Марина Серова - Танго Мотылька
Выпало мне 3+20+25, значило сие предсказание, что я близка к успеху, но кто-то прилагает силы, чтобы мне помешать. И что больше всего мне понравилось, его действия напрасны.
Чудненько, значит, я все же на правильном пути. И приду туда, куда нужно.
Но где же искать Куско-каких-то?
Взгляд мой бестолково обшарил комнату, словно тот, кого я ищу, мог спрятаться за шкафом. Должен же быть вариант…
Нет, он просто обязан быть.
Нужно просто посмотреть на все это под другим углом.
Наверно стоит пересесть на стул, пошутилось мне, и я усмехнулась.
Я глянула на телефон.
Я ведь умница… бываю иногда.
Телефон, телефон, телефон…
Ведь я не просто так на него посмотрела…
Телефонный справочник!!!
Я быстренько метнулась вниз, спросить телефонную книгу.
Ура!
Наконец-то мне начало хоть немного везти. Книга быстро нашлась, причем недавно обновленная.
Усевшись поудобнее на кровати с телефоном и справочником, я нашла страницу, на которой фамилии начинались с Куско-.
Надо сказать, народ мне попадался разный. Как вполне общительный и доброжелательный, так и резкий, грубый, но, к сожалению, нужного человека не было. Позвонив по нескольким номерам, я уже почти отчаялась найти друзей погибшего таким способом. Но вспомнив предсказание костей все же продолжила. И оп-ля!!!
Мне все же повезло.
Набрав очередной номер из справочника, я услышала хорошо поставленный баритон человека в возрасте. Такой, какой помимо воли сразу рисует своего хозяина. Мужчина, немного удивленный моим вопросом, не знаком ли ему Кускарев Павел Иванович, ответил утвердительно. Более того, выслушав меня, он согласился со мной встретиться, но встречу назначил на завтра.
Окрыленная удачей, я поужинала и, включив телевизор, нашла себе какую-то семейную комедию. Пока герои на экране умирали со смеху от своих же глупых проделок, я достала свой блокнот и еще раз просмотрела все, что удалось выяснить до сих пор.
Если вдуматься, то фактов до слез в горле мало.
Все начиналось с визита Кускарева к Людмиле. Он погиб, она в больнице. Человек, стараниями которого она там оказалась, туда же отправил Никиту. Единственная связь между девушкой и моим клиентом, это аська. Значит, адрес Никиты попал к преступнику именно через нее, так же как и к Людмиле. Поэтому все, из-за чего могла завязаться эта кутерьма, привнесено Кускаревым.
Может, беседа с Кускоедовым Иваном Павловичем прольет некоторый свет на эту темную историю. Собственно говоря, теперь вся надежда на то, что я смогу узнать у него. Даже просто причина кускаревской поездки даст мне пищу для размышлений. Надеюсь, друзья были достаточно близки, чтобы не расставаться без предупреждения на долгое время. Ведь должен же был Кускарев кого-то попросить присмотреть за своей квартирой.
Просидев весь вечер в подобной прострации, я, наконец, увалилась спать.
Утро наступило внезапно, можно сказать, я только успела уснуть, как пришлось просыпаться. Припомнив все планы на сегодня, я неспешно занялась утренним туалетом. Позавтракать я решила в каком-нибудь бистро по дороге к Кускоедову.
Без пяти десять я вылезла из машины возле дома Ивана Павловича, окинула взглядом старую пятиэтажку. Удивленно уставившись на карету «Скорой помощи», стоящую именно там, где, по моим представлениям, находился нужный мне подъезд, я нахмурилась. Странное совпадение нравилось мне все меньше и меньше. Подойдя поближе к уже начавшим собираться у машины с красным плюсом зевакам, я прислушалась.
Обрывки фраз, выхваченные из ровного тихого гула, заставили меня рассердиться. «Скорая» приехала по душу именно Ивана Павловича.
Что такое не везет…
Я пригляделась к людям, толпившимся у подъезда. И тут услышала именно то слово, которого опасалась. Умер. Сердечный приступ.
Интересная история. Я вспомнила наш вчерашний разговор. Иван Павлович вовсе не казался человеком, стоящим одной ногой в могиле.
– Что ж такое! – раздалось совсем рядом. – Друг за другом прямо…
Я повернулась к говорившей. Это была невысокая, приятная женщина нераспознаваемого возраста. Она оглядела присутствующих и с тяжким вздохом исчезла в подъезде.
Я рванула за ней. Догнала я ее на лестнице.
– Извините, пожалуйста, – окликнула я женщину, с каждым шагом становившуюся все ниже и все старше.
Она обернулась и недоуменно огляделась. Меня она заметила не сразу, может быть, не сразу сообразила, что к ней обратился незнакомый человек.
– Да?
