Екатерина Островская - Мечты о лучшей жизни
Оба следователя еще раз посмотрели на стол и увидели, что одна из рюмок наполнена золотистой жидкостью.
– Чагин приехал сюда уже не совсем трезвым, – добавила Лена.
– Какие у вас были отношения с ним? – спросил мужчина в прокурорской форме.
– Обычные, какие бывают между начальником и подчиненной.
– Подчиненной, – повторил следователь, выделив слово интонацией, – а в этом случае возможны варианты.
– В моем варианте я действовала согласно своим обязанностям личного помощника руководителя.
– Вы не ссорились с ним?
– Нет, не было причин. Леонид Петрович, наоборот, оказывал мне знаки внимания.
– В каком смысле?
– В смысле комплиментов.
– К вам приезжал вчера ваш знакомый из уголовной среды. Расскажите, мог ли он…
– У меня нет знакомых уголовников. Просто я купила у его матери принадлежащий ему автомобиль в то время, когда сам владелец находился в заключении. Но он приехал сюда и утверждал, что оставил в машине какие-то личные вещи.
– Что именно?
– Я так и не поняла. Парень ничего не нашел. Если есть время, осмотрите машину сами.
Следователи переглянулись.
– Чаю не хотите? – предложила Лена. – Если честно, и я бы выпила, а то ведь еще не позавтракала.
– С удовольствием, – ответил гражданский. – Кстати, вы первая, кто предложил нам чаю. Нас ведь тоже срочно сюда выдернули, не до завтрака было. Еще бы, такого человека зава… застрелили.
Лена поставила на огонь чайник и стала нарезать колбасу. Оба следователя рассматривали бутылку.
– «Экселенс», – прочитал название прокурорский. И спросил: – Хороший коньячок?
– Мне не понравился. Но я не специалист, я крепкие напитки вообще не пью. А вы можете продегустировать.
Следователи переглянулись и одновременно покачали головами, отказываясь.
– После отъезда Чагина вы все время были здесь?
– Нет, вышла прогуляться перед сном.
– Вам известно, что если перейти мостик, свернуть в лес и идти по просеке, то можно опять выйти на дорогу, как раз в том месте, где она делает резкий поворот?
– Нет, я недавно здесь. В лес впервые ходила вчера днем и сразу заблудилась.
– Долго выбирались?
– Не очень, но все равно неприятно.
Лена налила следователям чай и спросила:
– Где это произошло?
– В километре отсюда, в лесу. Не в лесу, разумеется, на дороге. Леонид Петрович от вас как раз возвращался. Водитель говорит, что увидел посреди дороги большой камень, хотел обогнуть его, не снижая скорости, крутанул рулем и выехал правым колесом на гравийную присыпку обочины. В этот момент что-то ударило в стекло. Шофер решил, что отскочила щебенка, а когда посмотрел на сидящего рядом Чагина, увидел: тот уронил голову на боковую дверь. Только после этого водитель заметил круглое отверстие в лобовом стекле. Притормозил, остановился и сразу понял, что хозяин мертв – пуля попала ему в лоб над самой переносицей.
– Камень нашли? – спросила Лена.
– Какой камень? – не понял следователь в гражданском пиджаке.
– Который кто-то выкатил на середину дороги. Кто-то ведь предполагал, что машина или остановится, или объедет его, но в любом случае сбросит скорость.
Следователь в мундире достал из кармана мобильный и вышел на крыльцо. Оттуда доносились его слова:
– Дорогу осмотрели? Нашли камень? Много камней? Так вот берите водилу и отправляйтесь туда – на опознание. Пусть укажет, что за камень лежал. А потом проверьте на отпечатки. Кого, кого… Да камень, который он опознает!
Мужчина вернулся в комнату, и Лена спросила:
– Может, все-таки по глоточку коньяка?
– А давайте! – махнул рукой прокурорский, который, судя по всему, был старшим в этом тандеме.
Лена достала чистые рюмки.
– Кстати, – вспомнил следователь в гражданском, наполняя рюмки коньяком, – водитель сказал, что с Чагиным у вас произошла ссора.
– Водитель же в дом не заходил, в машине сидел все это время. Откуда он может знать? – удивилась Лена.
– Шофер утверждает, что хозяин, сев в машину, сказал, будто вы хотели его застрелить.
– Мне кажется, парень что-то напутал. Или Чагин говорил о ком-то другом. Во-первых, мне не из чего стрелять. Да я и не умею это делать. А во-вторых, зачем мне убивать Леонида Петровича? Он платит мне сто пятьдесят тысяч в месяц, и это только оклад, не считая премиальных, сверхурочных и прочего.
– Сколько? – разом, в один голос, удивились оба следователя. – Сто пятьдесят тысяч? За что же такая щедрость?
