Мила Серебрякова - Будет все, как ты захочешь
Тамара засмеялась.
– Мам, ты действительно так думаешь или прикидываешься?
– Сейчас тебе смешно, но если не расстанешься…
– Хватит! Разговор начинает меня утомлять и бесить. Будь добра, покинь мою комнату.
Кира завизжала:
– Илья! Илья, наша дочь только что выставила меня за дверь!
Тома надула щеки и, упав на кровать, обхватила голову руками.
В спальню дочери неторопливо вошел отец.
Грузный Илья Денисович потоптался у порога и в свойственной ему манере – оставаясь титанически спокойным, – спросил:
– Девочки, сколько можно ссориться? Пора бы уже выкурить трубку мира.
– Илюша, поговори ты с ней, меня она ни в грош не ставит.
Тома подошла к отцу.
– Папа, я тебя предупреждаю, если ты не положишь конец всей этой истории, я совершу какую-нибудь глупость. Я не шучу.
– Вот видишь, – заливалась слезами Кира Вениаминовна, – видишь, что с ней творится? Она нездорова, у нее не в порядке с головой. Илюша, сделай что-нибудь.
Илья Денисович обнял супругу за плечи.
– Кира, а давай поступим с тобой как умные взрослые люди.
– Что ты предлагаешь?
– Мы же не враги собственной дочери, правда?
– Разумеется.
– Предлагаю предоставить Томке полную свободу выбора. Пусть она живет так, как считает нужным.
Тамара с благодарностью смотрела на отца.
– Спасибо, папа.
Кира оттолкнула от себя супруга.
– Опомнись! Или тебе нет дела до будущего дочери?
– Я желаю Томке только добра.
– А я, по-твоему, желаю ей зла? Да такого добра на каждом шагу как грязи. Ей остается только свистнуть, и к ногам за считаные минуты припадет свора придурков наподобие Филиппа.
– Филипп не придурок!
– Он хуже. Он… он хочет отнять у меня самое дорогое – тебя.
Тамара приблизилась к матери вплотную и очень тихо – практически шепотом – спросила:
– Если я задам тебе вопрос, ты обещаешь дать честный ответ?
Кира Вениаминовна вытерла слезы.
– Д-да… Обещаю.
Тома взяла отца за руку и, глядя на мать, продолжила:
– Двадцать четыре года назад ты и папа поженились. Помнишь сейчас тот день?
– Конечно, помню, но при чем здесь наша свадьба? По-моему, ты отдаляешься от темы.
– Напротив, я к ней приближаюсь. Насколько мне известно, твоя мать, моя бабушка, была категорически против вашего брака.
Кира Вениаминовна покосилась на супруга.
– Ну… Илья не совсем нравился моим родителям, но…
– Что она сказала тебе в день свадьбы? – перебила Тамара.
Кира начала судорожно растирать правый глаз.
– Тамара, это к делу не относится.
– Ты обещала ответить на вопрос.
– Я не помню, прошло столько лет. Почти четверть века.
Илья Денисович кашлянул.
– Зато я помню.
– Илюша!
– В день нашей свадьбы моя будущая теща сказала Кире, что если та поставит в загсе свою подпись и официально станет моей женой, она автоматически лишится матери.
– И что на это ответила мама?
– Илья, я запрещаю тебе! Слышишь, запрещаю!
– Мама была краткой, она ответила, что согласна пойти на такую жертву.
Кира Вениаминовна зарыдала пуще прежнего и выбежала из комнаты.
– Все в порядке, Томка. – Илья Денисович погладил дочь по голове. – Помни, что бы ни произошло, я всегда на твоей стороне. На мать не сердись, несносный характер она унаследовала от…
– Знаю-знаю, от бабушки.
– Во-во, это у них семейное.
– Пап, я ведь правда очень люблю Филиппа.
– Рад за вас, живите своим умом, не позволяйте другим вмешиваться в ваши отношения. Томка, поверь, думать своей головой намного удобней.
Тамара прижалась к отцу, ощутив на душе необычайную легкость.
* * *Закрытая карета, запряженная двумя лошадьми, остановилась у подъезда. Снующая туда-сюда детвора, моментально забыв об играх, сбилась стайкой и, раскрыв рты, с неподдельным интересом смотрела, как из кареты вышел высокий парень в черном костюме с букетом шикарных лилий.
Ребятня помладше с радостными криками «Ëîшадки! Лошадки!» подбежала ближе, а те, кто был постарше, продолжали стоять в стороне, наблюдая за происходящим.
Как только Филипп скрылся в подъезде, три старушки, греющие косточки на лавочке, затрещали:
– Батюшки-светы, карета!
– Это к кому ж пожаловали?
– Парень-то видный.
– Небось к Вальке, у нее все кавалеры с причудами. Ой, а лошади-то какие упитанные.
– Да не к Вальке он, к Зойке из сто тринадцатой.
