Жемчужина Тамерлана - Ольга Баскова
– Помилуй меня, ради Аллаха!
Тимур положил руку на ее темные волосы:
– Зачем ты вернулась, Ульджай? Разве я не дал тебе понять, что здесь опасно находиться?
Она подняла на него серые глаза, полные боли и любви.
– Мое место там, где ты, мой повелитель. И если тебе суждено принять смерть, я разделю ее с тобой, потому что без тебя мне нет жизни.
Тимур вздохнул и огляделся. Во все стороны расстилались бескрайние пески. Кто мог знать, какие тайны они хранили?
Ульджай продолжала цепляться за его ногу, и растрепанные волосы покрывалом стелились по спине.
– Хорошо, пойдешь с нами, – Тимур помог жене взобраться на коня, сам сел в седло, приказав женщине держаться за него, и покрепче.
Хусейн смерил сестру недовольным взглядом. Не прошло и полдня, а он уже тосковал по своему гарему, по женскому теплу.
Тимур сделал знак, и всадники тронулись с места.
Глава 16
Хорезмские пески. 1362 г.
Тимур приказал спешиться возле озера с мутной солоноватой водой, помог Ульджай спрыгнуть с коня и приказал:
– Поможешь Махмуду приготовить баранину. Есть хочется.
Женщина тряхнула черной гривой.
– Слушаю, мой повелитель.
Хмурый Махмуд начал торопливо разжигать костер, подбрасывая сухие былинки, а потом принялся разделывать тушу барана. Вскоре в котле закипело, забулькало, и стало теплее на душе. Голодные всадники подтянулись к огню, учуяв запах тушеного мяса.
– Может быть, тут и останемся? – поинтересовался Батар, обгладывая большую баранью косточку. – Тимур, прикажи разбить шатер.
Сын Тарагая сдвинул брови:
– Не знаю, Батар. Может, тут и останемся. Во всяком случае, переведем дух.
Нукер встал на цыпочки и вытянул жилистую шею.
– Ильяса-Ходжи пока не видать. Если Аллаху будет угодно, он отстанет от нас.
– Пока этого не произошло, – возразил приятель и подставил руки под струю воды из кувшина, который принесла Ульджай. – Но отдохнуть мы можем.
Батар расстелил циновки из камыша, воины улеглись на них и сразу засопели. Тимур тоже прилег на камышовое ложе, почувствовав, как теплые руки Ульджай обхватили его измученное тело.
– Хочешь, я согрею тебя, мой повелитель?
Сын Тарагая отстранил ее рукой:
– Подожди, не время для любви. Я говорил, что мы в опасности.
– Да какая опасность? Разве кто-то блуждает по степям и пескам, как мы? – она продолжала прижиматься к мужу, и он резко встал и застонал, почувствовав боль в затекших коленях.
Женщина посмотрела на него с укоризной, но Тимур, не обращая на нее внимания, захромал к маленькому холмику и вскарабкался на него.
С возвышения пустыня прекрасно просматривалась. На севере и юге все было спокойно, но с востока двигалось какое-то черное облако. Тимур не сразу разглядел, что это были люди, они казались маленькими, как муравьи, неуклонно приближаясь к месту их лагеря.
Сбежав с холмика быстрее молнии, эмир кинулся к Хусейну и стал трясти его за плечо:
– Вставай, брат.
Хусейн еле разомкнул глаза и заморгал:
– Что случилось?
