Юлия Волкова - Алиби на одну ночь
— Эксцессов и скандалов там не было, во всяком случае при мне, — ответила девушка. — А неласковые взгляды… Моя бывшая преподавательница английского Веденеева весьма неуютно чувствовала себя на этой свадьбе. Еще по дороге она ни с того ни с сего сказала мне, что любила Краснова. Видимо, она его до сих пор любит. Она даже танго с ним на свадьбе танцевала.
— Она была хорошо знакома с Ириной? — спросил полковник.
— Нет. Я поняла, что они вообще знакомы не были. Да и вряд ли Краснов стал бы знакомить невесту со своей бывшей любовницей.
— Все бывает, — прозвучало на этот раз из уст майора. — Я знаю примеры, когда жена и любовница — лучшие подруги… И мужика своего за чашкой чаю обсуждают.
— Это что, из твоего опыта пример? — прищурилась Саша.
— Боже упаси! — испуганно воскликнул Андрей.
Барсуков покосился на него недовольно, дав понять, что такие вещи его не интересуют, а потом спросил у Саши:
— Как твою Веденееву разыскать, знаешь?
— Это очень просто, — ответила девушка. — Она работает в лондонском филиале Султанова.
— А в последнее время она в Питер не приезжала?
— Не знаю, — Саша пожала плечами. — Может, и приезжала. Но вряд ли она способна на убийство…
— Хватит гадать на кофейной гуще! — сказал Барсуков. — Способна, не способна… Работать надо. Надеюсь, ты понимаешь, Саша, что информация о покушении не должна просочиться в эфир? — Он строго посмотрел на дочь.
— А может, наоборот, должна просочиться? — неуверенно возразила та. — Если преступник узнает, что он ее не до смерти отравил, то, возможно, он начнет нервничать и выдаст себя?
— Знать бы только, в каких краях его искать, — хмыкнул Мелешко. — Чтобы посмотреть, как он нервничает…
— Вспомнила!.. — вдруг воскликнула Саша.
Мужчины посмотрели на нее удивленно.
— Что ты вспомнила, дочь?
— Это у Чехова, — сказала она. — У него «Драма на охоте» начинается с того, что попугай кричит: «Муж убил свою жену!» И оказывается прав, между прочим…
Глава 6
ДОГОВОР РАСТОРГНУТ
Когда Лелик Душин дозвонился до Краснова, тот категорически отверг предложение о встрече. «Я должен быть рядом с женой», — сказал он и отключил связь.
Врачи разрешили ему войти в реанимационную палату. Ярослав знал, что это хорошим знаком не считается, и готовил себя к худшему. Но то, что он увидел…
Через пять минут он покинул палату, не в силах смотреть на безжизненное тело жены, опутанное проводами, присоединенными к каким-то медицинским аппаратам — своим гудением и писком они доводили его до исступления. Он понимал: они работают, значит, Ирина жива, и есть надежда… Но звуки были невыносимы. Он почувствовал: еще немного — и он упадет в обморок.
В коридоре его ждала медсестра, она дала ему выпить какой-то темной жидкости с резким запахом. От запаха он почувствовал себя еще хуже.
— Вас ждут, — сказала сестра, с сочувствием посмотрев на него. — Пойдемте, я провожу.
Они долго шли бесконечно длинным коридором, потом сестра распахнула перед ним дверь. Он шагнул в кабинет и пошатнулся, узнав в человеке, сидевшем на черном кожаном диване, Султанова. Его лицо было закрыто ладонями.
На звук шагов Султанов выпрямился и, увидев зятя, тихо произнес:
— Держи себя в руках. Мы оба должны держать себя в руках. И верить. Если не верить — конец. Понял?
Эти слова доходили до сознания Краснова ужасно медленно. Но прежде чем он понял их, Султанов заговорил снова:
— Она всегда была разумной девочкой. Она могла открыть дверь только близкому человеку. Кому, Ярослав?
— Не знаю, — с трудом ответил Краснов. — За эти дни я понял, что так мало знаю о ней… — Он сел в кресло и опустил голову, уставившись в пол.
Тесть молчал долго. Но когда Ярослав снова поднял глаза, перед ним уже был прежний Султанов.
— Чагин занимается знакомыми Ирины, — сказал он. — Я перечислил всех, кого помню по ее детству и юности. Скажи, когда ты уезжал, с ней все было в порядке? Какое у нее было настроение?
— Настроение? — растерянно пробормотал Краснов.
Нормальное у Ирины было настроение. Такое же, как всегда при расставании. Глаза были грустными, а взгляд нежным. Как всегда, как всегда… С первого дня их знакомства. Раньше так на него не смотрел никто.
— Ничего необычного, — ответил он. — Все было, как всегда, когда она провожала меня на работу.
