? — спросила я необычайно коротко подстриженную девушку в шелковом халатике, стоящую в проеме двери.
— Ну я, а что? — оценивающе пробежав по мне взглядом, не совсем приветливо ответила та.
Она явно была не из рода благородных дам, а походила скорее на девиц одной древнейшей профессии и по тому, как красилась, и по тому, как себя вела. Ее макияж был ярок и перечеркивал напрочь всю естественную прелесть: губы она обводила намного дальше их естественных границ, глаза округляла «стрелками» до неимоверности, хотя и ее собственные были не такими уж и маленькими. А волосы она красила в черный, хотя брюнеткой явно не была и он ей не шел, делая еще вульгарнее.
— В таком случае я к вам, — наконец произнесла я. — Можно войти?
— Вот еще, с какой стати? Говори, чего надо, и проваливай, — огрызнулась девица, хотя я еще не успела произнести в ее адрес ни одного плохого слова.
«Ну, раз не хочешь по-хорошему, будем по-плохому», — решила я и полезла за своим удостоверением.
— Мне нужно кое-что уточнить у вас о Виталии Дубровине, с которым вы, кажется, встречались, — сунув ей открытые «корочки» прямо под нос, более официально сказала я.
Девица сразу же занервничала и стала еще агрессивнее:
— Нечего мне вам сказать, я его сто лет уже не видела. Так что вы зря пришли.
— Мне совсем не интересно, встречаетесь ли вы с ним сейчас, — начиная выходить из себя, прорычала ей в тон я. — Мне нужно узнать, где и как его можно найти.
— Понятия не имею. Этот ублюдок, как перекати-поле, нигде долго не задерживается. Небось очередную дамочку обхаживает, которая ему по купюре попалась.
— По какой купюре? — не поняла я.
— По денежной, конечно. Он у нас увлеченный, а скорее шизик. Хобби у него такое: брать из кармана купюру и набирать на телефоне номер ее первых шести цифр. Куда попадет, с той и знакомится. Он и меня так, дуру, подцепил, но сейчас мне до него дела нет.
Девица сплюнула в сторону и попыталась было закрыть дверь, но я не дала ей этого сделать.
— Но вы ведь все же знаете, с кем еще он общался, кто может указать, где его найти? — продолжала допытываться я.
— Сказала же, не знаю. Меня такие уроды, как он и его друзья, не интересуют.
На сей раз девица все же захлопнула свою скрипучую дверь, но я уже и не мешала ей. А сразу направилась к своей «девяточке», за последние дни так же сильно вымотавшейся, как и я, от непрекращающихся путешествий по гостям.
* * *Прибыв домой, я сварила себе кофе покрепче и, пока пила его, размышляла.
Итак, Виталий Дубровин. Со слов хозяйки, не пьет, не курит, занят работой, с которой его не один месяц назад уволили. И этот же самый парень в свое свободное время развлекает себя тем, что набирает на телефоне номер с денежной купюры и звонит туда, куда попадет. Таким образом парень завязывает знакомства, а затем, как выразилась Снежана, начинает «обхаживать дамочку».
Вполне возможно, что и с Инной Россовой все вышло точно так же. Буквально перед началом ее презентации он таким же образом набрал номер купюры и попал к ней. Она же, как и любая женщина, любящая тайны, решила рискнуть и, позабыв про свое постоянное напряжение, была настроена не агрессивно, а, наоборот, заинтересовалась. А что? Очень даже допустимо. Даже сильной и занятой женщине хочется иногда романтики и приключений.
К тому же в тот момент Инна наверняка уже выпила, вот и пригласила Виталия, столь необычным образом позвонившего ей, к себе. Когда же он пришел, лично проводила его в дом. Потому никто его и не знал, а охранник даже и не припомнил. Что и неудивительно, поскольку внешность у белобрысого парня весьма и весьма невзрачная.
Допустим, что все именно так и было. Только зачем Виталию понадобилось убивать «табачную императрицу»?
Я определенно не видела здесь никакой логики и потому продолжала ломать голову, придумывая все новые и новые версии. А через час сама в них совершенно запуталась, выстроить же твердую цепочку никак не удавалось. Похоже, сегодня озарение не желает на меня снизойти. Надо посмотреть еще раз видеопленку. Мало ли, вдруг свежим взглядом удастся выхватить что-то интересное.
