Дарья Калинина - Витязь без шкуры
Было удивительно слышать, что это тощее, изможденное наркотиками до последней стадии существо тоже знало мужскую любовь или, во всяком случае, ласку. Подруги не могли себе представить, кому же могло приглянуться столь худосочное и страхолюдное создание.
Алиска продолжала смотреть на них с каким-то странным выражением своих необычайно больших глаз.
И почувствовав, что она что-то знает, что она может им помочь, подруги дружно, в один голос, взмолились:
– Помоги нам!
– Даже не знаю… Вам что нужно-то?
– Все, что ты можешь сказать!
– Да я свой нос в чужие дела совать не привыкла, – пробормотала Алиска.
И еще раз покосившись на подруг, она вдруг спросила:
– Любите своих мужиков?
– Очень.
– И потерять их боитесь?
– Не то слово.
– Эх, ладно! – решилась Алиска. – Была не была! Хоть и не в моих это правилах, но уж расскажу вам то, что знаю про это дело. Да и по правде сказать, большой заслуги моей в этом нет. Гермеска так громко говорил, что и глухой бы услышал, а не только мои чуткие уши. В общем, все дело утром началось. Гермеске его мать позвонила и сказала, что Дина убита и чтобы он к ней немедля ехал, поговорить им надо. Гермеска сразу же к ней рванул, о чем-то там с ней перебазарил, а когда через пару часов ко мне вернулся, то сразу же начал звонить тому человеку.
– Какому человеку?
– Ну тому, кто Динку замочил.
– Гермес ему звонил? У него был его номер телефона?
– Раз звонил, значит, был.
– А откуда?
– Мне кажется, что ему этот номер мать дала или в вещах у Дины они его нашли. Точно не знаю. Но думаю, что за тем Гермес к матери домой и ездил. Они там все обсудили, а потом Гермес действовать начал.
И Алиска принялась вспоминать, как разворачивались события дальше:
– Гермес звонил этому типу несколько раз, да так и не дозвонился. И потому сказал, что поедет к нему так, без приглашения.
Подруги удивились еще больше:
– Значит, у него и адрес был?
– Выходит, что так.
– Ну а что Гермес хотел от этого человека, ты не слышала?
– Мне Гермес этого не говорил, а у себя в комнате сам с собой разговаривал, вроде как речь свою для того типа готовил.
– И ты подслушала?
– Не удержалась. И как я понимаю, Гермес хотел обвинить этого типа в том, что он прикончил Динку и лишил всю их семью добытчицы и кормилицы, хотя это вранье, потому что Динка сама всегда искала, к кому бы присосаться. Но Гермес все так повернул, что вроде как Дина была единственной, кто его убогого и мать-инвалида содержала. А теперь Дина мертва. И за это Гермес решил с убийцы сестры вроде как моральную компенсацию себе стребовать. Ну, на похороны приличные и всякое такое.
– Как же Гермес не побоялся?
– Когда речь о деньгах заходит, у Гермеса в башке все переклинивает.
– И чем дело закончилось?
– Ну чем… Известно чем, ушел Гермеска.
И помолчав, Анжела добавила:
– Вы не думайте, я не совсем сволочь. Я Гермесу сразу сказала, что если он пойдет, то уже больше не вернется. Но он расхохотался и сказал, что не такой он дурак и подстраховался. Что у его матери есть адрес дома, куда тот тип Динку утром в субботу возил. И что если с Гермесом что-то случится, то эта информация тут же окажется в полиции.
– Значит, адрес есть у тети Люды. И если с Гермесом что-то случится, то она должна будет передать в полицию эти сведения?
– Да.
– Думаешь, он сказал тебе правду? Думаешь, его мать тоже может быть замешана в шантаже?
– Да уж без нее не обошлось. Они все такие в семье, что брат с сестрой, что мать их. Жадные и глупые.
– А тебе Гермес сказал, что это за человек? Как его имя? Где искать?
– Вы чего? – поразилась Алиска. – С чего Гермесу мне все эти подробности выкладывать? Чтобы я, чего доброго, тоже свою долю требовать стала?
– А ты бы стала?
– Да никогда! Я не жадная, мне моего заработка хватает.
И тут Леся не выдержала. Несмотря на то что Алиска помогла им, рассказала, что знала, Лесино чувство справедливости прорвалось наружу и она с горечью выпалила:
– Какой заработок, Алиса? Детей на наркотики подсаживать? Это твой заработок?
Но Алиска на нее ничуть не обиделась. Она лишь пожала плечами и сказала:
– Во-первых, детям я не продаю. А те, кто ко мне приходят… им уже ничего не поможет. Я вам так скажу: заядлым наркоманом только тот становится, в ком жадности много. Тогда он и кайф хочет постоянно продлевать, и все больше его иметь, удержу не знает. Конечно, рано или поздно я свое получу, вот и не страдаю. Только люди вокруг меня в большинстве своем дико жадные, и Гермес на эту удочку повелся, так что придется мне, видно, нового охранника себе искать.
