Данилова Анна - Из жизни жен и любовниц
— Значит, мы можем предположить, что изнасилование все-таки произошло здесь, у Полины дома, — сказал Мирошкин.
— Получается, что никуда-то она на свидание и не ходила. — Глафира вернулась из кухни с бутылкой из-под шампанского. — Оно происходило здесь, у нее дома! У нее побывал гость, напоил ее сногсшибательным, в прямом смысле слова, коктейлем «Северное сияние»… В мусорном ведре лежит бутылка из-под водки, сверху — пепел из пепельницы… То есть бутылка была последней, что успели положить в мусорное ведро до того, как туда высыпали содержимое пепельницы. Так вот, гость напоил ее и воспользовался ее состоянием.
— А потом — он ушел? — спросил Сергей. — Или остался?
— Он ушел не сразу, — предположила Лиза. — После того как он это сделал и пришел в себя, быть может, даже протрезвел, первое, что ему пришло в голову, — попытаться уничтожить следы… в теле девушки…
— Думаешь, он ее… помыл? — спросила Глафира.
— Да, мне и Гера сказал, что в нее влили чуть ли не поллитра какого-то средства — геля, жидкого мыла, я не знаю… — подтвердил Мирошкин. — Что сама девушка никогда бы с собой такую процедуру не проделала.
— После этого он собрал простыни, сунул их в пакет и унес с собой, а по дороге где-нибудь выбросил, — завершила свою мысль Лиза.
Сергей вынул телефон и позвонил эксперту, занимавшемуся в настоящий момент автомобилем, принадлежащим отцу Полины, Анатолию Блохину. В основном Сергей задавал вопросы и молча выслушивал ответы. Лиза с Глафирой притихли, продолжая обследовать комнаты, выискивать какие-то мелочи, которые могли бы помочь им определить, кто убил Полину.
— В ванной комнате за стиральной машиной лежит на вид мужское, темно-синее полотенце, вероятно, оно упало… Может, достать его? А, Лиза?
— Конечно, достать! Возьми в кухне чистый пакет и засунь его туда. Знаешь, Глаша, я все думаю об этом насильнике и убийце. Зачем он, спрашивается, насиловал Полину у нее же дома? А если бы она начала кричать? Он мог бы заманить ее к себе или куда-нибудь на дачу. Ведь, совершив преступление, он, может, и попытался уничтожить после себя все следы, но на сто процентов это сделать невозможно! Протереть абсолютно все поверхности, следы обуви… Ты нашла полотенце. Уверена: это он им вытирался!
— Точно, оно мокрое! — воскликнула Глафира, выуживая с помощью щипцов для банок, которыми пользуются при консервировании, полотенце. Щипцы она взяла в кухне. — Значит, им вытирались недавно. Вот, видишь: розовое и белое — этими полотенцами пользовалась Полина, это ясно. Кружева, цветочки… Это, темно-синее, скорее всего, принадлежало ее отцу, но поскольку он уехал, а мужчине, ее гостю, надо было чем-то вытираться, он и вытерся им. Все, запаковываю в пакет. Возможно, оно станет одной из улик.
Сергей закончил разговор с экспертом.
— Ну, что я могу вам сказать… Машиной пользовались совсем недавно, это точно. На руле и вообще повсюду свежие отпечатки пальцев.
— Отлично! — воскликнула Лиза. — Уже кое-что. Осталось выяснить, кому принадлежали эти отпечатки, то есть сравнить их с теми, которые имеются у нас в наличии.
— Тимур сказал, что у них есть отпечатки пальцев родителей Полины. Ее отец, Анатолий Блохин, в прошлом выпускник военно-ракетного училища, поэтому с добыванием его пальчиков проблем не было. Марина же Блохина вынуждена была оставить cвои отпечатки пальцев несколько лет тому назад, когда ее машину задержали сотрудники правоохранительных органов, поскольку она очень подходила под описание автомашины преступника. Помимо этого, у нас есть пальчики Полины и попавшего в круг подозреваемых по ее делу Дениса Борисова.
— Понятное дело, все эти отпечатки понадобятся лишь для того, чтобы, исключив их, выделить чужие следы, скажем, насильника. Но если его пальцев нет в базе, то есть он нигде не засветился, не был ни моряком, ни военным и все в таком роде, то как же мы будем его искать? — спросила Глафира задумчиво.
— У нас есть его ДНК, — напомнил ей Сергей. — Поскольку дело сложное и обещает стать громким, ведь речь идет о дочери известного в городе бизнесмена, я настоял на том, чтобы провели тесты ДНК группе лиц, входящих в ближний круг знакомых девушки.
— Постой, Сергей, если у тебя есть ДНК и Макса, и насильника, то…
— Полину изнасиловал не Макс, да, это правда, — явно начал сдаваться Сергей. — Но он мог присутствовать на месте преступления… Он может быть причастен к этому убийству, понимаешь? Не факт, что Полину убил тот же человек, что и изнасиловал ее. Все это надо еще доказать.