Я взяла со стола кассету, временно изъятую у Анны Николаевны, и вставила ее в магнитофон.
— О, рада вас видеть, Елена Анатольевна, — заулыбалась с экрана тогда еще живая Инна Андреевна. — Проходите, вечер будет прекрасным.
Я попыталась не придавать значения звучащим разговорам, которые запомнила, просматривая кассету первый раз, и погрузилась во внимательное изучение поведения, поз окружающих, не важно, являлись они моими подозреваемыми или нет. Так я настраивала себя на то, что обязательно должна что-то увидеть, когда на экране вновь промелькнет фигура Дубровина.
Когда же он наконец появился, я была настолько сосредоточена на «картинке», что не сразу услышала, что звонит телефон. Я охватывала взглядом всего Дубровина, высматривая в его облике какую-нибудь зацепку, позволившую бы отыскать его. И я ее нашла! Из его нагрудного кармана торчала какая-то карточка, или визитка, или записка, но понять, что на этом клочке написано, было невозможно. Уж очень маленькой была сама бумажка, да и Дубровин находился вовсе не на переднем плане, а в отдалении.
«Д-з-зынь!» — не давал мне сосредоточиться на замеченной мелочи телефон. Пришлось подойти к нему и снять трубку.
— Да, я слушаю, — недовольно произнесла я.
— Таня, это Эдуард. Я тут подумал и решил, что нам с тобой не стоит ссориться.
«С чего он вообще взял, что я с ним ссорилась? Я просто дала понять, что не желаю общаться», — промелькнула у меня мысль.
Эдик же продолжил:
— Ссоры, они ведь только мешают делу, а чтобы раскрыть такое запутанное преступление, нам просто необходимо объединить свои усилия и…
— А почему ты решил, что мне нужна помощь? — поняв, к чему он опять клонит, перебила Эдуарда я. — Я вполне пока справляюсь одна и в советчиках и помощниках не нуждаюсь.
— Ну, может… Ты подумай, я бы мог тоже опрашивать тех, кто был в тот день дома, а ты тем временем занималась бы чем-то еще, времени бы меньше тратила на пустое. Кстати, у тебя еще не появился реальный подозреваемый?
Хитрый лис! Решил все у меня выведать, а затем начать действовать сам. Как бы не так.
— Ты что, уже забыл, как в прошлый раз мне помог? — напомнила я ему о былом, чтобы заставить переменить решение.
— Нет, не забыл, но я на тебя не в обиде. К тому же я уже тоже успел выяснить кое-что интересное.
Я поняла, что Эдик пытается схитрить и заставить меня взять его в свою команду, но виду не подала, а лишь безразлично спросила:
— Ну и что же ты такого важного выискал, сыщик?
— Если скажу, согласишься со мной сотрудничать?
— Подумаю, — бросила я.
— Тогда слушай. Я тут поболтал кое с кем и узнал, что Россова была не такой пай-девочкой, как про нее говорят. Прислуга сказала, что она по-страшному лупила своих дочерей, всячески их угнетала и…
Дослушивать я не стала, поняв, что ничего интересного журналист мне поведать не сможет, тем более что у девочек на момент убийства имелось алиби. По крайней мере, у одной. Вторая же на убийство явно не способна.
Отключив телефон, я быстренько собралась, прихватила с собой кассету и те дубровинские фотографии, что мне сделал Кирьянов, и покатила к своему старому другу Дмитрию Алексеевичу Авельянову, заядлому хакеру и компьютерщику. Пару лет назад мне удалось отловить его, но, немного подумав, я все же не стала сдавать мальца ментам, решив, что он может мне понадобиться. Помогал он уже не раз. Вот и опять понадобился.
Авельянову было всего двадцать, но он настолько хорошо знал компьютер и Интернет, что чувствовал себя в любой программе, как у себя дома. В считанные минуты он мог достать любую закодированную информацию, что-то стереть или увеличить. Мне же всего-навсего нужно было разглядеть надпись на карточке, торчащей из кармана Виталия Дубровина. Задачка для Димы простейшая.
