Лариса Соболева - Дневник чужой жены
– А кто вам дал такие сведения? Этот человек был со мной в доме? Где он находился, если видел меня? Я хочу… эту… очную ставку с ним!
Нормально! Она поняла, что этот раунд выиграла – следователь опустил глаза, думал. О чем? Конечно, о том, что предоставить Нине свидетеля не может. Иначе свидетель уже торчал бы под дверью. Что-то тут не то, хитрит Анатолий Трофимович. Тем временем он дал ей последний шанс:
– Нина, расскажите мне все, что вам известно.
– Мне нечего рассказывать, – упрямо заявила она.
– Тогда… я вынужден буду задержать вас и произвести обыск в кафе и дома.
– За что?! – выдавила Нина в потрясении. Он не отвечал, буравил ее глазами, и все. Но что интересно, в его взгляде не читалось неприязни, веры в то, что Нина – особа с маниакальными задатками. Она спросила: – Неужели я похожа на убийцу?
– Нет, – тут же ответил Анатолий Трофимович. Нина определила, что он действительно так думает. – Но я должен вас задержать до… выяснения обстоятельств.
– Из-за клипсы?! Которую кто-то украл у меня? Это не повод!
– Этого достаточно.
– А у вас есть ордер на арест? – без надежды поинтересовалась она.
– Я могу задержать вас на три дня без ордера.
– Пожалуйста, не задерживайте меня, это… я же не преступница, – упавшим голосом просила Нина, но следователь остался непреклонным. – Можно мне хоть позвонить? Надо назначить старшего в кафе. Пожалуйста, разрешите…
– Звоните, – и пододвинул телефон.
– У меня есть, – промямлила она и достала мобильный телефон.
Следователь подошел к двери, кого-то позвал. Удивительно, но мысль работала четко и быстро. Возможно, интуиция подсказывала, что у следователя мало оснований ее задерживать. Она подумала о Глебе: если он сюда попадет, останется надолго. Нина быстро набрала сообщение: «Я арест. Обыск. Уходи». Отправила. Для видимости поднесла трубку к уху, только после этого набрала номер кафе. В кабинет вошел молодой человек. Нина подняла на него отчаянные глаза, но тут ответили по телефону.
– Минуточку… Это ты, Долька? Меня арестовали… Да, меня в тюрьму сажают. Позаботься о кафе. Пока.
Глава 14
В трубке звучали короткие гудки. Долли будто бревном по голове огрели. Новость настолько была безумной, что некоторое время Долли ничего не видела, только слышала: пи-пи-пи… Постепенно гудки дошли до сознания, именно они привели в чувство. Долли удивленно посмотрела на трубку, не веря тому, что услышала с минуту назад. В одном она не сомневалась: это был голос Нины.
– Ой, мамочка… – схватилась за щеку Долли и закачалась из стороны в сторону. – Это что же творится?! Нинку… За что?!
Долли сорвалась с места и понеслась из кафе. На улице сообразила, что выскочила без пальто. Она вернулась, надела пальто и… плюхнулась на стул.
– Куда же бежать? К кому? Надо что-то делать… А что? Знакомых у меня нет в милиции… К кому же обратиться?
Жора! Такая бандитская рожа с золотыми зубами и с «Хондой» должна иметь массу полезных знакомств. Долли принялась искать его визитку. Она вывалила из сумочки все на стол, перетрясла записную книжку. Лихорадочно перебирая маленькие прямоугольники, говорила вслух:
– Но этот негодяй потребует плату. Он потребует, точно. Потому что негодяй. А разве нет? Порядочные люди на «Хондах» не ездят, порядочные люди ездят на трамвае… Вот! Вот она, его визитка. – Долли набрала длинный номер, наверняка сотового телефона. – Ох, Нинка, Нинка… что же ты натворила, а? Алло! Это Жора?.. Долли с тобой говорит… Слушай, я звоню по делу. По очень важному делу… А можно без шуточек?.. Да, случилось! Давай встретимся… Хорошо, я приеду. – Она с негодованием бросила трубку и процедила: – Намекает! А что будет после того, как я скажу, зачем он мне понадобился? Ладно, за Нинку я расплачусь с ним даже телом.
Она вскочила, закрыла кабинет и побежала через зал к выходу.
– Долли! – окликнул Миша. – Нина вернулась?
– Ой, Мишенька! Ты не отвезешь меня?
– Я вообще-то хочу Нину дождаться…
– А ты ее не дождешься, потому что она в тюрьме.
– Где?!
В это время в кафе вошел следователь Рыков с двумя мужчинами. Он о чем-то спросил официантку, та указала на Долли.
– Здравствуйте, – приблизился к ней он. – Вы Дарья?
– Ну, кажется, я… – пролепетала та, опасливо глядя на незнакомца.
– Мне нужно произвести обыск в кабинете вашего директора.
– Обыск? Но там ремонт…
– Ремонт нам не помешает.
– Долли, что происходит? – встал со стула Миша. Мало сказать, что он был удивлен. – Что за обыск? Вы кто?
