Наталья Солнцева - Печать фараона
Сыщик сидел за кухонным столом в мрачных раздумьях. Поиски Марины Комлевой зашли в тупик - в принципе, нормальный ход событий. Он же сам отвергал легкие дела, где было заранее понятно, что к чему. Ему подавай интригу! Сложную загадку для недюжинного интеллекта! А кто ищет, тот, как поется в известной песенке, всегда найдет.
- Ты слышишь? - крикнула из прихожей Ева. - Телефон звонит!
Он нехотя поднялся, стряхнул оцепенение.
- Всеслав, это вы? - взволнованно спросил мужской голос.
- Стас? Что-то случилось?
Господин Киселев со свистом вдохнул в себя воздух.
- Ужас… кошмар! - выдохнул он. - Мы должны немедленно встретиться. Немедленно! Куда мне ехать?
- Погодите…
- Нет! - взвизгнул молодой человек. - Я не могу ждать! Это невозможно. Я вам звоню из машины.
- Где вы сейчас? - сдался Смирнов.
- На Шаболовской… я плохо соображаю. Веронику убили! Понимаете, что это значит? Следующий - я!
- Ка-ак? - опешил сыщик. - Не паникуйте, говорите спокойно. Кого убили?
- Вы что, оглохли? Грушину! Веронику! Ве-ро-ни-ку! Зарезали…
- Ева! - крикнул Всеслав, надеясь остановить ее. Но в ответ раздался хлопок двери. - Черт! Не успел. Это я не вам…
- Я… не знаю, куда мне бежать! - завопил Стас. - Сделайте же что-нибудь!
- Хорошо. Успокойтесь, остановите машину и посмотрите вокруг. Что вы видите?
В трубке раздавался шум, прерывистое дыхание.
- Светофор… - хрипло произнес Киселев.
- Отлично. Сверните с дороги в какой-нибудь переулок и ждите меня. Алло!
- Да… я понял.
Через минуту Киселев доложил, где он находится.
- Я выезжаю, - сказал сыщик. - Если не попаду в пробку…
- Лучше на метро, - умоляюще прошептал молодой человек. - Я просто… умираю от страха. Мне даже не стыдно признаваться в этом.
- Ладно.
Смирнов в мгновение ока оделся и выскочил из квартиры. Белое небо сливалось со снегом, которым замело город. В холодном воздухе клубились облака пара. По пути к метро сыщик позвонил Еве.
- Когда ты освободишься?
- Часа в три. Потом перекушу в кафе и поеду на «Щелковскую», надо расспросить, кто арендовал помещение. Это тепличное хозяйство не дает мне покоя, - сказала она.
- Будь осторожнее.
Он не стал сообщать Еве о смерти Вероники. Сначала следует самому выяснить, что произошло. Может быть, Киселев поднял ложную тревогу?
Но Киселев ничего не придумал. Он сидел в машине ни жив ни мертв - бледный, с трясущимися руками.
- Не знал, что у вас есть автомобиль, - улыбнулся Всеслав, наклоняясь к приоткрытому окошку.
Молодой человек вздрогнул, повернулся.
- Это папин. У вас есть сигареты? Дайте…
Смирнов сел на переднее сиденье, они закурили. Стас рассказал, как он узнал о смерти Вероники.
- Я ей вчера вечером звонил - поболтали о том о сем. Чувствую, Вероника никакая: вялая, безучастная, отвечает только из вежливости. А сегодня рано утром отец собрался уезжать на соревнования по плаванию, в Венгрию… там у них какой-то турнир, - и попросил проводить его. Это у нас вроде доброй приметы: если я везу отца в аэропорт, его пловцы обязательно вернутся с наградами. Я в банке заранее предупредил, что приду позже, и мы поехали.
- Когда отца нет в Москве, машиной пользуетесь вы?
- Да, - кивнул Киселев. - По доверенности. Я его в аэропорт доставил, попрощались… еду на работу, а Вероника из головы не выходит. Как она там? - думаю. Решил позвонить: набираю ее номер… длинные гудки. И так раз за разом. У меня, честно, сердце екнуло. Не дай бог, случилось что-нибудь! Мысли плохие забегали, все из рук валится. И понимаю, что она могла выйти в магазин, например, или прогуляться… а тревога не унимается. Едва дотерпел до одиннадцати, плюнул на все, оставил дела - меня будто магнитом потянуло туда, к ее общежитию. Забежал по дороге в аптеку, купил успокоительного, потом в супермаркет, за продуктами, - и к ней. Приехал часам к двенадцати, а там уже… милиция, «Скорая»… в общем, у меня волосы на голове зашевелились. Я сразу догадался: что-то с Вероникой. Увидел ее соседку… она бросилась ко мне, рыдает, трясется вся… «Веронику убили!» - бормочет.
Стас замолчал, сделал несколько глубоких затяжек - дым сизоватым облачком потянулся в приоткрытое окно.
- Кто вызвал милицию? - спросил сыщик.
