Юлия Шилова - Разведена и очень опасна
— Я тебе говорю, пусть лучше ограбит, чем случится самое плохое. Я тебе все потом компенсирую. Не переживай. Пусть лучше он ограбит и уйдет с богом.
— Заткнитесь вы обе! — Незнакомец ткнул пистолет мне в висок и нервно крикнул еще раз: — Я последний раз повторяю, чтобы вы обе заткнулись. Вы хоть понимаете, что это значит — последний раз?! Мне не нужно ваше барахло! Оно мне на фиг не нужно!
Вот и хорошо. И на этом спасибо, — немного расслабилась Рита. — А я смотрю, такой представительный мужчина за моими новыми сапогами пришел… Я, конечно, не вижу вашего лица, а только телосложение и, по-моему, оно неплохое. И лицо у вас, наверно, представительное. Это по вашему голосу чувствуется. Баритон. Вы, наверно, начальником раньше где-то работали. Голос властный, командирский, мне всегда нравились такие мужские голоса. Такой мужчина и по жизни хозяин, и в постели тоже хозяин.
— Заткнись, дура! — Мужчина убрал пистолет от моего виска и наставил его на Риту. — Ты понимаешь, что я тебе говорю?!
По всей вероятности, от нервного напряжения у Ритки продолжалась настоящая истерика. Она кивала головой и говорила усталым голосом:
— Уберите, пожалуйста, свой пистолет. Он мне очень сильно на нервы действует, а нервы у меня не железные. Слабенькие. С вашим голосом да в постели бы командовать… Чувствуется, что вы мужчина приличный, а так кричите на беззащитных женщин, что мне даже как-то не по себе становится.
— Да что ты про постель все? Я знаю, что у Артема с этим делом неважнецки, — сказала я, даже не посмотрев в сторону незнакомца.
— У Артема как раз в этом деле переизбыток. Я мужчин лучше, чем он, не встречала.
А сколько ты их вообще встречала? Кстати, а этот в маске и в самом деле представительный. Посмотри, какие у него часы дорогие. Да и маска эта не копейки стоит. Одним словом, обмундирование дорогое. С таким обмундированием только банк или обменный нужно грабить, а не твою квартиру. Она того не стоит. Может, он перепутал?
Не выдержав нашей наглости, незнакомец схватил меня за волосы и прошипел:
— Еще одно слово — и дырка в башке. Ты поняла?
Наверно, именно в этот момент мне стало по-настоящему страшно и я поняла, что Шутки закончились. Намотав мои волосы на руку, незнакомец запрокинул мою голову и тихо заговорил. Его голос был каким-то странным, и я сама не понимала, почему меня больше всего пугает его странный голос.
— Я пришел сюда не за шмотьем. Я пришел сюда за тобой. Сейчас ты выйдешь из этой квартиры вместе со мной и пойдешь туда, куда я тебе скажу!
— А если я не пойду? — спросила я дрожащим голосом и, пытаясь взять себя в руки, произнесла речь: — Я не знаю, кто ты такой. Сначала я и в самом деле думала, что ты пришел сюда грабить, но, оказывается, я ошибаюсь. Я не могу с тобой куда-то пойти, потому что внизу, у самого подъезда, стоит машина с моими людьми. Мы не сможем выйти на улицу. Я понимаю, что ты не имеешь претензий к моей подруге. Ты имеешь их ко мне. Я не знаю, чего ты от меня хочешь. Если ты меня не убил, значит, моя смерть тебе не нужна. Если ты хочешь денег, у меня их с собой нет. Скажи, чего ты хочешь и зачем сюда пришел.
Значит, он пришел по твою душу и к моей квартире не имеет никакого отношения! — неожиданно прорвало Ритку. — Я всегда знала, что наша дружба не доведет до добра. Артем в чем-то прав, действительно, что между нами общего?! В последнее время я стала тебя бояться, ты и в самом деле стала жестокая и агрессивная. Ты стала злая. Ты думаешь, Артем не рассказывал мне, как он с тобой жил?! Он столько всего мне рассказал, что у меня волосы на голове встали дыбом. А этот твой гребаный криминальный мир, ты сама по уши залезла и других людей тащишь. Так вот знай, что я в этот мир не хочу! Мне и в моем нормальном мире неплохо!
— Заткнись! — Свободной рукой незнакомец ударил плачущую Рите в ухо, и она взвыла от боли. Удар был настолько сильным, что она откинулась к стенке и застонала так сильно, что у меня по коже пробежали мурашки. — Мне твоя болтовня надоела до чертиков! Ты не веришь, что пистолет заряжен и я могу стрелять?!
— Верю, — плача и испуганно проговорила Рита.
— Тогда скажи честно. Ты и в правду устала от своей подруги и совершенно ею не дорожишь?!