– Не-е-е… Зойкиного хахаля я видала, он росточком пониже будет и лицом чуть пострашней. Мож, к Маринке?
– Так Маринка замуж недавно вышла, у нее муж как боров, в дверной проем еле-еле пролазит.
Бабульки продолжали перечислять всех жильцов женского пола, к которым в принципе мог приехать красивый парень в карете, а Филипп тем временем звонил в квартиру Тамары.
Увидев его на пороге, Тома быстро обернулась.
– Фил?!
Парень протянул букет.
– Томка, ни о чем меня не спрашивай. Собирайся и спускайся вниз.
Тамара окинула взглядом костюм Филиппа, кивнула, сунула ноги в туфли, взяла сумочку и вышла из квартиры.
В лифте Фил загадочно улыбался и хранил партизанское молчание.
Из подъезда они вышли, держась за руки.
Старушенции заголосили: – К Тамарке.
– А я сразу сказала – к ней.
– Здравствуй, Томочка.
– Здрасте, – машинально пискнула девушка, глядя на карету.
Фил открыл дверцу и, улыбаясь в тридцать два зуба, галантно поклонился.
– Прошу вас, Ваше Величество.
– Фил, что это?
– Карета, лошади и кучер.
– Господи, откуда ты их достал? – Тома растерянно смотрела на Филиппа, слыша за спиной голоса старушек.
– И куда они в карете попрутся?
– А лошади все-таки жирные. Перекормили.
Усадив Тамару на сиденье, Филипп пояснил:
– Сейчас мы поедем в парк, там тебя ожидает очередной сюрприз.
– Еще один? Фил, что происходит, зачем ты так потратился? До парка я могла бы пройтись и пешочком.
– Нет, сегодня необычный день, значит, все, что с нами произойдет, тоже должно быть необычным.
Они ехали в карете, прижавшись друг к другу, и молчали. Но молчание не угнетало, наоборот, оно оказалось как нельзя кстати.
Прогулка по парку в карете, запряженной лошадьми, произвела на Тому неизгладимое впечатление. Она и представить себе не могла, что получит столько положительных эмоций.
В какой-то момент Филипп достал из кармана коробочку, протянул ее Томе и попросил открыть.
– Это кольцо? – спросила она, заранее зная ответ.
– Кольца, – с придыханием прошептал парень.
На бархатной поверхности покоились два тоненьких золотых колечка.
– А почему их два?
– А ты еще не поняла? Томка, я делаю тебе предложение. Выходи за меня замуж.
Девушка охнула и откинулась на спинку сиденья.
– Фил…
– Что-то не так?
– Признаться честно, такого сюрприза я не ожидала.
– Но он тебе понравился?
– Бесспорно.
– И твой ответ?
Тома на мгновение зажмурилась, а потом с волнением в голосе проговорила:
– Согласна. Я согласна стать твоей женой.
Филипп прильнул губами к губам Тамары.
– Час дня, – сказал он, косясь на часы. – В загсе нам надо быть ровно в два. Еще есть время.
– Необязательно подавать заявление именно сегодня.
Парень усмехнулся.
– А кто говорит о заявлении? Сегодня мы с тобой официально станем мужем и женой.
Тома опешила.
– Повтори, что ты сказал?
– Повторяю, через шестьдесят минут мы распишемся.
– Ты меня разыгрываешь?
– Нисколько. Я понимаю, ты представляла нашу свадьбу несколько иначе. Свадебное платье, десятки гостей, белый лимузин и прочие необходимые атрибуты, но… Обстоятельства складываются таким образом, что тянуть нельзя. Я боюсь тебя потерять. Твоя мать не успокоится, пока не разлучит нас, надо поставить точку. И мы ее поставим. Сегодня, через час.
Тома судорожно моргала, не зная, как ей реагировать на заявления Филиппа. Да, она согласна стать его женой, у нее не было ни малейших сомнений по поводу того, что Фил ее вторая половинка. Но она и представить не могла, что события будут развиваться столь стремительно.
– Тебе не по душе моя идея? – огорчился Филипп.
– Все очень неожиданно и неправдоподобно. Нас никто не распишет, в загсах существуют правила.
– Правила на то и существуют, чтобы время от времени их нарушать. Я обо всем договорился, утряс все нюансы, – Филипп засмеялся. – Смел все преграды.
– И как тебе это удалось?
– Проще пареной репы. Заведующая загсом по совместительству является хорошей приятельницей моей матери. Она меня выслушала, вошла в положение и согласилась пойти нам навстречу. Кстати, паспорт у тебя с собой?
– С собой, – ответила девушка, находясь в прострации.
– Кольца есть, паспорта тоже, более того, мы избавлены от всякой предсвадебной суеты, хлопот и ожидания.
Тамара сжала в руке коробочку с кольцами.
– А ты, оказывается, мастер конспирации. Филипп притянул Тому к себе.
