Анна Данилова - Этюд в розовых тонах
Вспомнив про хозяев, она взяла трубку аппарата, соединяющего приемную с кабинетом Бархатова. Но его по-прежнему не было на месте. Тогда Тамара решила открыть его кабинет, чтобы удостовериться, что его нет. За его кабинетом располагается комната отдыха, душ и туалет, и ее хозяин может находиться там. Но Бархатова нигде не было. Тогда она позвонила ему домой. Трубку взял мужчина с незнакомым голосом и довольно грубо спросил ее, кто звонит и кем она приходится Бархатову.
– Я секретарь, – возмутилась она, – скажите Андрею Николаевичу, что звонит Тамара.
– Думаю, что он меня не услышит, – ответили на другом конце провода. – Ваш хозяин, Тамара, убит. Оставайтесь на своем месте – сейчас к вам приедет следователь прокуратуры, и вы должны будете ответить ему на все интересующие его вопросы. Вы слышите меня?
– А… вы? Вы… кто?
– Прокурор.
Связь прервалась. Тамара, собрав все свои вещи, заперла кабинет Бархатова, приемную, офис, выбежала на крыльцо и остановила первую попавшуюся машину.
– Докторовский переулок, – назвала она водителю адрес квартиры, где жил Кленов и где теперь жила Наталья. – Только побыстрее, пожалуйста.
В тот момент ей казалось, что только в этом доме она сможет укрыться. Ведь начался отстрел руководства «Авиценны», где она уже несколько лет работает секретарем. Кто следующий? Она покинула офис, не желая давать никому и никакие показания. С какой стати она будет кому-то что-то рассказывать? Ей надо сейчас подумать прежде всего о себе. Пусть ее ищут дома, по всему городу, но навряд ли найдут, если только Виктор и Наталья согласятся приютить ее до тех пор, пока не выяснится, кому понадобилось убивать Гасана и Андрея.
– Тамара?
Наталья, кутаясь в халат, смотрела на нее сонными глазами.
– Что-нибудь случилось?
– Я могу войти? – Тамара с трудом разжала зубы. Оказывается, все то время, что она ехала сюда, зубы ее были стиснуты, а кулаки сжаты. Она вся была как один нервный клубок.
– Да, конечно, извини… – Наталья выглядела растерянной. – Проходи, пожалуйста.
И лишь когда захлопнулась дверь, Тамара выпалила:
– Убили Андрея… – она ждала от себя слез, но их не было. Только в груди пекло и саднило, словно эти два слова пробили в сердце брешь. Это страх. Я боюсь. Господи, как же я боюсь.
– Какого Андрея? – казалось, Наталья ничего не понимала или просто еще не проснулась.
– Да Бархатова! Кого же еще! Я пришла к вам, чтобы… Я боюсь. Я позвонила Андрею, а трубку взял прокурор. Мне сказали, чтобы я оставалась на месте и ждала их, для дачи показаний. Но мне это не надо. Не надо! – она крикнула, и на крик появился не менее заспанный, с встревоженным лицом Виктор.
– Тамара?
– Витя, твоего второго компаньона убили, – спокойно объяснила Наталья. – Такие дела… Проходи, Тамара. Ты, как я поняла, пришла к нам потому, что сильно испугалась. Но здесь тебе бояться нечего. Я сама сегодня говорила Виктору, что надо бы тебя пригласить сюда на какое-то время, что раз убили Гасана, то угроза нависла и над Бархатовым и, быть может, над тобой. Ведь я говорила об этом тебе? – она повернулась к Виктору и заглянула ему в глаза.
– Говорила, – лицо Виктора сразу осунулось. Тамара не могла знать, какие мысли и чувства охватили его в ту минуту. А ведь он был напуган не меньше ее. – Наталья сказала мне, что тебе опасно сейчас оставаться у себя дома. Ведь ты – секретарь и можешь знать что-то такое, чего не должна знать. Мало ли какие дела были у Гасана с Андреем.
Говоря все это, он старался не смотреть ей в глаза.
– Поэтому проходи и чувствуй себя как дома. Мы же друзья… – Он взял ее за руку и повел за собой в гостиную. – Выпьешь?
– Виктор, что же будет? – Тамара всхлипнула и прижалась к нему. Она не знала, что ее любовник только что спал в обнимку с другой женщиной, со своей сестрой, поэтому допустила эту, по сути, вольность.
Виктор гладил ее по голове и успокаивал как мог.
– Все будет хорошо, вот увидишь. Вскоре все выяснится, убийцу схватят… – Он случайно наткнулся на задумчивый и несколько удивленный взгляд Натальи и смутился. – Ты можешь пожить у нас. Конечно, тебя будут искать, и, если хочешь, я сам отвезу тебя в прокуратуру, чтобы с тобой там поговорили. Ведь если ты вообще исчезнешь из поля их зрения, то это можно будет истолковать иначе. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Они подумают, что это я причастна к этим убийствам?