- Соседка и вызвала. Она иногда заходила, хлеб приносила, молоко. Знаете, Марина и Вероника были очень друг к другу привязаны, больше, чем родные сестры. Они выросли в детском доме, а там люди умеют ценить родство - кровное или душевное, - потому что жизнь их лишила этого с самого детства. Когда Марина однажды не вернулась домой, Вероника восприняла ее исчезновение как глубокую личную трагедию, которая повергла ее в депрессию. К горю прибавился страх, ужасная смесь. Вероника затворилась в комнате, никого не хотела видеть… Нам с вами не понять.
- Ну почему же? - не согласился Смирнов. - Значит, соседка проведывала Грушину и носила ей продукты?
Стас выбросил окурок на улицу и повернулся к сыщику:
- Да. Кто-то должен был разговаривать с Вероникой, покупать ей лекарства, еду. Она почти перестала выходить из комнаты, а дверь постоянно запирала изнутри. Соседка - ее зовут Люба - заботилась о Веронике по моей просьбе. Она работает швеей, посменно, сегодня у нее выходной. Люба говорит, что долго стучала, пока не забеспокоилась. Она знала о снотворном, которое принимает Вероника… испугалась передозировки. Сама войти не решилась, побежала к дежурному, тот открыл дверь… а она… ну, Вероника… лежит… вся в крови, лицо изрезано…
Стаса передернуло.
- Как ее убили? Ножом?
- По всей видимости, да. Я не смотрел… не смог. Милиция считает, убийство совершено «Алой маской»… похоже на их почерк: нападение наглое, рискованное, удар нанесен колющим орудием в грудь, лицо изуродовано. Я закурю?
Молодой человек взял очередную сигарету, его руки дрожали. Смирнов щелкнул зажигалкой.
- Вы давали показания? - спросил он, дождавшись, когда Стас чуть расслабился.
- Угу. Назвался приятелем, в подробности не вдавался. Спросили, где я был с девяти до начала одиннадцатого утра. Я сказал, что провожал отца в аэропорт, потом поехал на работу в банк. Это можно проверить. Уже в половине десятого я был на рабочем месте.
- В принципе, могли успеть, - усмехнулся Всеслав. - Заскочить по дороге из аэропорта в общежитие, убить Веронику и поехать в банк. Судя по всему, на полчаса, с девяти до девяти тридцати, алиби у вас нет. Вы ехали в машине один?
Господин Киселев опешил. Он забыл о сигарете и уставился выпученными глазами на сыщика.
- Вы… что?! Меня подозреваете? - севшим голосом вымолвил он. - Какая чушь! Зачем мне было ее убивать?
- Причины далеко не всегда лежат на поверхности, - прищурился Смирнов. - А копнешь поглубже, и…
- Чепуха! - перебил Стас. - Там же дежурный внизу сидит, а вход один, он бы меня увидел. В такой дорогой, модной одежде я бы ему сразу в глаза бросился.
Сыщик отметил, что на Киселеве - длинное светлое пальто, шарф «от Армани», кожаные сапоги в тон. Да он щеголь! Немудрено, если девчонки влюбились.
- Как тогда дежурный целую банду проглядел?
Парень окончательно растерялся.
- Их же не десять человек было, а два-три… наверное, - неуверенно возразил он. - Дежурный мог отлучиться. Он же не привязан?
- Вот-вот, - Всеслав с ехидной улыбочкой продолжал его дразнить. - Сами себе противоречите, господин Киселев. Дежурный отлучился, вы и проскользнули.
У Стаса был такой несчастный вид, что сыщик сжалился.
- Ладно, перейдем к следующему вопросу. Мариной оперативники интересовались?
- Конечно, - обрадовался Киселев. - Мы с Вероникой решили в общаге особо не распространяться насчет Комлевой - придумали, что она якобы уехала со своим ухажером. Пока временно, а там посмотрит… оставаться ей с ним или вернуться. Все так и думали. И сотруднику милиции я то же самое сказал. Люба подтвердила мои слова.
- Вам поверили?
- Не знаю, - пожал плечами Стас. - Наверное. Про «Молох» я, разумеется, не упоминал. Не хватало еще, чтобы меня приняли за идиота!
Он очень волновался, много курил и повторял одно и то же. Смирнов выбился из сил, пытаясь выудить у него какой-нибудь новый факт. Потрясенный ужасной смертью Вероники, молодой человек запаниковал.
- Из нас троих остался только я! - восклицал он. - Вероника мертва, Марина… скорее всего, тоже. А я еще жив. Это проклятие! Оно действует! Куда мне теперь деваться, по-вашему?
- Чего вы боитесь, Стас?
- Смерти… как это ни банально. Я молод, у меня все впереди: карьера, любовь, жизнь. Я не желаю быть принесенным в жертву барашком!
- Полагаете, Марина и Вероника стали жертвами Молоха?
- А что же еще с ними произошло?! - он судорожно вздохнул, потянулся за очередной сигаретой. - Я хочу услышать ваше мнение.
- Но… никто ведь не видел мертвого тела Марины Комлевой, - невозмутимо произнес Всеслав. - С чего вы взяли, будто ее нет в живых?
- Ха-ха-ха! С чего я взял?! Пойдите и полюбуйтесь телом Вероники, - истерически захохотал Киселев. - Зрелище впечатляющее, смею вас уверить! Дежурный посмотрел, и его полчаса выворачивало в туалете. А Любе пришлось делать укол.