– Следователь Анатолий Трофимович Рыков.
Со следователем не поспоришь. Рабочих выдворили из кабинета Нины. Поскольку из мебели там стоял лишь стол, его осмотрели быстро. Рыков заострил внимание на листах в ящике стола, которые не имели отношения ни к документации, ни к другим бумагам. Первые фразы, прочитанные им, велись от первого лица. Прочитав несколько строк, он выпятил губу. Долли, увидев, что именно он держит в руках, припомнила, с какой одержимостью Нина требовала переводы. Вдруг дневник неизвестной женщины как-то связан с арестом Нины и может сыграть плохую роль в ее судьбе? Ведь из-за чего-то Нина загудела в тюрьму. Кстати! Она же говорила, что из-за дневника у нее начались проблемы! Долли потянулась к листам:
– Извините, это мое.
– А что это? – не отдал листы следователь, взглянув на нее исподлобья.
Проще простого ответить: роман. Чисел переводчица не ставила, значит, следователь не догадается, что это дневник. Он обязательно спросит: чей роман? Можно сказать: мой, я написала. Но там же такое написано – не всякому покажешь. Что о ней подумает следователь? Дамочка извращенка? Но больше ничего не пришло на ум, и Долли выдавила:
– Это… роман.
– Чей? И почему на листах? – спросил он, пробегая глазами страницу.
Долли вытянула шею, прочла: «Должна сказать, с Глебом мне нравится больше, чем с другими…» Слава богу, не пикантное место. Она поспешила сказать:
– Это написал один знакомый… еще не опубликовал… дал прочесть мне… а я дала почитать Нине… Александровне.
Рыков мельком взглянул на нее, словно проверял – врет она или говорит правду, и продолжил чтение. Долли заметно нервничала, крутила на пальце кольцо и кусала губы. Он перевернул страницу, тут же его взгляд остановился на Долли – изучающий и подозрительный. Она мужественно выдержала.
– А не могли бы вы познакомить меня с автором? – спросил он.
– Зачем? – напряглась Долли.
– Хочется познакомиться с писателем.
В его фразе Долли уловила двойной смысл. Что же его заинтересовало в тексте? На ум пришла отговорка:
– А его сейчас нет в городе. Он уехал.
– Когда приедет, скажите, что я хочу увидеться с ним, – сказал Рыков. – А сочинение заберу с собой, почитаю на досуге.
– Слушайте, – протянула с возмущением Долли, – это самоуправство с вашей стороны. Произвол. Есть закон об авторском праве! Вы не имеете права…
– Бог с вами, я не собираюсь присваивать его произведение, – спокойно сказал Рыков. – Он же пишет для читателей? Вот! Почитаем.
– Я буду жаловаться! – выдала Долли. Рыков повел бровями, дескать, жалуйся на здоровье. И тогда она пошла на самый отчаянный шаг, на который была способна. – Хорошо! Я скажу, кто автор. Это я!
– Что вы говорите, – с усмешкой сказал Рыков, явно не веря ей.
– Не верите?! – прогремела Долли. – Ладно. Я сейчас!
Она вылетела из кабинета, через минуту прибежала, запыхавшись, кинула на стол четыре общие тетради:
– Вот! Смотрите! Это все я писала! И те листы, что у вас, мои.
Он нехотя потянулся к тетрадям, взял верхнюю, открыл и прочел вслух:
– «Возлюбленная беса». – Взял следующую. – «Вавилонские страсти». Очень интересно. «Зрелость куртизанки». И где же вы берете сюжеты?
– Из головы. Придумываю.
– Но ваши произведения написаны от руки, а здесь отпечатаны…
– Потому что я стала работать на компьютере.
– А где конец истории Глеба и неизвестной героини?
– Не дописала.
– Я все же познакомлюсь с вашим последним произведением. Этот роман меня очень заинтересовал. Знаете, хорошо написано. А где еще Нина хранит документы?
– В сейфе! – гаркнула Долли, чуть не разревевшись. Но дудки, этот самонадеянный человек не увидит слабину Долли! Она повторила зло: – У меня в сейфе!
Сейф тоже осмотрели, но ничего стоящего не обнаружили.
Глеб изредка доставал телефон и просматривал сообщения. Нина не звонила, боясь, что его голос в комнате услышат бабульки, но сообщения отправляла исправно: «Скоро буду. Поешь, еда в холодильнике. Не включай звук телевизора. Еду домой». Собственно, все, кто заимел мобильную трубку, на первых порах пишут всяческую ерунду или звонят по пустякам. Нина не исключение.
Глеб вздремнул. Сидя взаперти и занимаясь лишь поиском выхода из сложившейся ситуации, он уставал до одури. Случалось, нечаянно отключался. Когда же обостренное подсознание выдавало серию снов, в которых Глеб видел себя на скамье подсудимых или за колючей проволокой, он подскакивал и долго не мог сообразить, где находится. Подполье оказалось тяжелым испытанием.
