Тимур Свиридов - Призраки в горах
При повороте с улицы Горького на Тверской бульвар пришлось притормозить – люди текли сплошным темным потоком. Стоящий рядом гаишник направился было к их «Волге», проявив интерес к молодому водителю, но, наткнувшись на прямой уверенный взгляд Олега, отвернулся и приостановился.
Шеф жил у Никитских ворот, езды оставалось не больше двух минут. Впереди ждало возвращение к бабушке, снова ее бесконечные недовольные расспросы, сетования.
Олег снова глянул на Константина – и следа не осталось от былой его вялости. Сосредоточенный взгляд, плотно сжатые губы. Дипломат перекочевал на колени.
Хотелось спать. Олег нарочито отвернулся к окну и несколько раз надул щеки, сдерживая приступ зевоты. Почти не глядя, свернул в уже знакомую до мелочей арку, притормозил «Волгу» у подъезда. Выключил двигатель и выжидающе повернулся к шефу. Может, тот сегодня тоже позволит ему воспользоваться машиной?
– Выходим! – в глазах Константина мелькнуло что-то холодное и решительное.
Олег пожал плечами, мол, мне все равно, и вылез наружу. На лобовом стекле налепились насекомые. «Не мешало бы, – подумал он, – сегодня помыть машину».
Сунув руки в карманы, Олег со скучающим видом огляделся. Во дворе дома было пусто, только несколько малышей сидели в песочнице.
Шеф осторожно выудил свой чемоданчик, хлопнул дверцей и проверил, хорошо ли она заперта. Потом подошел к Олегу накоротко кивнул:
– Иди вперед!
Олег еще раз пожал плечами, и внезапно какое-то странное предчувствие охватило его. У подъездной двери вынул руки из карманов, инстинктивно пригнулся. Сзади слышались приглушенные шаги Константина. Олег положил руку на длинную деревянную ручку и рванул ее на себя.
В подъезде было сумрачно. Лампочка под потолком сегодня, кажется, особенно скудно освещала пространство. На площадке перед ними никого не было. Они прошли к лифту. Олег перевел дух и, остановившись, посмотрел на Константина. Тот стоял с каменным выражением лица.
Лифт был занят. Маленькие окошечки с лампочками наверху показывали, что кабина спускалась к ним на первый этаж. Олег привалился плечом к косяку и пригладил волосы. В тишине было слышно, как с надсадным гудением работает подъемная машина лифта.
Вот наконец он опустился. Двери с жужжанием начали раскрываться, и в это мгновение из кабины высунулась чья-то рука. Еще не осознавая собственных действий, Олег резко уклонился в сторону. Тонкая струя с шипением рассеяла воздух, следом выскочили два высоких здоровенных мужика. Олег почувствовал удар в голову, потом еще один – в бедро, и повалился назад, на Константина. Ухо наполнилось болью и звоном.
– А-а! – испуганно заорал шеф. Чувствуя, как начинают слезиться глаза, Олег в падении все же успел подсечь первого из нападавших, и те двое тоже упали.
– Олег! – в отчаянии закричал шеф. – Давай!
Но Олег и сам понимал, что пора действовать. Он успел вскочить раньше, чем бандиты. Для начала вышиб ногой баллон из руки первого, расчетливо ударив в локтевой сустав. Раздался вопль. Парню был обеспечен перелом. Второй из бандитов уже успел подняться. В его кулаке тускло блеснула короткая резиновая дубинка. Нападавший резко замахнулся и хотел ударить Олега, но тот сел в низкую стойку змеи, мгновенно перехватил руку бандита и двинул ребром ладони в открытый кадык. Противник захрипел и осел на пол. Обернувшись в стойке к первому, Олег заметил, что тот поднялся на четвереньки, и, придерживая поврежденную руку, отползает к двери на улицу.
Шеф стоял у подоконника, прижав к себе заветный кейс и размазывая по лицу слезы. Олег чувствовал, что и у него все сильнее и сильнее щиплет в глазах. Двумя прыжками он настиг убегавшего и резкой подсечкой распластал того на полу.
Он замер над поверженными противниками, тяжело дыша и ощупывая ноющее ухо. Снова умудрился с самого начала пропустить удар! Где-то наверху залаяла собака.
– Шеф, – хрипло крикнул он. – Что с ними делать?
– Их всего двое?
– Да.
– Кто вас послал? – вдруг резко крикнул Константин.
Лежавший перед ним бандит оторопело посмотрел на своего напарника, замертво распластавшегося перед закрывшимся лифтом.
«Болевой шок от удара и, вероятно, сотрясение мозга при падении», – быстро оценил Олег.
– Я не знаю, – жалобно заскулил тот и с опаской глянул на Олега снизу-вверх.
Шеф уже пришел в себя, слезящимися глазами осматриваясь в подъезде. Собака в квартире на втором этаже заходилась лаем. – Придется взять тебя с собой.