— Мирошкин, какой ты упертый! — не выдержала Лиза. — Что ты прицепился к мальчишке?! Ты подумал — какой смысл ему убивать девушку?! И ты, зная, что не Макс изнасиловал Блохину, все это время молчал?
— Слишком уж яростно вы защищали его, — нахмурился Сергей. — Ладно, давайте по существу. Полотенце я забираю для экспертизы, Глафира, давай его сюда. Завтра-послезавтра, я надеюсь, появятся новые результаты, мы все сравним, сопоставим…
Тут у Мирошкина зазвонил телефон.
— Ну, вот и слава богу, — просиял Сергей и потряс в воздухе кулаком в порыве радости. — Из больницы позвонили, сообщили, что Борисов пришел в себя! Вы со мной?
Глава 16
Макс
Он и сам не знал, для чего поджидал сестру Анису. Что изменится с ее возвращением домой? Разве что Макс почувствует себя еще глупее?
Кто, какая сила толкала его в спину и в итоге привела его в этот совершенно чужой для него дом, в то время как у него есть свой дом, своя комната, своя кровать, свой компьютер?
Сейчас же он сидел в спальне чужой ему женщины, правда, очень доброй и сочувствующей, сидел за компьютером и еле сдерживался, чтобы не нырнуть в теплую и такую знакомую ему волну Интернета. Он знал, что, стоит ему только появиться в почте или на любимых форумах, в «болталках», как Кап не заставит себя долго ждать: непременно объявится и начнет только им двоим известным способом, определенным набором слов, пытаться наладить с ним контакт. Но кто может с уверенностью сказать, что за Капом не следят? Конечно, следят, потому что понимают: Кап — его друг. А если друг, значит, рано или поздно они установят связь. Значит, Макс не должен появляться в Сети. Даже если он зарегится в другой почте, на другом сайте, все равно он сделает это для того, чтобы выйти на Капитана, и тогда у Капа будут неприятности. А этого допустить нельзя — никак. Макс сам во всем виноват, и то, что он сбежал, исчез из поля зрения своих близких, было единственно верным решением. Пусть пройдет время, и все прояснится. Денис придет в себя и скажет, кто всадил в него нож. Может, к тому времени они выйдут на след убийцы Полины? Вот тогда Макс вернется! Откроет дверь своим ключом, увидит маму, обнимет ее и попросит прощения. За все. За непонимание, за жестокость, за эгоизм. Но это время, пока будет идти следствие, ему, Максу, надо как-то пережить. И первый шаг к намеченной цели, а именно — к тому, чтобы мир вокруг него понял, что он не убийца, он сделал. Пусть и неуклюже, но все равно сделал. Он решил, что самым важным в деле Дениса является то, чтобы он сам указал на своего убийцу, а для этого Денис должен очнуться. А чтобы он очнулся, важно, чтобы он оставался в живых.
Человек, пырнувший его ножом, сделал это по не известной пока что никому причине, но причина-то существует! Значит, тому человеку было важно, чтобы Борисова не было. Совсем. Борисов стал для кого-то опасен или просто кому-то сильно помешал. И, если он остался в живых, преступник должен понимать: когда Денис придет в себя, он сразу же и назовет имя напавшего на него человека. Макс представил, что он сам — преступник. Что бы он сделал, чтобы Борисов не пришел в себя? Понятное дело что: попытался бы проникнуть в больницу и добить Дениса. Уже окончательно. Для этого совсем не обязательно стрелять в него или душить. Достаточно отключить всю аппаратуру, поддерживающую его жизнь. И большого ума для этого не нужно. Просто выдрать с корнем все трубки, соединяющие лежащего в коме человека с аппаратурой.
Макс, вдоволь покатавшись на электричках, вдруг понял, что должен срочно вернуться в город и проконтролировать ситуацию. Узнав из газет, что Борисов жив, но находится в коме, он решил, что просто обязан проникнуть в больницу для того, чтобы наблюдать за его палатой и не допустить визита к Денису его убийцы. Но ведь его ищут, к тому же его может увидеть мама и все те, кто может навещать Борисова. Да и следователь наверняка то и дело наведывается в палату, чтобы проверить, не пришел ли Борисов в себя, или просто для того, чтобы потрепать нервы маме. И вот тогда Максу пришла в голову мысль — нанять кого-нибудь за деньги, чтобы этот человек охранял палату отчима. Причем за деньги самого Борисова! В тот момент, когда его посетила эта мысль, она показалась Максу просто блестящей! Он уже тогда понял, что этот человек должен быть чуть ли не работником больницы. Какой-нибудь вахтер, охранник, санитар, неважно кто, важно, чтобы с палаты не спускал глаз и в случае опасности сразу позвонил в полицию. Сразу же! Но перед звонком охранник, почуяв опасность, должен был поднять крик на всю больницу, чтобы спугнуть убийцу.
