Чаша Герострата - Наталья Николаевна Александрова
И работает она риелтором. В конце концов, может, она что-то посоветует насчет жилья…
Я достала телефон, набрала Ленкин номер.
Судя по шуму в трубке, она была не дома.
— Ты сейчас не можешь разговаривать? — спросила я.
— Нет, почему… подожди, я сейчас отойду…
В трубке и правда стало тише.
— Ну, что у тебя случилось?
— Почему ты решила, что что-то случилось?
— Ну, у тебя голос такой… не такой, как всегда.
— Да нет, ничего особенного. Мне просто твой совет нужен. Не знаешь, где можно поселить человека без документов?
— Без документов? — испуганно переспросила Ленка. — Полинка, во что ты впуталась?
— Да не бойся ты, ничего такого! Просто хорошему человеку помочь хочу!
— Хорошему? Что за человек? Я его знаю?
— Нет, не знаешь. Но он друг детства, и у него неприятности… из-за бывшей жены. Я покосилась на Митю.
— Так посоветуешь что-нибудь?
— От советов немного проку. Я твоему хорошему человеку жилье устрою. Правда, не очень комфортное, но он ведь не капризный?
— Не капризный, — подтвердила я, снова покосившись на Митю.
— Тогда подъезжайте через час к Сенной площади…
Через час мы вышли из метро на Сенной.
На Сенной площади всегда шумно и людно, но Ленка Мелехова не затеряется ни в какой толпе, ее всегда видно издалека.
И сейчас я издали увидела ее темно-рыжую шевелюру и потащила к ней вяло сопротивляющегося Дмитрия.
— Это Лена, моя лучшая подруга… а это Дмитрий, — представила я их друг другу.
— Очень приятно! — проворковала Ленка и протянула руку таким жестом, что не поймешь — для пожатия или для поцелуя.
Митя ее деликатно пожал.
— Ну пошли. — Ленка развернулась и повела нас сквозь толпу, как ледокол — караван кораблей. — Я вам все быстренько покажу и пойду, а то машина у меня тут брошена в не очень хорошем месте.
— Спасибо тебе, — поблагодарила я, — но вообще куда ты нас ведешь?
— Я работу поменяла, — вместо ответа проговорила Ленка, обходя рослого таджика. — Я ведь тебе говорила, что теперь в риелторской фирме работаю. Мы коммуналки расселяем.
— Как, разве в нашем городе еще остались коммуналки?
— Еще сколько! — Ленка сделала характерный жест. — Мы их находим, расселяем, ремонтируем и продаем. Вот, одна тут как раз, неподалеку. Большую часть жильцов мы уже переселили, но трое еще остались. Так что пока квартира в подвешенном состоянии, ремонт в ней начинать нельзя, но вот твоему другу детства вполне можно пожить. Если он не слишком капризный.
— Я не капризный, — торопливо подтвердил Митька, глядя на Ленку так, будто он ходит в детский сад, а она — строгая воспитательница.
— Ну вот и хорошо.
Мы свернули в какой-то переулок, зашли в дворовую арку, оказались в унылом темноватом дворе, каких немало в старых районах Петербурга. Ни травинки, ни детской площадки…
Ленка уверенно подошла к одному из подъездов, открыла дверь (домофона или замка на ней не было) и начала подъем по крутой полутемной лестнице.
— Лифта нет, — сообщила она на втором этаже. Как будто мы этого не заметили. — И под ноги смотрите, а то тут кошки гадят.
И такое мы тоже заметили, точнее, почувствовали.
Подниматься пришлось не очень высоко — на четвертый этаж.
Ленка подошла к двери, возле которой красовалась куча звонков, достала огромную связку ключей, выбрала один, вставила в замок, повернула…
Замок лязгнул, но дверь не открылась.
— Вот черт, опять они на засов закрыли! — пробормотала Ленка и решительно нажала на кнопку звонка, возле которого было написано «М. Сервантов».
За дверью раздалась хриплая трель, и через минуту из глубины квартиры послышался простуженный голос:
— Кого черти принесли?
— Пенсия! — громко произнесла Ленка.
— Иду, иду! — И за дверью раздались шаркающие шаги.
Вскоре лязгнул замок и дверь открылась.
На пороге стоял обрюзгший, небритый тип в удобных тренировочных штанах и тельняшке.
— Это ты пенсию принесла? — проговорил он, оглядев Ленку с ног до головы.
— Нет. Пенсия еще не сегодня.
— А тогда что же ты людей беспокоишь?
— А зачем вы дверь на засов закрываете?
— А сейчас такое время, что непременно нужно закрывать! Такой народ, что мама не горюй! Вон, у друга моего квартиру на ночь не заперли, так чугунную ванну вынесли! Главное дело, что он сам в этой ванне спал, Проснулся и никак не мог понять, где оказался…
— Как же это они его не заметили? — недоверчиво переспросила Ленка.
— Не знаю, видно, спешили очень. А еще у одного моего знакомого, правда, не сказать, что друга…
— Ладно, я вообще-то тоже очень спешу, — Лена оборвала разговорчивого типа, — вот, я тебе нового соседа привела. Зовут Дмитрий. Ты уж, Михаил, его не обижай.
— Сосед — это хорошо, а то у нас в квартире плохая демография, население неуклонно убывает. А обижать его у меня и в мыслях не было, зачем же его обижать, когда с ним выпить можно…
— Насчет этого тоже не слишком усердствуй! Лучше скажи, подумал ты над моим предложением?
— Это над каким же предложением? Это насчет чего же?
— Насчет того, чтобы поменять свою комнату на однокомнатную квартиру. Хорошая такая квартирка, в Дачном, на первом этаже, со всеми, как говорится, удобствами.
— Э, нет, нет! — Михаил замахал руками, как ветряная мельница. — Насчет этого я свою позицию уже обрисовал. Мне этот район очень нравится, у меня тут все друзья-товарищи, опять же магазины самые нужные в шаговой достукности… то есть доступности.
— Кстати, насчет магазинов. Мы же тебе еще и денег приплатим, приличную сумму…
— Деньги — это, конечно, хорошо, но они, как все хорошее, быстро кончаются…
— Да ты философ! — Ленка махнула на соседа рукой и повернулась к Дмитрию. — Пойдем, я тебе твою комнату покажу! — Лена плечом отодвинула Михаила в сторону и повела нас по коридору.
Коридор был длинный, полутемный. На полу лежал рассохшийся бежевый линолеум, стены до половины высоты покрывала унылая серо-зеленая краска, выше они были побелены когда-то очень давно, во времена диалектического материализма.
А в конце этого коридора возвышалось диво дивное — огромная печь, покрытая блекло-зелеными изразцами с выпуклыми узорами.
— Главный плюс этой квартиры, — бросила Ленка, кивнув в сторону печи. — Большая редкость, такие же изразцы есть только в Строгановском дворце. Не представляете, как трудно было их сохранить. Жильцы, которых мы расселяли, норовили перед отъездом повыковырять. Приходилось дежурить по очереди. Зато цена квартиры сразу повышается. А вот и ваша комната… — Ленка подошла к двери сразу за печью, которую мы