– Я не знаю, что они подумают, но надо будет соблюсти все формальности и дать показания. Посуди сама, убили Сулейманова и Бархатова, а их секретарь исчез. Как ты думаешь, разве это не может вызвать подозрения?
– Да, ты прав. Но только не сегодня. Я не могу, я боюсь. Мне страшно…
Наталья подошла к ней и протянула стакан с коньяком.
– На, выпей, и пойдем со мной, я покажу, где ты сможешь поспать. Сон – это то, что тебе сейчас нужно. А мне надо будет приготовить ужин. Ведь нас теперь трое… – Она задержала свой взгляд на Викторе, который продолжал машинально гладить Тамару по голове. – Думаю, что ты не станешь возражать, если я на время покину вас.
Виктор удивился ее словам.
– Ты куда?
– В магазин.
И она ушла. Собралась в несколько минут, накинула шубу и вышла из квартиры, бросив Виктору: «Заприте за мной дверь».
Тамара, оцепенело уставившись на дверь, вдруг словно ожила, прильнула к Виктору и, найдя губами его губы, поцеловала.
– У тебя такая понятливая сестра… Ты даже представить себе не можешь, как мне сейчас страшно. Посмотри, я вся дрожу. Ты чувствуешь?
Он ощутил на своей спине ее трепещущие руки. Тамара, страстная и горячая в отличие от вялой и сентиментальной Натальи, возбуждала его куда больше. Он ответил на ее объятие и сразу же почувствовал себя предателем. Но природа не позволила ему долго думать о только что ушедшей Наталье. Он, целуя Тамару, чуть не прокусил ей губу, а потом принялся срывать с нее одежду.
Все мужчины – животные, вдруг вспомнил он совсем недавно произнесенные Натальей слова, когда он раздевал ее. И пусть. И пусть.
Когда Наталья вернулась, на улице было уже совсем темно. Виктор спал в гостиной на диване, а Тамара отсыпалась в дальней спальне, в которой Рената устроила нечто вроде склада для своих картин и подрамников.
– Иди, помоги мне разобрать сумки, – позвала она его на кухню, и, когда он вошел, она встретила его с ножом в руках.
– Ты что?
– Мясо, – спокойно ответила она. – Там, в сумке большой кусок мяса. Его надо разрезать. Ведь тебе теперь придется есть много мяса, не так ли? Две самки на одного самца – большая нагрузка.
И она как-то нехорошо, скаля зубы, усмехнулась.
17. Лавров
У Николая Лаврова имелись свои соображения по части продажности. Проработав несколько лет в частном сыске, он превратился в циника. Ведь Николая за деньги заставляли входить, вползать, внедряться в чужую жизнь и даже иногда участвовать в ней, если этого требовало дело. Иначе как узнать, стоит ли человека брать в компаньоны, можно ли доверять ему и не проще ли его вообще убрать с дороги. Времена, когда супруги просили проследить за своей половиной, канули в прошлое. Теперь людей больше всего интересовал бизнес и досье на конкурента. И Коля Лавров так к этому привык, что когда увидел входящего к нему в офис одетого с иголочки молодого человека с аристократической внешностью, обладающего к тому же еще и хорошими манерами, то заранее настроился на разговор именно о потенциальном компаньоне или, наоборот, о конкуренте. Глядя на длинные ресницы Виктора Кленова, его голубые глаза и чувственный рот, невозможно было себе представить, что у этого красавчика могут быть какие-то проблемы в личной жизни. Любая женщина, которую он только пожелает, будет принадлежать ему без особых усилий и хлопот с его стороны. И вдруг этот откровенный разговор. Разговор-признание. Лаврова еще удивило тогда, что Кленов вот так запросто доверился ему, совершенно постороннему человеку, как если бы он пришел не в частное сыскное бюро, а к доктору с тяжелой болезнью.
– Я женат, – начал он, сильно волнуясь, едва за Лавровым закрылась дверь его маленького, заваленного разным хламом и бумагами, кабинета. – У меня очень красивая жена. Ее зовут Рената. Но вот уже долгое время она не подпускает меня к себе. Она здорова. Я проверял. Скажу еще, что она по-прежнему нежна со мной, проявляет заботу, но отказывается спать… Вернее, она просто спит со мной в одной постели. Я не могу дотронуться до нее, понимаете? Я по-настоящему несчастлив. А она, по-моему, порхает от счастья.
– Вы думаете, у нее появился любовник? – спросил Николай.
– А что еще, по-вашему, я должен предполагать?
– Чем занимается ваша жена?
– Особенно-то ничем. Она домохозяйка. У нее все есть. Правда, она увлекается искусством, время от времени приглашает к нам каких-то сомнительных личностей. Но среди них, я просто уверен, нет мужчины, которого она могла бы выбрать в качестве любовника. Рената очень любит красивых и чистых людей. А те, с кем она иногда встречается, ни с какой точки зрения не подходят ей в любовники. Кажется, я повторяюсь. Просто волнуюсь.