Задав Рите этот вопрос, незнакомец намотал мои волосы на руку еще сильнее. Мне даже показалось, что еще немного, и вместе с волосами он снимет с меня скальп.
— Мне больно… — Я застонала и почувствовала, как у меня все поплыло перед глазами. — Мне действительно больно. Пожалуйста, отпусти меня!
— Вот видишь, ей больно. А ты не хочешь отвечать. Я спросил, тебе действительно наплевать, что будет с твоей подругой?
— Я очень люблю свою подругу, — едва не плача, проговорила Рита и взялась за ухо. — И вообще все свои слова я беру обратно. Мы дружим с детства и мы умеем прощать, даже если наговорим друг другу кучу гадостей.
— И ты хочешь, чтобы она осталась жива?
— Очень, — не моргнув глазом, ответила Рита.
— Тогда слушай меня внимательно. Сейчас мы с твоей подругой уйдем из этой квартиры, и не важно, что у подъезда ее ждет машина с накачанными ребятами. Они нам не помешают.
— Но как? — попыталась возмутиться я, но опять застонала отболи.
— Мы уйдем через чердак.
— Зачем? Что тебе от меня надо?
— Мне нужна ты.
— Зачем, объясни!
— О цели ты узнаешь потом.
Тупая боль сменилась острой и пробиралась к каждой клеточке моей головы. Больше я не могла терпеть, тяжело задышала и закусила до крови нижнюю губу.
— Господи, как больно. Как больно…
Признаться, уже давно я не ощущала себя такой слабой и беззащитной. Почувствовав мой глухой протест, незнакомец размотал мои волосы с руки и отшвырнул меня к стене. Я принялась судорожно растирать онемевшую кожу на голове. Пока я осваивала собственную голову, незнакомец решил оставить меня в покое и после слов «Отдохни пока немного» подошел к моей подруге. Достав из кармана кусок марли, он соорудил из нее кляп, несмотря на отчаянное Риткино сопротивление, засунул ей в рот. Затем посадил ее на ближайший стул и принялся привязывать скотчем. Рита больше не оказывала ни малейшего сопротивления и не издавала ни единого звука, но ее вытаращенные глаза были полны совершенно неподдельного ужаса. Когда скотч был использован полностью, незнакомец остановился, потер вспотевшие ладони, а по его взгляду я поняла, что теперь настал мой черед. Поджав под себя ноги, я почти вжалась в стену и тысячу раз пожалела о том, что еще совсем недавно я отдала Лосю пистолет, не видя в нем необходимости.
— Кто ты такой? — Я понимала, что положение лидера известной группировки обязывает меня к достойному поведению, но чувство страха брало надо мной вверх и я с трудом выговаривала слова. — Скажи, что ты от меня хочешь? — собрав всю волю, спросила я.
— Вообще-то я хотел бы тебя убить, — донесся до меня ответ, на который я меньше всего рассчитывала.
— Убить?!
— Вот именно, убить.
— Почему ты не убил меня сразу? Почему оставил в живых?
— Потому, что еще не время.
— Ты хочешь сказать, что убьешь меня позже?!
— Если я не убил тебя сейчас, это совсем не значит, что не убью завтра. Не торопи события. Всему свое время… — Мне показалось то, что он злорадно улыбнулся, хотя я совершенно не видела его лица.
— Я сделала тебе что-то плохое?
— Плохое — это слишком ласково сказано. Ты сделала мне самое ужасное, что только можно было сделать.
— А что именно?
— Я бы не хотел вдаваться в подробности сейчас.
— Я должна знать, кто ты!
— Тебе это ник чему. Сейчас ты выйдешь со мной из квартиры. Через чердак спустимся в другой подъезд и сядем в мою машину.
— А что потом? — не могла не спросить я.
— Поедешь со мной туда, куда я повезу.
— А затем ты меня убьешь?
— Ты все увидишь своими глазами.
— А если я никуда не пойду?
— Если ты не захочешь идти, я убью тебя раньше, чем ты сумеешь передумать…
Чтобы подтвердить свои слова, мужчина снял пистолет с предохранителя и направил на меня.
— Запомни, мне не до шуток и мне не нужно от тебя ни денег, ни барахла твоей подруги. Ты нужна мне сама… Вернее, мне нужно, чтобы ты пошла со мной и сделала то, что я тебе прикажу.
— Но зачем?! — не выдержала я и закричала в сердцах: — Какой смысл? Что тебе от меня надо?! Ты хоть знаешь, кто я такая?!
— Прекрасно знаю!
— И кто же? — совсем осторожно повторила я свой вопрос.
— Мужик в юбке, вот ты кто.
— Что?
— Я тебе ясно сказал. И повторять не буду. Я таких, как ты, на дух не выношу. Смотреть тошно. Баба должна дома щи варить, мужа с работы ждать и детей воспитывать.
— У меня свой вкус.
— Может быть…
— А о вкусах не спорят…
