Екатерина Островская - Мертвая жена и другие неприятности
Уходя, декан увернулся от ее поцелуя и сказал холодно:
– Завтра зайдешь с зачеткой на кафедру. Я распоряжусь, чтобы тебе экзамен проставили. Надеюсь, четверки хватит?
– А почему не «отлично»?
– Больше стараться надо… Потом придешь ко мне в приемную, примешь дела у Юли.
Хакимова ухмыльнулась, и эта ухмылка снова вызвала у него желание остаться. Но Николай Михайлович уже открыл дверь на обшарпанную лестничную площадку, обронив через плечо:
– Запомни на будущее: полусладкого шампанского не бывает. Шампанское – только брют или сухое. Остальное – подсахаренная водичка.
Он ехал домой, смотрел на освещенный вечерний город, на котором лежала тонкая и почти прозрачная седина снежной крупы. Смотрел, закусив улыбку превосходства, испытывая едва ли знакомое прежде чувство невесомого парения над всем этим обыденным и серым, раздавленным повседневностью миром. Где-то далеко в прошлом остались факультет, жена, какие-то разговоры и недоразумения, промелькнул в остывающей памяти Валерка Ладейников, которого он всегда ненавидел. Банк, Осин, доклад для вице-премьера, вчерашние страхи – все потеряло смысл, все в один миг стало ненужным ему. Ему, прозревшему внезапно и понявшему свое предназначение. Только сейчас он понял, для чего существует. Храпычев и раньше догадывался, но как-то робко и не веря самому себе, но теперь знание этого заполнило его целиком, не допуская в холодное сознание другие мысли и желания, заставляя стремиться все выше и выше над двухмерной серостью. Имя этого – Власть.
Глава 2
Валерий Борисович вышел из лифта и подошел к квартире. Увидел сложенный в трубочку листок, втиснутый в узкую дверную щель. Это была записка, оставленная им вчера. Значит, Лена так и не возвращалась домой. Он вынул записку, чтобы написать новую, развернул и удивился – того, что было написано накануне, не оказалось. И вообще в руке находился не листок, а бланк банковского платежного поручения с реквизитами получателя и суммой. Ладейников попытался осознать размер суммы, но не смог – столько в ней было нулей, строчка цифр занимала больше половины небольшого листка. Он перевернул бланк и вдруг обнаружил, что у него в руке полароидный снимок, на котором стоит он сам, держа за руки Лену и девочку лет двенадцати. И тогда догадался, что сейчас произойдет, удивившись тому, что не сделал это накануне: он нажал на кнопку звонка и услышал мелодичный сигнал гонга, какой бывает обычно в аэропортах. Звук повис в воздухе и не хотел растворяться, разливаясь по лестничной площадке, заставляя оконные стекла отзываться хрустальным перезвоном. Дверь распахнулась, и Валерий Борисович увидел на пороге Лену – молодую и прекрасную, какой та была в Геленджике. А рядом стояла девочка. Он обнял обеих, прижал к себе и – с тоской понял, что сейчас проснется…
Ладейников открыл глаза и увидел сидящего на полу Богомолова. Отставной майор занимался гимнастикой. Широко раздвинув ноги, Сергей склонялся вперед, касался лбом пола, потом выпрямлялся и снова наклонялся, доставая левой рукой пальцев правой ноги, а потом правой рукой трогая пальцы левой.
– Присоединяйся, – предложил Богомолов, заметив, что приятель проснулся.
Валерий Борисович посмотрел на часы – без четверти семь.
– Ты всегда так рано встаешь? – удивился он.
– Нет, – ответил бывший спецназовец, – сегодня решил немного полежать, подумать о том, что будем делать днем.
– Будем?
Богомолов, не переставая сгибаться и разгибаться, не сбиваясь с ритма, продолжил:
– Скорее чего мы делать не будем. Не будем бегать по городу, звонить кому попало, открывать двери посторонним.
– А будем чистить зубы и мыть руки перед едой, – хмыкнул Ладейников.
– Вот этим ты сейчас и займешься.
Валерий Борисович встал с постели и начал натягивать брюки.
Идея пожить ему некоторое время у Богомолова принадлежала Пименову, который сказал, что если нет возможности уехать, то следует переселиться куда-нибудь в другое место, а к своей квартире лучше не приближаться. А поскольку это было сказано уже при Богомолове, то майор поддержал идею, притворно посетовав, что без оружия теперь будет сложновато.
– Мне почему-то кажется, что вы скоро новый пистолет найдете, – не поверил ему следователь.
Ладейников возражать не стал. В конце концов, он тоже не хотел, чтобы его кто-то караулил у подъезда. Поэтому он собрал кое-какие вещи, взял свой ноутбук и перебрался к майору. Раз теперь он не связан необходимостью ходить на службу, то из дома можно вообще не выбираться, а спокойно работать и дожидаться того дня, когда вся эта история закончится.
