Эва Хансен - Цвет боли: шелк
— Как зверь! Пойдем куда-нибудь ужинать?
— У меня пицца, фрикадельки и пиво с мороженым.
Магнус расхохотался:
— Пиво с мороженым это, конечно, здорово. Уговорила, поделимся — мне пиво, тебе мороженое. И расскажешь, что там.
Пока готовились фрикадельки и пицца, Фрида поведала о трупе, Торстейне и Петре.
— На неделю нельзя оставить! — притворно ворчал Магнус. — Исчезните, перессоритесь, того и гляди разбежитесь. Ладно, я сначала с Кевином поработаю, он наверняка уже что-то раскопал.
Они ели привычную пиццу и беседовали. Магнус смотрел каким-то странным, блестящим взглядом, словно хотел о чем-то спросить, но не решался. В ответ на расспросы о будущих родственниках покачал головой:
— Никаких родственников в Америке. Я не собираюсь жениться. — Чуть подумал и добавил: — Нам с Бритт и так неплохо. А как ты, почему здесь, а не у Густава?
Фрида чуть смутилась:
— Взяла тайм-аут. Устала.
Магнус понимающе усмехнулся:
— Слишком много удовольствия тоже плохо?
— Давай поговорим о Петре?
Он коротко кивнул, но взгляд снова был странный. А еще говорят, что трудно понять женщин! Мужчин не легче.
Когда от пиццы остались последние кусочки, уже было решено, что Фрида встретится с Флинтом и попытается выудить дополнительную информацию, а Магнус действительно поработает с Кевином Эком, может, удастся выловить следы Петры в Сети.
Фрида все же задала вопрос о подруге:
— Что у вас с Бритт?
Ожидала, что он отмахнется, но Магнус не стал этого делать, сокрушенно покачал головой:
— Бритт здесь и в Лос-Анджелесе — два разных человека. Ты можешь представить нашу Бритт щебечущей с подругами в розовом, напичканными силиконом везде?
— Не могу, — призналась Фрида.
— И я не мог, пока не увидел. Бесконечные косметологи, фитнес-тренеры, болтовня о похудении и новых машинах у кого-то… Не Бритт, а Барби. Черт побери, Америка определенно оглупляет.
— А ты чем занимался?
— Без конца отвечал на вопросы родственников о своих корнях, своих планах и своем бизнесе. Произвел впечатление, заявив, что жениться в обозримом будущем не намерен, а с Бритт сплю по-дружески. Особенно впечатлил бабушку.
Фрида живо вспомнила рассказы Бритт о бабушке, посоветовавшей внучке сохранять девственность до самого замужества, чтобы потом этим аргументом отражать любые укоры супруга в неверности. Заявить этакой пуританке, что занимаешься сексом с ее внучкой просто потому, что нет никого другого…
— Какую бабушку, по отцу?
— Угу. Занятная дамочка, ее даже старушкой не назовешь. Представляешь, в Сети как у себя на кухне. Хотя нет, на кухне она как раз хуже. И на мотоцикле ездит.
— На чем?!
— У нее «Харлей Дэвидсон», не последней модели, конечно, но блестит весь!.. Женщине восьмой десяток, а она по шоссе на «Харлее» рассекает. Мы с ней наперегонки ездили.
Фрида смотрела на Магнуса во все глаза.
— А где была Бритт в это время?
Парень недоуменно пожал плечами.
— У меня за спиной, где же еще?
— А говоришь, с подругами у бассейна.
Магнус кивнул:
— Вот в том и странность. То как человек мотается на мотоцикле, то щебечет у бассейна с силиконовыми дурами. Кажется, я ей не слишком нужен, и осознала Бритт это там.
— А как ты уехал?
— Линн сообщила о проблемах, я Бритт спросил, полетит ли она со мной.
— И?
— У нее встреча с подругами… Я здесь, а она… — Магнус потянулся, чтобы поставить стакан с остатками пива на стол, но по пути замер, потому что раздался звонок в дверь.
Они с Фридой смотрели друг на дружку с немым вопросом. Было ясно, что прибыла чья-то половинка, только вот чья?
Все же снимала квартиру Фрида, она и пошла открывать. Перед дверью глубоко вздохнула…
— Привет! Хорошо, что ты дома, а то Магнус куда-то подевался, хоть на улице ночуй! — в прихожую впорхнула груженная двумя здоровенными сумками Бритт, загорелая и основательно похудевшая (и когда успела за десяток дней?).
Фрида приложила палец к губам, кивнув на кухню:
— Магнус там.
Бритт замерла, потом опасливым шепотом поинтересовалась:
— Меня ругал?
— Нет. А есть за что?
— Вот еще! — привычно фыркнула в ответ Бритт.
Фрида с трудом удержалась, чтобы не сгрести подругу в охапку от понимания, насколько соскучилась по ее непоследовательности. Но Бритт уже скользнула в комнату и уселась (хорошо хоть не с ногами) в кресло напротив Магнуса.
