Фридрих Незнанский - Опасное семейство
Елагин демонстративно позвонил Турецкому и доложил о своем предложении относительно Киреева и всех остальных.
— Но у тебя же есть постановление, подписанное Щукиным. В нем, я знаю, сказано и о задержании, если ты сочтешь это необходимым. Так в чем же дело?
— В данном случае, Александр Борисович, я имею в виду охранников.
— Боишься, что сбегут? Как и те двое, о которых ты говорил Славке?
— Что, уже выяснили, где они обретаются? — удивился Рюрик.
— А долго ли умеючи? — хмыкнул Турецкий. — Начальник их, Медведев этот, уверяет, что подуставшие на государевой службе ребятки отпросились в отпуск. Осень, мол, самое время поправить здоровье на южных курортах Испании. Не хило? При этом полковник ставит нас в известность, что они предъявили при оформлении отпусков письменное согласие господина Киреева, у которого они, собственно, постоянно осуществляли охрану. Покинули нас, как видишь. Но куда конкретно выбыли, этого никто не знает. Причем на другой же день после событий.
— Значит, объявляем их в федеральный розыск?
— А как иначе? С остальными сам используй данную тебе власть. Выноси постановление, а Щукину я перезвоню. Сейчас подскажу Вячеславу, он все-таки подошлет тебе помощь. Ты там, будь любезен, особо не рыпайся, неизвестно ведь, что у тебя за народ.
— Уже известно.
— Тем более! — Турецкий повысил голос.
Рюрик отключил свою трубку и повернулся к охранникам.
— Теперь о вас, господа, — нудным тоном педантичного чинуши заговорил Елагин. — Я получил указание руководства оперативно-следственной группы Генеральной прокуратуры и Министерства внутрен них дел Российской Федерации, на основании которого выношу постановление о вашем временном задержании — заключении под стражу. Пока за вами приедут, мы составим протоколы задержания и я разъясню каждому из вас отдельно либо, если пожелаете, всем вместе ваши права, предусмотренные статьей сорок шестой Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В установленные законом сроки вам всем будет предъявлено обвинение, это я обещаю.
— Нужны они нам, ваши обещания, как… — презрительно бросил Орехов, но, увидев суровый взгляд хозяина, сердито сплюнул на пол и промолчал.
— Закон есть закон, надо подчиняться, — словно сквозь силу, пробурчал Киреев. — А ты, Евгений, и вы, ребята, недолго будете париться, вот уж это я вам твердо обещаю. И вы мое слово знаете.
«Ишь ты, какие мы здесь страшные! Какие самоуверенные! — мысленно усмехнулся Рюрик. — Неужто его действительно здесь все боятся?»
Но охранники безучастно молчали. И тогда Елагин воспользовался паузой.
— Оказывается, это лично вы, господин Киреев, отпустили охранников Барышникова и Алымова в их очередной трудовой отпуск. А нас обманули, когда я спросил у вас, сколько в ту ночь дежурило охранников. По списку — пятеро, а вы настаивали, что двоих не было. И они, — кивнул он на Орехова с товарищами, — охотно подтвердили вашу ложь. Ну, с ними разговор будет другой, а вы-то — как же так? А теперь, сами слышали, мне приказано немедленно подготовить необходимые документы для объявления сбежавших охранников в розыск. В федеральный! — Рюрик многозначительно поднял указательный палец. — Нехорошо, Юрий Петрович, мы еще не начали с вами, по сути, работать, а вы лжете на каждом шагу! Очень нехорошо… Поэтому вот возьмите лист бумаги, ручку и пишите: «Я, такой-то, — полностью, пожалуйста, — обязуюсь…» Пишите, пишите, я вам с удовольствием продиктую все, что вы обязаны будете после этого делать. Точнее, чего делать категорически не должны. Под страхом неотвратимого наказания…
Последнюю фразу Рюрик произнес с нарочито шутливой интонацией, чтобы продемонстрировать этому зарвавшемуся местному царьку, что его «жуткие» гримасы и угрозы никакого действия не возымели.
4
Телефонный звонок Вячеслава Ивановича о том, что при вывозе возможных трупов за пределы города вполне могли быть использованы транспортные средства — Грязнов перечислил марки машин, находившихся в киреевском гараже, — с милицейскими проблесковыми маячками, очень помог Владимиру Яковлеву. Разговор с сотрудниками милицейских дорожных служб сразу стал более предметным.
Вместе с приданными ему в качестве помощников и «проводников» сотрудниками городского уголовного розыска — оперуполномоченным и водителем «козлика» — Володя с утра стал объезжать все милицейские посты на границах города.
Вот вроде бы оно и дело-то пустяковое — не для Яковлева, а для гаишников, — проверить, кто здесь дежурил в определенный день и в определенное время, а сразу «пошла волна». Не успели сыщики от одного поста до другого доехать, как там уже все знали и смотрели на них с откровенным подозрением. Зачем да почему? С какой целью проверка? А где указание начальства, чтоб отвечать? Сотни вопросов и отговорок.
