Нить наяды - Елена Дорош
— Могли, конечно, — вслух произнесла Кира и задумалась.
Чтобы залезть в эту тему, ее возможностей маловато. Ту нужен кто-то, имеющий доступ к финансам. Эх, пришла бы эта мысль раньше, можно было пристать к Семченко. Он сейчас как раз в отделе экономических преступлений подвизается. Напрямую лезть к нему опасно. Неизвестно, как он воспримет ее интерес. Но если попробовать напроситься к ним с Маринкой в гости с целью повспоминать былое и думы, то может получиться. Надо додумать эту тему. В конце концов, есть, что вспомнить. А старому другу в помощи отказать труднее, чем просто коллеге.
Кира уже решила, что позвонит прямо сейчас, но взглянула на часы и передумала.
Вообще от этого человековеда и человеколюба у нее уже изжога начинается. Пойти домой или переключиться на что-то?
Кира подумала и переключилась.
Дело об убийстве Ирины Золотовой она помнила до мельчайших деталей. Недаром ее похвалили за тщательность в сборе информации. Но Кире все равно казалось, что тогда она что-то упустила из виду. Не додумала, не дожала, не докумекала.
Например, всех ли возможных подозреваемых они вычислили? Да, тех, кто присутствовал на свадьбе, а также всех, кто на ней не присутствовал, но знал Ирину, они просветили лазером вдоль и поперек, вытащили всю подноготную, перетрясли все грязное белье и вынули душу из каждого. Кажется, упрекнуть группу, работавшую по этому делу, было не в чем, но преступника так и не нашли. Причем снова, так же, как десятью годами раньше.
А ведь серийное убийство — не шутка, поэтому занимались им не мальчики-зайчики. Что же это за маньяк такой, который дважды сделал матерых волкодавов? Мог ли он действовать в одиночку? Эти вопросы каждый член группы задавал себе не раз, но сейчас у Киры появился один новый: мог ли этим маньяком быть Кружилин?
Пока в поддержку этой версии не было ни одного стоящего факта, кроме странного исчезновения писателя на следующий день после каждого случая. Но этот даже не факт, а фактик, к делу не пришьешь, потому что причин может быть тысяча и все вполне мирные.
Конечно, завтра на свежую голову она навалится и обязательно узнает, где и с кем мотал это срок дорогой наш Олег Сергеевич, но жилка на виске пока не бьется, а значит…
И как только она об этом подумала, на виске запульсировала вена.
Вот она, знаменитая смородинская чуйка! Ах ты, моя хорошая! Проснулась-таки! Уже второй раз за два дня!
Значит, все не так безнадежно, как казалось, и стоит на первых порах зафиксировать две точки, каждая из которых может стать отправной.
Первая — убиенный чудо-мастер Василий Скачков был в курсе, что у Кружилина за тату, и, возможно, именно за это поплатился. Почему? За татушки не убивают, если только на них не изображено то, что никто не должен видеть. Скачков проболтался и подписал себе приговор.
Звучит невероятно? Сейчас да, но надо же с чего-то начинать.
А теперь точка вторая. Что, если о трех шестерках в дате рождения Ирины Золотовой маньяк узнал случайно? Он не был с ней знаком, не присутствовал на роковой свадьбе. Мог вообще не знать о ней до определенного момента. От кого и где сатанист мог услышать, что Ирина родилась в важный для него день и подходит на роль жертвы?
Кира потерла висок. Стучи, стучи, маленькая! Поддержи меня! Мне сейчас так нужно поверить в свои силы.
А если кой-кому уже наплевать…
Нет. Глупости. Ему не может быть наплевать. Она почти наверняка уверена: Борисоглебский сейчас тоже думает о том, кто убил Ирину, надеется найти маньяка и, что немаловажно, с ее, Киры, помощью.
Возможно, это и есть ответ на вопрос, что на самом деле связывает их с Андреем.
И пусть для нее это не слишком приятное открытие, она тоже имеет к убийце свои счеты.
Как там учил папа: для любого дела найди личный мотив?
Кажется, в этом деле с мотивом у нее все в порядке.
Подумав так, Кира выбралась из кресла, напялила пиджак и отправилась домой.
Спать.
Почему-то ей казалось, что уснет она, как убитая, но еще пару часов пришлось вертеться на диване, призывая сон.
За это время чего только не лезло в голову. Среди прочих была мысль о том, что если дело о маньяке-сатанисте будет реанимировано, участие Борисоглебского может выйти ей боком.
Перед глазами немедля встал Шарафутдинов. Привлекать гражданских к расследованию? Да вы очумели, майор Смородина?
Она и сама понимает, что очумела, поэтому лучше прекратить эти странные отношения, по крайней мере, до того момента, пока не найдут преступника. А если его все же не найдут, то навсегда.
Она и так показала себя — прав Гречин — женщиной низкой социальной ответственности, чего раньше и представить не могла.
Не то чтобы Кира была моралисткой и ханжой, но для себя давно решила: прежде чем начинать новые отношения, надо разобраться с теми, что были раньше, а то запутаешься и наделаешь дел.
Запутаться она пока не успела, но дел уже наделала.
Интересно все же, что собирается предпринять Гречин? Или он уже предпринял?
Например, сообщил ее родителям, что их дочь шлюха. Вполне допустимый вариант. Игорь и раньше использовал сей трюк: наябедничать Смородиным-старшим. Разумеется, делал он это не топорно, а как бы случайно, вскользь, но результат всегда был одинаков: родители огорчались, и Кира огорчалась вслед за ними.
Конечно, никаких бесед с ней не проводили — поздновато воспитывать замужнюю даму, — но Кира чувствовала внутреннее состояние родителей и сразу начинала стыдиться. Не факт, что за муками совести следовали раскаяние и исправление, но Гречину нравилось наблюдать сам процесс. Он вообще любил выносить на публику ее несовершенства. Тем самым его собственные достоинства увеличивались в геометрической прогрессии. Как же это тешило его эго! Он же просто вырастал от гордости!
Причем проделывал все это Игорь настолько ловко, что придраться было не к чему. Кира, которая всегда была готова отразить любую атаку, никак не могла поймать его за руку и предъявить претензию. И ее профессиональные качества следователя тут не работали!
Гречин был опытным игроком, и голыми руками его не взять. Все подавалось как страстное желание улучшить их отношения, чему мешали ее, Киры, неприятные привычки и неудобные черты характера. Причем эти слова никогда не звучали, они лишь подразумевались, читались между строк, а посему даже обижаться и дуться на мужа Кире возможность не предоставлялась.