— Ну, и почему бы не подождать меня?
Тот спокойно пожал плечами:
— Ты не изъявляла желания ко мне присоединиться.
Верная своей привычке продолжать разговор с любого желаемого ею места Бритт объявила:
— Мне пришлось лететь сверхзвуковым «Конкордом»! Представляете, какой кошмар?! Я так боялась…
Фрида не успела вслух усомниться в том, что подруга в принципе способна бояться, Магнус протянул руки:
— Иди ко мне, я тебя пожалею.
Скорость, с которой Бритт оказалась на коленях у Магнуса, подсказала Фриде, что ей лучше удалиться в свою комнату.
Наверное, если бы не происшествие с Петрой (Фрида не желала думать, что с девушкой что-то серьезное), она не смогла бы так быстро справиться со своими проблемами, прийти в себя и вернуться к обычной жизни. Она ничего не рассказала Магнусу и Бритт о закрытом клубе, вернее, о том, что однажды видела Петру именно там. Но эта мысль не давала покоя.
Поговорить с Густавом о Петре и клубе не удалось, зато сейчас, думая о нем, Фрида тут же вспоминала Петру и словно стряхивала наваждение. Густав не звонил, будто вычеркнув ее из жизни. Может, так и было?
Когда Магнус съел пиццу, а Бритт мороженое, они ушли к себе, Фрида осталась одна. Чтобы не думать о себе и Густаве, принялась размышлять, кто еще мог бы знать о клубе и его членах.
Ларс! Конечно, он знает все и обо всех.
Но звонить поздно, лучше завтра. Даже если Ларс что-то знает, сегодня он уже едва ли расскажет, их малышка спит, да и Линн тоже. О том, спит ли Густав, Фрида старалась не думать.
Густав не спал, он сидел мрачнее тучи, пытаясь придумать хоть что-то, чтобы забыть, перестать желать Фриду каждую минуту. Не получалось. Все в доме напоминало, просто кричало о ней, взгляд на любой предмет мебели немедленно вызывал в памяти сцену секса в этом месте, в спальню или душ вообще пойти невозможно: всюду мерещилась обнаженная, прекрасная Фрида.
— Так и свихнуться недолго…
Конечно, проще всего было бы позвонить, а то и приехать к ней самому, обнять, раздеть и осуществить все свои фантазии, а не маяться в одиночестве. Но Густав не желал уступать. Если она просто отказалась от общения, как сделала это тогда, испугавшись, он бы понял. Но Фрида так легко переступила эту черту, вернулась в свой скучный мир, в котором царила ее работа, друзья, обывательские обязанности! Так легко отказалась от него!
А вот он от нее отказаться не мог.
Измучившись вконец, Густав вдруг заявил сам себе:
— Клин клином вышибают!
Женщина звонка не ожидала:
— Густав? Сейчас? Хорошо, приеду…
Открывая дверь той самой блондинке с видео, Густав уже жалел, что затеял эту встречу, но отменять не стал. Клин клином вышибают.
— Привет, Марго. Помоги развеяться, места себе не нахожу.
— Что с тобой, Густав?
Он обнял красавицу, притянул к себе:
— Ты мне нужна, очень нужна.
— Ты же знаешь, тебе отказать не могу. Где у тебя душ?
— Уже забыла?
— Не-ет… — протянула блондинка, прямо в прихожей стаскивая с себя облегающее платье, под которым не было ничегошеньки.
Он старался, он очень старался вышибить клин по имени Фрида, забыться в объятиях опытной проститутки, вспомнить старое, хотя бы просто получить удовольствие.
Немного погодя Марго уселась на кровати и объявила:
— Хватит! Тебе нужна только та женщина, которая сейчас живет в этом доме.
— Больше не живет, — буркнул Густав.
— Ну и дурак! Тебе нужна только она. То есть и другие женщины тоже, но те для другого, а эта для жизни. Но если она когда-нибудь узнает о твоей сути, она тебя убьет сама.
— О какой сути? — нахмурился Густав. Тоже мне голый психолог, сидит тут голышом и рассуждает!
— Ты можешь лгать ей, она поверит, потому что любит, можешь лгать другим, они видят тебя таким, каким ты хочешь казаться. Но не лги мне. Во-первых, мы видимся в последний раз, я больше к тебе не приду. Во-вторых, я такая же, как ты сам, и вижу тебя насквозь. Постарайся стать таким, каким хочешь казаться, это лучшее, что ты можешь.
Он приподнялся на локте, тревожно поинтересовался:
— Ты что-то обо мне знаешь?
Марго дернула голым плечиком:
— Все. И если ты не последуешь моему совету…
— Угрожаешь?
— Нет, зачем? Советую. Ты мне безразличен, Густав. И еще, — она встала, — не старайся быть круче, чем ты есть на самом деле, это может плохо закончиться.