Не очень, по правде говоря, помогало и строгое предписание, категорически требующее от опрашиваемых должностных лиц беспрекословного оказания помощи сотрудникам уголовного розыска… Далее перечислялись фамилии, а в конце — красовались витиеватая подпись заместителя начальника ГУУР МВД РФ и гербовая печать. Документы без печати обычно на милицию не действуют. И ничьи автографы тут тоже не помогают. Так что печать была классная, к тому же ярко-алого цвета, она и выручала отчасти при возникающих конфликтах.
Не все из опрашиваемых сотрудников дорожно-патрульной службы дежурили в ту злополучную ночь. Тем, которые отдыхали, приходилось звонить домой, если у них были телефоны, либо записывать домашние адреса. Словом, работа предстояла огромная и, что гораздо неприятнее, пыльная. Дождь давно закончился, и на дорожном полотне снова образовались пласты песка и пыли, которые после каждой проезжавшей машины облаками стояли над трассой. А движение было достаточно интенсивным. И зелень кустарников по обочинам, словно покрытая ровным слоем цемента, не приносила ни тени, ни свежего дуновения ветерка. Конечно, люди работали в немыслимых условиях, а тут еще какие-то строгие проверки! Кому понравится?
Выручало лишь то, что Володя фактически с самого начала опросов попытался задействовать местный патриотизм. Мол, ребята, у вас тут сплошной беспредел, а вы не хотите даже элементарного порядка навести. Людей крадут, убивают, вывозят в горы, а мы и пальцем о палец ударить не можем?! Последнее, насчет гор, Яковлев взял на вооружение со слов сыщика Вити, который заметил: когда крадут людей, чтобы потом продать их в рабство в горные аулы либо просто спрятать с целью получения за них выкупа, жертвы, как правило, вывозят подальше в горы. Там есть много потаенных мест, куда никакая милиция отродясь не заглядывала. Причем сказано это было как бы между прочим, как само собою разумеющееся и чему не стоит придавать особого значения.
Но почему же тогда, подумал Яковлев, местные ответственные правоохранители до сих пор не удосужились подумать об этом? Слишком очевидно? На поверхности? Но ведь если принять за основу такую мысль, то круг поисков значительно сократится! И Володя, сторонник резких перемен в поисках, когда в том появлялась необходимость, решил, что прошедшие полдня им потрачены зря и надо быстро наверстывать упущенное время.
Разложив на капоте карту города и его окрестностей, он вместе с Витей и водителем Сашей прикинули, что бы они сделали сами для тайного вывоза группы людей из города. Определили и условия задачи — глубокая ночь, полнолуние и наличие милицейских маячков. Часто, что ли, с ними гоняют здесь по ночным дорогам? Есть также исходная точка, откуда людей могли вывозить. Короче, посмотрели, прикинули и наметили две цели.
Из города в южном направлении вели две трассы. Одна — к побережью Черного моря, в сторону Новороссийска, а другая — на Адыгейск и Горячий Ключ. Но если первая шла через сплошные села и станицы, то вторая, огибая водохранилище, сразу забиралась в предгорья, где и находились уже названные Витей старые выработки — заброшенные карьеры и шахты. Конечно, любой похититель первым делом помчался бы именно туда. Там и народу нет, и милицейских постов — раз, два и обчелся. Да еще ночь, а у тебя «мигалка» на крыше. Кто посмеет остановить? Не остановят, но запомнить могут вполне. А этого на первый раз достаточно. Итак, надо ехать в сторону старых выработок.
Сырье, добытое там, как рассказывал Яковлеву Витя, перерабатывал завод «Известняк», поставляя свою продукцию крупнейшему в крае акционерному предприятию «Кубаньцемент», гендиректором и полновластным хозяином которого является Юрий Петрович Киреев. А вообще, по убеждению Вити, у них тут фактически все «закольцовано» в одних руках — и добыча, и переработка, и поставка потребителям, в том числе и главному предприятию города — химическому комбинату. К примеру, поговаривают, что на том же «Известняке» якобы имеются большие интересы самого губернатора. А из-за акций химкомбината, как известно, разгорелся сыр-бор. Вот и открывается довольно прозрачная картина того, как Шесте-рев с его зятьком полностью подбирают под себя горно-перерабатывающую и химическую промышленность края. Вопрос в другом — какая не менее мощная сила противостоит губернаторскому клану? С кем, другими словами, схлестнулся тот же. Киреев на собрании акционеров, когда ему удалось-таки избавиться от директора Савельева? Тут и есть главный конфликт. А Москаленко с его шестью товарищами — акционерами и руководителями комбината, вполне могли оказаться в этой игре заложниками. Другие, более мощные силы попросту убрали их с дороги, чтоб не путались под ногами. Так говорят в городе, искренне жалея погибших.
