Смертельная обида - Николай Иванович Леонов
На следующее утро, сразу после завтрака, Ряшенцев по просьбе Гурова позвонил капитану Башмакову.
– Слушай, Леонид, – сказал он, – тут один человек хочет с тобой встретиться. Ты не против?
Поскольку он раньше уже сообщил Башмакову, что приехал в Рубцовск не один, а вместе с легендарным полковником Гуровым, то был уверен, что капитан сразу поймет, о ком идет речь. И тот действительно сразу все понял.
– Буду рад, – сказал он.
– Там же, где и раньше? – продолжал переговоры Ряшенцев.
Башмаков немного подумал и ответил так:
– Нет, давай лучше возле того места, но твой знакомый сядет ко мне в машину, и мы поедем, покатаемся. Так пойдет?
Ряшенцев передал предложение Гурову, и тот внес уточнение:
– Скажи своему другу, что я не сяду в его машину – у меня свое авто есть. Я поеду за ним. А что касается времени, то лучше не тянуть – встретиться прямо сейчас. Скажем, в 9.30.
Ряшенцев передал предложение Гурова, и Башмаков согласился. Тотчас Гуров послал Крячко эсэмэс такого содержания: «Жду вечером в трактире у дороги. Ямщик привезет 930 тысяч». Крячко, знавший, что Ряшенцев встречался с Башмаковым в кафе «Дорожное», должен был понять, что речь идет именно об этом заведении. Цифры обозначали время. А слово «вечером» было вставлено специально для того, чтобы ввести в заблуждение противника.
Гуров решил отправиться на встречу тотчас же, хотя у него был в запасе почти час. Он знал, что лучше подождать на месте, внимательно там все осмотреть, прикинуть, нет ли наблюдателей. Поэтому он собрался, съездил на заправку, а уже оттуда направился к кафе. Машину он поставил за квартал от места, где располагалось заведение. Вышел, осмотрелся, затем не спеша прошелся до забегаловки, купил хот-дог, вышел на улицу, сел в тени и стал поедать бутерброд и наблюдать за подъезжающими машинами и входящими в кафе людьми.
Первым к месту встречи прибыл Стас Крячко. Он приехал на такси, расплатился с водителем, огляделся и вошел в кафе. И тут же с разных сторон к зданию устремились «топтуны» – те, кому было поручено следить за оперативником. За пять минут Гуров насчитал четверых. Трое подъехали на машинах, один пришел пешком. И этот пришедший зашагал следом за Крячко, а остальные остались снаружи. Оставалось только поражаться, под каким плотным колпаком находился сейчас Стас. И речи не могло идти о том, чтобы он смог участвовать в совместной встрече с Башмаковым. Чтобы избавиться от такой плотной опеки, Крячко понадобилось бы часа два. Поэтому Гуров достал телефон и послал другу такую эсэмэску: «Ямщик заболел, «скорую» вызывали четыре раза». Участие Крячко исключалось, оставалось дождаться Башмакова и сделать так, чтобы шпики его не увидели – ведь они работали в одном Управлении и могли знать капитана в лицо.
Гуров подумал и отправил Башмакову эсэмэс такого содержания: «Лучше остановить паровоз, не доезжая до станции, после чего сообщить диспетчеру». И стал ждать. Прошло минут десять, и ему пришел такой ответ: «Встал на запасном пути. Состав нагружен углем». Сыщик усмехнулся, прочитав такой текст: капитан из Рубцовска, которого он еще в глаза не видел, оказался сообразительным человеком, все схватывал буквально на лету. Можно было отправляться на поиски «состава, нагруженного углем».
Он прошел один квартал в одну сторону, не увидел там ничего подходящего, повернулся и направился в другую сторону. И там заметил машину китайской марки угольно-черного цвета; за рулем в ней сидел молодой парень. Гуров не спеша поравнялся с этой машиной, остановился рядом с дверцей водителя. Когда стекло в дверце немного опустилось, он произнес, не наклоняясь – чтобы не было видно, что он разговаривает с водителем:
– Я сейчас подъеду. Езжай вперед, на другое место встречи, я за тобой.
Повернулся и направился к своей машине. Спустя несколько минут он подъехал к «китайцу». Тогда черная машина тронулась с места и направилась прочь от кафе «Дорожное», в котором томился Крячко, плотно обложенный шпиками.
Ехать вслед за машиной Башмакова пришлось довольно долго. Они проехали через весь город и выехали на загородную трассу. Дорога поднималась в гору, по сторонам пошел лес. Лесная чаща с золотистой осенней листвой тянулась по обе стороны около километра, затем с одной стороны лес отступил, открылась площадка, на которой была оборудована парковка для машин, стояли скамейки и даже беседки. Черная машина свернула на эту парковку и встала. Гуров припарковался неподалеку. Он все еще опасался подходить к Башмакову – он не был уверен, что за ними не велась слежка. Однако здесь, на пустынной площадке, шпикам было бы трудно вести наблюдение, оставаясь невидимыми. А когда Башмаков вышел из машины и по лесной тропинке пошел в глубь леса, Гуров оставил колебания и двинулся вслед за ним. «Сопровождению» тут неоткуда было взяться, если только парни не научились порхать с ветки на ветку.
Они прошли метров сто, потом Башмаков остановился, поджидая Гурова.
– Здравствуйте, Лев Иванович! – сказал он, стискивая руку сыщика. – Вот при каких условиях довелось с вами познакомиться! Нам с вами приходится прятаться, устраивать конспиративные встречи! Мы не можем просто пообщаться в кабинете, за рабочим столом…
– А что плохого в таких условиях? – отозвался Гуров. – Лично мне нравится. Лес, тишина… Чувствуете, как опавшей листвой пахнет? А в кабинете мы еще успеем насидеться. Однако перейдем к делу. За прошедшие сутки наша группа набрала достаточно новой информации, и теперь мы, в общем, представляем, что творится у вас в Рубцовске. Но нам не хватает нескольких важных деталей, без которых нельзя передавать дело в суд. Прежде всего это касается убийства полковника Дятлова. Нам необходимо знать, как это произошло, иметь хотя бы одного подозреваемого и хотя бы одного свидетеля. Ты можешь нам с этим помочь? Это у меня к тебе первый вопрос. Второй вопрос касается нашего пребывания в вашем городе. Нам срочно нужен «запасной аэродром» – адрес, куда мы можем отправиться, если нам будет угрожать опасность. Есть у тебя на примете что-то подходящее? Вот мои два главных вопроса.
– Отвечаю по порядку, – заговорил Башмаков. –