— Вы созванивались?
— Я звонил ей два раза… днем… А перед сном не смог дозвониться… Но я решил, что она уже заснула.
— В котором часу это было?
— Не помню точно. Часов в одиннадцать… Может, чуть позже.
Султанов вздохнул и пристально посмотрел на зятя своими узкими глазами. Тому стало неуютно.
— Я не спросил, как ты съездил, — произнес Султанов после паузы. — Есть результаты?
— Конечно. Результаты всегда есть.
— Положительные?
— Естественно.
— Как поживает Клим Волошин? Все такой же толстый, или похудел?
— Волошин? — переспросил Краснов и растерянно потер рукой лоб. — Я не помню… Был какой-то толстяк… Но я не уверен, что это он… Извините, Семен Юсупович, я сейчас ни о чем не могу думать. Я вам все доложу… потом.
Султанов на мгновение прищурился, потом поднялся с дивана и вышел, больше не сказав ни слова.
Некоторое время Краснов сидел неподвижно, ощущая, что по лбу катятся холодные капли пота. Вытереть их у него не было сил. «Клим Волошин, — стучало в висках. — Клим Волошин…»
* * *Через час он был в агентстве, которое посещал несколько дней назад. Директор агентства встретил его неприветливо.
— Я вынужден расторгнуть наш договор, — объявил он, избегая встречаться с Красновым взглядом.
Ярослав опешил. Он мог ожидать чего угодно, но только не этого.
— Почему? — растерянно спросил он. И, повысив тон, воскликнул: — Да как вы можете?
— Вы были предупреждены, — холодно сказал директор агентства. — Прежде чем подписать договор, вы должны были его внимательно прочесть. В договоре содержится пункт, на основании которого я имею право расторгнуть его прямо сейчас.
— Какой пункт, о чем вы? Я ничего не нарушал. Я заплатил аванс и готов немедленно отдать остаток суммы…
— Я не возьму у вас денег, — перебил его директор. — Да, мы понесем убытки, но я готов к этому. Лучше потерять деньги, чем репутацию.
— Но что угрожает вашей репутации?..
— Вы прекрасно знаете что, — устало произнес его собеседник. — Итак, я расторгаю договор. И, если позволите, дам вам один совет. На вашем месте я бы не затягивал с признанием.
— Ах вот как! — зло усмехнулся Краснов. — Вы в курсе того, что произошло с моей женой.
— Да.
— И теперь вы полагаете, что я воспользовался вашими услугами для того… для того…
— Меня это совершенно не интересует! — директор агентства испуганно замахал руками. — Меня интересует только то, что вы нарушили пункт договора.
— Но я не нарушал его! — закричал Ярослав. — Я был в это время совсем в другом месте. Там, где и собирался быть.
— Меня это не интересует, — повторил собеседник. — Мне не нужны проблемы с вашим тестем. Мы, скромные люди, титанов стараемся обходить стороной. Да и с органами правопорядка у нас до последнего момента никаких трений не было. Хотелось бы, чтоб так шло и дальше.
— Значит, вы отказываетесь передать мне информацию? — угрожающе спросил Краснов. — Потому что боитесь моего тестя… Но вы не боитесь меня. Вы не думаете, что делаете ошибку?
— Я сделал ошибку, заключив с вами договор, — ответил директор. — Теперь договор расторгнут. Извините, но я попросил бы вас покинуть мой кабинет. У меня очень много работы.
— Послушайте! — воскликнул Ярослав. — Я не покушался на свою жену! Я люблю ее…
При этих словах собеседник слегка усмехнулся, и это отрезвило Краснова.
— Помогите мне, — тихо попросил он. — Найдите настоящего преступника. Я вам хорошо заплачу, очень хорошо.
Директор агентства отрицательно покачал головой.
— Полагаю, служба безопасности «Конкистадора» найдет его и без нас. Со своей стороны, мы обязаны способствовать раскрытию преступления…
— Что вы имеете в виду? — Краснов вскинул на него напряженно-вопросительный взгляд.
— Только одно, — сказал директор. — Если меня спросят, я не буду отрицать, что организовал вам алиби.
Здание агентства он покинул в состоянии бешенства. Когда все выяснится, он найдет способ разобраться с этой самоуверенной сволочью! Но… это когда все выяснится. А что делать сейчас?
Признаться во всем Султанову? Это — конец карьере, семье… Конец всему. Султанов никогда не простит его. А ведь тесть уже что-то подозревает… Иначе зачем этот вопрос о каком-то Климе Волошине? В бумагах, которые передал ему человек из агентства, ни о каком Волошине не упоминалось. Но всей информации он не получил. И уже не получит. Если Чагин постарается, он вполне способен выйти на это агентство, а оно выдаст его со всеми потрохами…
