Взгляд со дна - Юлия Александровна Лавряшина
– Что у нас там с конфликтами? Хотя это я тебе сам расскажу: один произошел совсем недавно. Ну как – с месяц назад. Не с коллегой, с подрядчиком. Каверин заказал новый гараж построить, а строители накосячили. Он отказался им платить и вызвал охранника, чтобы их выставили вон. Похоже, ребята разбили лобовое стекло его «Мерса», когда Каверин остановился на заправке – следом ехали. Наш парень вызвал полицию, но дело подвисло. Теперь его успешно закроют, как я понимаю.
– Никто не будет их искать?
– А смысл? Каверина уже нет. Ущерб не гигантский. Легче плюнуть и забыть.
Никита покачал головой:
– Все равно вряд ли это они его…
– Согласен. Судя по состоянию его соцсетей, душой компании Каверин не был.
«За что вообще Оксана влюбилась в него?»
– Ага, – подхватил Никита. – И посты все понтовые: это мой новый дом, это моя новая машина, это задница моей новой девочки…
Резко оборвав себя, он задумался, но Артур не обратил на это внимания.
– Я поручу нашим хакерам вскрыть его переписку, но вряд ли там окажется что-то интересное…
– А если это жена?
Артур выпрямился:
– Что – жена?
– Бывшая жена не могла его прикончить? Все эти девочки… Дом себе отхапал…
Сбитая чашка разлетелась вдребезги, осколки брызнули по полу.
– Ты нормальный вообще?!
Едва усидев на месте, Никита сжал карандаш:
– Вы ее знаете!
– Уймись, – холодно посоветовал Логов. – Она не могла этого сделать.
– Почему?
– Просто не могла, и все.
Но Никите показалось, что на этот раз его голос прозвучал не так уверенно, как минуту назад.
– Где я была в это время? – Оксана растерянно усмехнулась. – Артур, ты что, подозреваешь меня?!
– Я просто хочу знать. И Сашка… Где была Сашка?
– Еще и Сашка?! Ну уж нет. – Она яростно сдула со лба волосы. – Ее я не позволю допрашивать!
– Я не допрашиваю тебя, Оксана…
– А что же ты делаешь, интересно знать?
– Исключаю тебя из числа подозреваемых. Вас с Сашкой. Если я не сделаю этого, будут вопросы. Поэтому лучше уж я сам спрошу.
Утренние «зайчики» дразнили обещанием беспечного лета, ползали по стенам Оксаниной кухни, где они сидели вдвоем. Уже было ясно, что они зря надеются – ближайшее время точно не будет беззаботным… Артур вдруг вспомнил: в июне у Сашки ЕГЭ, и было бы идеально поймать Русалку до этого времени, чтобы девочка могла спокойно готовиться к экзаменам. Только получится ли?
– С Машей я уже поговорил.
Она быстро взглянула на него, и Артур внутренне содрогнулся – ему увиделись глаза Моники: «Не бей меня…»
– Я никому из вас не причиню зла, – прошептал он и осторожно сжал нежные пальцы.
Оксана могла высвободиться, но узкая рука осталась в его ладони. Погладив, Артур машинально отметил: «Такими тонкими ручками никого не задушишь… У нее просто не хватило бы сил. А Сашка вообще пигалица».
Было стыдно, что такие мысли вообще пришли в голову как ответы на сомнения, которые, значит, возникли… Логов ни за что не признался бы в этом, но одним взглядом он осмотрел кожу Оксаны, когда только вошел полчаса назад. Ни царапин, ни синяков не было. А Василенко и Каверин вряд ли сдались без боя, все же здоровые мужики… Должны были хотя бы цепляться за руки убийцы, пытавшейся задушить их. Остались бы следы…
Он не сомневался, что незаметно осмотрит и Сашины руки, когда она проснется и присоединится к ним.
Упрямо наклонив голову, Оксана размышляла несколько мгновений:
– Ладно. Я понимаю: такая у тебя работа. Мы с Сашкой были дома. Заказывали пиццу, если тебе нужен свидетель. Доставщик подтвердит, что мы ее приняли.
Артур просиял:
– Отлично!
– Теперь ты спокоен?
– Более чем.
Она с укором взглянула в его сияющее лицо:
– А у меня мужа убили, между прочим…
– Бывшего! Вы расстались сто лет назад. Не говори мне, что будешь оплакивать его.
– Ну… Все же он отец моих девочек. И потом, было же что-то хорошее, – пробормотала она с сомнением.
Артур подбадривающе улыбнулся:
– Расскажи мне о нем. Я, конечно, накопал информации за эту ночь, но ничего стоящего…
– А тебя что интересует?
– Все. Друзья, враги, любовницы.
– Насчет последнего – не ко мне, – отрезала она. – Может, Маша с ними знакома… Она терпимо относилась к… его образу жизни. Но с ней ты уже поговорил, да?
Кивнув, Артур приготовился слушать, но Оксана не спешила. Ее взгляд уплыл куда-то, и было ясно, что видит она вовсе не белую солонку, на которую смотрела. Чехарда дней, о которых Оксана старалась не вспоминать, неудержимо разворачивалась перед ее глазами. Нужно было выхватить те, в которых могли скрываться зерна, давшие чудовищные ростки и побеги, обвившиеся вокруг шеи Сергея…
– Он был таким, знаешь, показушником. Любил быть на виду. Я уж не помню, как тогда называлась эта молодежная организация, в которой он состоял… Я-то всегда была далека от всех этих околополитических движений, тем более партий… прости господи!
Артур улыбкой выразил одобрение, и Оксана заметно расслабилась:
– Он рвался быть в первых рядах. Но в нем не было… – Она поискала слово. – Обаяния, что ли… Он никогда не был тем лидером, за которым люди готовы и в огонь, и в воду. Его недолюбливали, даже я это чувствовала, хотя почти не бывала на их сборищах.
– На собраниях?
– Ну что ты! Туда я вообще не ходила. Но они всякие акции проводили в районе, мероприятия… Вот там я бывала иногда – в парке, на площади. И замечала, как ребята усмехаются за его спиной, перешептываются.
– Тебя это задевало?
Она подумала:
– Тогда задевало. Я ведь собиралась за него замуж.
– Почему? Не подумай ничего такого… Мне просто важно понять, что в Каверине могло поразить такую девушку, как ты.
– Поразить? – повторила Оксана почти нараспев. – О нет. Ничего меня в нем не поразило. Он просто… отогрел меня. Я ведь к тому времени уже потеряла маму. А отца я и вовсе не видела…
Притянув к себе, Артур вдохнул ее тепло. Ему казалось, что Оксанины волосы всегда пахнут свежескошенной травой. Опьянеть можно от такого аромата.
– Бедная моя…
На секунду она прижалась губами к его шее. Они были мягкими и нежными, было боязно целовать их слишком страстно. Оксана слишком походила на летнее утро, в котором любое неистовство кажется грубым. Когда Артур просыпался раньше (а так случалось почти всегда!), он мог любоваться ею, почти не дыша – не спугнуть бы очарование, исходившее от ее тела солнечной аурой. Она