– Нет, – крикнул бандит. – Куда вы меня хотите везти?
– Туда, где ты нам все расскажешь, гад! – Олег не узнал голоса Константина, который вдруг сделался невероятно жестким.
– Я и так могу все рассказать…
– Это Узбек, – пролепетал бандит дрожащим голосом. – Это он нас подбил на дело…
На втором этаже щелкнул замок, и открылась дверь. Лай зазвучал теперь уже на площадке, громче и злее.
– Эй! Что там происходит? – крикнул басовитый голос. – Имейте в виду, я вызвал милицию.
– Проклятье! – застонал бандит, лелея поврежденную руку и умоляюще поглядывая на Олега.
Олег выжидающе смотрел на шефа, ожидая приказаний.
– За мной! – тихо сказал Константин. – Тут больше нечего делать.
В глазах продолжало щипать, но Олег уверенно вывел машину на бульвар. На шефа было жалко смотреть – струя пришлась ему в лицо, кожа покраснела, слезотечение, похоже, нарастало.
– Давай на дачу. Мы не гарантированы от нового нападения. А этими сейчас займется милиция… Кроме того, совсем не нужно, чтобы соседи догадались о моей профессии!
Олег, нахмурившись, кивал, понимая справедливость решения шефа. Он то и дело озабоченно поглядывал в зеркальце заднего вида, высматривая, нет ли погони. Ухо горело и словно налилось свинцом.
В небе отдаленно загрохотало, и тут же по крыше и стеклам застучали первые тяжелые капли. Олег автоматически сбросил скорость и включил дворники, которые едва успевали справляться с потоками обильного весеннего дождя.
2
Возвращался он под вечер. Дождь, умаявшись за день, выдохся, и порывистый ветер быстро и деловито разгонял клочковатые тучи. В разрывы этих туч проглядывали первые звезды и тонкий острый серп молодого месяца.
Выйдя из метро, Олег свернул за угол и, не дожидаясь трамвая, поспешил вдоль Безбожного переулка. До дома было не больше одной остановки. Шестнадцати этажные кирпичные башни новостроек геометрически четко просматривались на фоне неба. Мамаши с детьми освобождали качели и песочницы, кое-где у скамеек мелькали алые точки сигарет подростков.
Олег шел неторопливой походкой, рассеянно посматривая по сторонам. В ушах еще немного гудело, не то от шума самолета, не то после удара в подъезде у Никитских ворот.
Дачу шефа он оставил только после того, как туда пришел сменщик – здоровенный угрюмый парень. Олег видел его уже не однажды, Константин их знакомил. Сменщика звали Глебом, он был нелюдим и недружелюбен, так что беседа не завязалась. Единственное, что удалось от него узнать, это то, что оба бандита уже находятся «где следует».
Мимо, стуча громко по рельсам, прокатил красный трамвай. Потом, высунув длинный язык, пробежал породистый колли.
– Чарли! Чарли, ко мне! – раздалось следом. Молодой парень в спортивном костюме несся за собакой, недобро размахивая рукой с намотанным поводком.
Издалека было видно, что горит окно на кухне и в зале – наверное, бабушка смотрела телевизор и что-то готовила. Он вспомнил, что обещал ей вернуться сегодня утром. Волнуется, как всегда.
На тихой скорости и почти бесшумно сзади подкатила темная машина. Олег резко и инстинктивно отпрыгнул в сторону, вставая в стойку. Передняя дверца стремительно распахнулась и оттуда наружу высунулась Славкина физиономия.
– Ну ты орел, Бестужев! – загоготал он.
– Славка, черт! – Олег чувствовал, как бешено зашлось сердце в груди. – Ты что тут делаешь?
– Садись, сэнсэй, поболтаем!
Олег заметил на багажнике «Жигулей» две крупные буквы «ПГ». Это означало, что Торшин был при исполнении.
– Знакомьтесь, – Славка всем корпусом развернулся в кресле. – Чемпион Москвы по каратэ, сэнсэй Олег Бестужев, а это сержант милиции, «подвижник» и герой Серега Никитюк.
Олег пожал широкую ухватистую ладонь и кивнул. Белесые глаза Никитюка глянули профессионально-оценивающе, и Олег почувствовал, что его волнение еще не улеглось.
– Сейчас патрулируем этот район, – объяснил Торшин. – Вдруг смотрю, Бестужев собственной персоной, дай, думаю, поговорю со старым другом. Давно не видались.
– Да уж, давно, – в машине было душно, и Олег опустил стекло.
– Меня, кстати, твоя бабуля прямо достала, не знаю ли я, где ты пропадаешь, и что с тобой происходит, – Торшин снял фуражку и почесал затылок. – Где шляешься-то, а?
Он снова рассмеялся, показывая крепкие ровные зубы. Никитюк опять пристально глянул на Олега через зеркальце заднего вида, и ему от этого взгляда стало как-то не по себе.