– Вы знали Ивана Павловича? – спросила я в лоб, понимая, что именно сейчас могу узнать хоть что-то.
– Да. Мой муж с ним дружил. – Она на миг задумалась, а потом посмотрела на меня. Ее взгляд прояснился. – А вы кто?
– Я частный детектив, Иванова Татьяна Александровна. У меня была назначена встреча с Иваном Павловичем.
– Понятно… пойдемте со мной, я вас чаем угощу… – Она посмотрела на меня с такой надеждой в глазах, словно думала, что я могу отказаться.
– Спасибо большое, – улыбнулась я и шагнула вслед за ней.
Мы молча поднялись на третий этаж. Женщина со вздохом посмотрела на дверь рядом с той, которую собралась открывать. Видимо, Иван Павлович жил именно там.
– Меня зовут Евгения Ильинична, – представилась она, пропуская меня в небольшую уютную прихожую. Быстро оглядевшись, я отметила про себя скромную обстановку и идеальный порядок, царящий вокруг.
Евгения Ильинична провела меня на кухню, поставила чайник.
Придется пить чай, подумала я и с участием принялась наблюдать за действиями хозяйки. Она между делом поставила на стол большие кружки со смешными рожицами, печенье в вазочке и чашечку с медом.
– Зачем вам нужен был Иван Палыч? – спросила она меня, и я вздрогнула от неожиданности.
– Он интересует меня как друг недавно погибшего человека.
– Какой еще друг? Кускарев? – нахмурилась хозяйка и повернулась ко мне. Она стояла с чайником в одной руке и пачкой одноразовых пакетиков чая в другой.
– К сожалению, да.
– Кускарев погиб? – Евгения Ильинична села на табурет и со стуком поставила чайник на стол.
– Да. Второго числа нашли его тело. Я хотела поговорить с Иваном Павловичем об этой истории. Он чем-то болел? Я вчера с ним говорила, у меня сложилось впечатление, что он здоров.
– Как бык, – кивнула она мне в ответ. – У меня просто шок какой-то… Я не знала никого, кто в его возрасте чувствовал бы себя здоровее. У него даже одышки не было.
Чай был разлит. Молчание некоторое время висело в воздухе, как воздушный шарик. Евгения Ильинична ушла в себя, по-видимому, пытаясь осмыслить то, что я на нее вывалила.
– Они с детства дружили. Мой муж, Иван и Паша. Со школы… больше пятидесяти лет… Когда мой муж заболел, Ваня очень много мне помогал. Видели бы вы, как он с ним носился, как с дитем собственным… и Паша тоже. С ним вообще интересная история, они с Петей все время о чем-то говорили, советовались. Когда он приходил, Петя прямо светиться начинал. А потом вдруг Паша исчез. Не позвонил даже, не предупредил, что не придет. А Петя не спрашивал. Мне кажется, они даже попрощались насовсем, на всякий случай…
– Что случилось с вашим мужем?
– Мой муж заболел год назад, врачи развели руками, – Евгения Ильинична внимательно вгляделась в мое лицо, пытаясь понять, к чему я веду.
– Сгорел за год, вроде как с печенью что-то было… По-крайней мере, лечили ее…
Некоторое время мы молчали.
Я обдумывала, как мне перевести беседу в нужное русло, а Евгения Ильинична ушла в воспоминания.
– Я все думаю, что же такое случилось, что заставило Пашу бросить друга при смерти…
– А когда исчез Павел Иванович? – спросила я, прихлебывая чай.
– Когда? – она наморщила лоб, вспоминая. – За две недели до того, как Петя умер. Числа седьмого, в декабре.
– А вчера вы Ивана Павловича видели?
– Да, он заходил чаю попить. Пока сын в командировке, ему кусок в горло не лез, вот мы с ним и чаевничали. Я-то тоже почти совсем одна осталась. Что же такое, сегодня Слава приезжает… – охнула вдруг она и замолчала.
Я тоже молчала, потому что ее тихий всхлип и так о многом говорил.
– Такие друзья были… не сыщешь таких верных. Мы-то с Петей поздно поженились, нам уж по сорок было, детей так и не завели. А Паша схоронил своих жену и дочку. Вот они и держались друг за друга всю жизнь. А у Вани сынок есть, вот мы его все и баловали всегда. Славика он сегодня ждал, купил ему новую модель в подарок, Славик-то машинки собирает лет с десяти. – Евгения Ильинична снова всхлипнула. – Будто брат умер… Всю жизнь вместе, и поумирали почти вместе… разве так бывает?
– Как видно, бывает, Евгения Ильинична, – вздохнула я.
– Еще чаю? – спросила она, протягивая руку к моей кружке.
У меня духу не хватило отказаться.
– А Слава скоро приедет?
– Славик-то? Да к обеду мы его ждали. Бедный, он отца сильно любит, как же мальчик теперь один совсем…