– Чагин поручил мне взять на себя часть его работы, проводить встречи, селекторные совещания и планировать его рабочий день, чтобы он мог работать поменьше и побольше отдыхать… Только теперь, в связи с гибелью босса, работа моя, скорее всего, закончится.
– Да-а… – посочувствовал следователь в гражданском, – терять такое место обидно… Хотите совет? Вы числитесь работником до тех пор, пока вам не дадут подписать приказ об увольнении. А поскольку уволить вас может только тот, кто принимал на работу, или лицо, его замещающее, то, поскольку Чагина нет, а его обязанности может замещать только человек, назначенный правлением холдинга, пройдет месяц или два, пока о вас вспомнят. Так что лучше не показывайтесь лишний раз никому из них на глаза.
– Так и сделаю, – кивнула Лена. И спросила: – Я должна подписать какие-то показания?
– Сейчас мы просто опрашиваем людей: вдруг кто-то что-то видел, слышал, знает от кого-то. Вот если бы вы проходили свидетелем, то тогда надо было бы все записывать и подпись вашу ставить на документ для судебного заседания. А пока вы не свидетель и не обвиняемый, то есть обвиняемая…
Следователи закончили с чаем, выпили еще по рюмке коньяка и вышли. Лена дошла с ними до дороги, где стоял их автомобиль.
– Последний вопрос, – сказал мужчина в мундире. – В комнате я видел порванную блузку. Она чья? То есть кому принадлежит?
– Вещь моя. Вас интересует, где я ее порвала? Могу ответить: вчера в лесу, когда блуждала. Зацепилась за сук, дернулась, и вот результат… Если больше нет вопросов ко мне, то я пойду к соседям обмениваться новостями. Сами понимаете, как им интересно, не каждый ведь день у нас тут такие события.
Она попрощалась, дождалась, когда следователи сядут в свой автомобиль, и направилась к Ушатовым, которые даже вышли на дорогу, поджидая ее. Когда Лена миновала не успевшую отъехать машину, до нее донесся голос одного из полицейских:
– Сто пятьдесят тысяч в месяц… С ума сойти! Хотя за такую красоту и…
Конечно, слышать подобный комплимент было бы приятно всегда, но не сегодня, когда произошло убийство. Хотя Лена с того самого момента, как узнала от бывшего опера о гибели Чагина, ловила себя на мысли, что не очень сожалеет о нем. В другое время ужаснулась бы, не смогла бы поверить в то, что такое могло случиться с человеком, с которым она знакома, еще вчера переживала бы, но – не сейчас. После вечернего визита шефа Лена искала повод не приезжать к нему, как обещала, все думала, как бы увильнуть от исполнения данного слова. В конце концов, решила позвонить и сказаться больной. Но это выглядело бы совсем по-детски, словно она собирается прогулять надоевшую школу. Конечно, уловка бы не сработала. И уехать бы не получилось. Наверняка Леонид Петрович, вернувшись к себе в резиденцию, послал бы парочку своих людей проследить, чтобы она никуда не сбежала.
Да, да, Чагин бы точно именно так и поступил… если бы добрался до своего дома живым. Значит, его смерть была выгодна в первую очередь самой Лене! Но ведь она не убивала босса. И никого не просила об этом. Бизнесмена мог убить кто угодно: конкуренты, кто-то еще, о ком она просто не может знать. Кстати, Альберт в совсем недавнем вроде бы трепе под шашлыки высказывался на эту тему. И профессор Сурин. Последний даже поведал, как бы все проделал – подстерег машину на лесной дороге. А ведь именно так и случилось. У Володи Ушатова тоже имелся повод избавиться от Леонида Петровича…
Потом Лена вспомнила свой разговор со следователями и поразилась легкости, с которой говорила им неправду. Ей стало очень неприятно: ведь если намеренно лгала, значит, чувствует за собой какую-то вину? Но ведь она ни в чем не виновата!
Девушка подошла к забору Ушатовых к поджидающим ее Владимиру и Зинаиде.
– Хорошо выглядишь! – улыбнулась соседка. – Идешь и прямо светишься вся, а я любуюсь твоей красотой.
И она туда же! Почему вдруг все стали делать ей комплименты? Бывший муж за долгие годы общения крайне редко говорил, что Лена красива. Разве что когда-то очень давно, еще в школе. Да и то Рома избегал таких слов, обычно говорил: «А ты ничего, симпатичная». Интересно, какие слова он шепчет теперь Кристине? Нет, надо перестать думать об этом!
Лена прошла калитку и услышала, как Ушатов шепнул жене:
– Только ты не лезь со своими разговорами!
Выходит, соседи рассчитывают что-то у нее узнать.
Они расположились на веранде. Правда, дверь во двор плотно прикрыли. Затем начали обмениваться впечатлениями.