Он чистил зубы, а Богомолов поднимал гантели, продолжая беседу:
– Послушай, доцент, я все думаю о ключе, что мы нашли. Где может находиться сейф, в котором та женщина хранила свои ценности?
– Полагаю, в ближайшем к дому банке. Вполне вероятно, что она воспользовалась депозитарием того же, в котором оформила пластиковые карты. А в ее сумочке обнаружены две карты. Остается выяснить, какой из банков находится ближе к ее дому, есть ли в нем сейфинг…
– Удобная парковка, SPA-салон, парикмахерская, чтобы сразу за одну поездку совместить приятное с полезным, – подхватил Богомолов. – Нет, главное, чтобы банк внушал ей доверие. Банк надежный, умеющий хранить тайну вкладчиков.
– Тайна вклада это, к сожалению, банкирская сказка, – усмехнулся Валерий Борисович, – придуманная банкирами для того, чтобы завлечь в клиенты тех, кому необходимо скрыть свои доходы.
Друзья прошли на кухню, Богомолов начал готовить завтрак. Когда на плите засвистел чайник, в дверь позвонили.
Майор взглянул на часы:
– Ровно семь. Я его просил заглянуть именно в это время.
Но открыл дверь все равно с предосторожностями, поглядев в глазок. А Ладейников удивился наличию у Сергея таких знакомых, которые готовы прийти по первому зову, да еще до рассвета.
Богомолов обнялся с вошедшим, помог ему снять куртку, и вдвоем они прошли на кухню, где Валерий Борисович уже раскладывал яичницу по трем тарелкам.
– Кирилл, – назвался друг майора.
И хозяин квартиры объяснил столь ранний визит гостя:
– Я просил его разобраться в нашем деле. Кирилл – директор частного сыскного бюро.
– В основном ищем пропавших собачек и сбежавших мужей, – кивнул тот.
Валерий Борисович понял, что это шутка, хотя друг Богомолова произнес ее с самым серьезным видом.
– Про охранную фирму «Рубикон» можете что-то сказать?
Кирилл снова кивнул.
– Организовал контору четыре года назад преступный авторитет Рубен Оганян, а проще говоря, Рубик или Ара Огонек, после очередной отсидки, чтобы потрошить предпринимателей на законных основаниях, прикрываясь договором на охранные услуги. Кое-кто из мелких пошел под его крышу, но ему этого было мало. Оганян пробовал наехать на крупные структуры, но времена нынче уже не те. Да к тому же он раскатал губу на продюсерский бизнес, а туда люди в законе давно свои деньги закачали. Фирму его прикрыли в начале года, а в конце лета Рубика упаковали и недавно осудили. Пока он, если не ошибаюсь, в Крестах, ждет пересылки. Хотя, может, и укатил уже в Мордовию или в солнечную Коми.
– Но ко мне подходили на улице парни именно из «Рубикона», – объяснил Ладейников.
– Я в курсе, мне Сергей вчера рассказал. И тем не менее все так – «Рубикона» нет. Да и было у Рубика всего десятка полтора отморозков. Кого-то взяли вместе с ним, кто-то гуляет еще на свободе. Странно, что они решились действовать так, в открытую, сейчас.
– А в доцента зачем им стрелять? – вступил в разговор Богомолов.
– Вот это самое непонятное. Но я постараюсь выяснить. Возьмем кого-нибудь из них, побеседуем. Правда, их уже на два человека меньше стало, насколько мне известно.
– А про жену мою… то есть про ту женщину, которая назвалась ею, можно ли что-то узнать?
Ладейников сходил в комнату, вернулся и положил на кухонный стол мобильный телефон в позолоченном корпусе, паспорт убитой женщины, маленький листочек с пятью написанными на нем цифрами, фотографию женщины с девочкой и ключ от банковской ячейки.
– Все, чем располагаем, – пояснил другу Богомолов.
Кирилл открыл паспорт и сравнил фото в нем с изображением на снимке.
– Разные люди, – сказал он.
Валерий Борисович кивнул, соглашаясь. Женщины были одного возраста и, может быть, немного похожи, но не более того.
– Совсем никто из них никого не напоминает? – настаивал Кирилл.
Ладейников взял в руки паспорт.
– Эту не видел никогда. – Потом посмотрел на фотографию и покачал головой. – А про эту не знаю. Вроде напоминает одну мою знакомую, но точно не она.
– А если снять с нее темные очки, изменить прическу? Когда вы ее видели в последний раз?
– Тринадцать лет назад, – признался Ладейников. – Но это не может быть она…
– Выясним, – пообещал Кирилл.