И уже уходя, эта странная женщина грозно прибавила:
– А про Гермеса и его мать, попомните мое слово, скоро вы в криминальных сводках услышите. Не одна Дина прославится, эти тоже вместе с ней окажутся.
– Не нагнетай.
– Сама боюсь. Честно скажу, Гермеса мне даже жаль, я к нему успела привязаться. И он совсем неплохой парень. Это его мать с сестрой подучивают, а сам по себе он ничего, жить с ним вполне можно.
Теперь тон голоса, которым были произнесены эти слова, был уже не пророческим, а скорее жалобным. Так что девушки заинтересовались:
– Так тебе Гермес нравится?
Алиска смутилась.
– Какая тут еще любовь? – забормотала она. – Придумаете тоже. Просто жалко их всех. В принципе, не такие уж плохие люди все трое, а жадность их проклятая до могилы всех троих доведет.
И с этими зловещими словами Алиска скрылась за дверью. Так как напоследок она не прибавила больше ни словечка, то тяжелая фраза так и осталась висеть в воздухе. Кира с Лесей с трудом удержались, чтобы не сплюнуть, как от нечистой силы.
Глава 9
К сожалению, слова Алиски в какой-то мере оказались пророческими.
Когда после разговора с ней подруги вместе с Анжелой отправились к Людмиле Петровне, чтобы поговорить с ней по душам, то первым, кого они встретили в их дворе, был дядя Володя. Старый пьянчужка сидел на лавочке с таким потерянным и бледным видом, что трем женщинам стало ясно: опять случилось что-то неладное.
– Дядя Володя, привет! – произнесла Анжела, подойдя к старику. – Вы тут чего сидите?
Но дядя Володя лишь поднял на нее бессмысленный взгляд.
– Выпала! – пробормотал он вместо ответа.
– Кто выпал?
– Из окна выбросилась! – продолжал бормотать дядя Володя, явно не очень-то хорошо понимая, кто перед ним стоит. – Прямо в лепешку!
– Вы это о чем, дядя Володя?
– В блинчик ее раскатало!
Анжела насторожилась. Зная о том, какому пороку подвержен сосед Дины, девушка втянула ноздрями воздух, чтобы убедиться, что от дяди Володи не пахнет спиртным. И тут же нахмурилась. Конечно, попахивало, но не так, чтобы очень уж сильно. Если дядя Володя и выпил, то немного.
– Дядя Володя, – подступила она к нему вновь. – Говорите, что случилось?
Тот наконец собрался с мыслями и взглянул на Анжелу уже более осмысленно.
– Так соседка моя… – сказал дядя Володя. – Того… Выбросилась.
– Как?
– Прямо из окна выбросилась. Выходит, не выдержала горя, бедная женщина. Да и то сказать, такое горе.
– Кто выбросился-то?
– Людка…
И тут же, словно вспомнив, что речь идет о мертвом человеке, быстро поправился и сказал:
– То есть Людмила Петровна.
– Что? – вскрикнула Анжела. – Где она?
– Да уж забрали ее, соскребли с асфальта болезную. Только что врачи уехали.
У Анжелы прямо ноги подкосились.
– Дядя Володя, как же это произошло?
– Врачи сказали, такое бывает. У человека от горя крыша едет. А Люда дочь потеряла. Врачи, как про Динку услышали, так сразу и сказали, это от горя она из окна выбросилась. Не справилась, выходит, со своим горем, такие вот дела.
Дядя Володя монотонно бубнил одни и те же фразы себе под нос. Он все-таки был чуточку пьян, а может, находился в шоке. Или то и другое вместе.
Но Анжела уже плотно подступила к свидетелю:
– Дядя Володя, расскажите все как было!
– Так нечего тут особо рассказывать-то. Выпала.
– Тетя Люда дома одна была?
– А с кем же ей там быть? Одна. Я в магазин ходил. Как раз домой возвращался, по двору шел, пивка бутылочку себе взял, беленькая в авоське у меня была, иду себе, жизнью наслаждаюсь, представляю, как сейчас за помин грешной Динкиной души выпью, а она вдруг прямо передо мной как… хрясь…
– Дина?
– Почему Дина? – рассердился дядя Володя. – Людка! Людмила Петровна наша. И главное, хоть бы звук какой подала, пока падала. Нет, молча все. Врачи говорят, это у ней от шока, такое бывает. Но им-то хорошо рассуждать, а мне каково? Прямо передо мной ведь упала, как нарочно караулила. А может, и впрямь караулила? У них вся семейка такая, могла и назло сделать. Углядела у меня бутылку в авоське и решила напоследок настроение мне испортить! Ей-то хорошо, померла быстро, а мне как с асфальта ее собрать?
– Кого собрать? – окончательно потерялась Анжела. – Тетю Люду?
